Вернувшись вечером домой, я завел детей к Эзре, а сам собирался еще слетать за продуктами, но старый эконом сообщил, что меня ждут родители. Гадая, чего это они меня ждут, я поспешил в дом. Они сидели в гостиной.
Втроем.
Мама, отец и Солнышко…
— Вот, девушка хочет выйти за тебя замуж, — подшучивая произнес отец, — Я согласен.
— Я тоже, — добавила мама.
— А ты? — с опасением спросила Солнышко.
Моя любимая смотрит на меня во все глаза и очень волнуется. Да, она слишком долго думала. Да, сначала решила узнать обо мне побольше… Ну и ладно!
— Согласен, но при одном условии.
— Каком?
— Развода не дам ни при каких обстоятельствах.
— Я тебе тоже!
Александр Викторович Викторов
Пятый Представитель Президента
После примирения у нас с Викен было что-то вроде медового месяца, но жизнь, а вернее работа, берет свое. Командировки, официальные визиты, запланированные и нет, отсутствовав три недели, я вернулся к ней. Злой, уставший, желавший лишь тишины и покоя. Не знаю, сказалась ли нервозность перелета, ведь как ни крути, а появился сильный тщательно скрываемый страх перед «вратами», или я просто черствая эгоистичная скотина… Не знаю как это вышло, но на какой-то ее вопрос я привычно гыркнул… Повисла тишина. Я не видел ее, она стояла за спиной, но эта тишина… Это конец. Я, понимая что уже ничего не исправить, медленно оглянулся, ожидая увидеть яростный взгляд или того хуже, пустоту. Но увидел грустные, полные сочувствия глаза.
— Прости меня, прости, — я просил прощения на коленях, целуя ее руки, — Мне так тебя не хватало… И в работе и так… Прости…
Она опустилась рядышком.
— Так отчего же ты не взял меня с собой?
Этот вопрос заставил меня удивленно застыть, и вправду «Почему?»
— Ты… Тебе…
— Мне нужна интенсивная терапия раз в два месяца, я вполне могу вернуться к своим обязанностям.
Так она вернулась в строй. Я не нагружал ее, так как раньше, давая понять, что она для меня прежде всего любимая, а уже во вторую очередь ценный сотрудник. Мне не приходилось делать какие-то скидки, Викен всегда и со всем справлялась отлично, просто заданий было меньше. Мне бы уже не пришло в голову гнать ее на полосу препятствий или на многочасовой бой в имитаторе, как это было на Скальной. Был еще один момент, яйцеклетка которую взяли тогда на корабле, оказалась испорченной. Похоже, Таисия Никифировна все же проявила нелояльность и поступила, как ей велела совесть. Ну что же, я простил это нашему милому и очень квалифицированному доктору, но рано или поздно этот поступок ей аукнется. Немного нервничая, я сообщил Викен о том, что ее ген-материала нет, но она как ни в чем не бывало, согласилась сдать две клетки и настояла чтобы инорождение не откладывалось. Моя маленькая синто не знала полумер и отступлений от слова, приняв меня, она приняла и все мои желания и интересы как свои.
Время летело, Самарский подобрал себе замену: опять дуальную пару, только разновозрастную. Получилось на удивление складно, старший, Котейко, начинал свою работу с Самарским и станет его заменой, а младший: деятельный, изворотливый и немного рисковый Хаджани заменит Викен. Они так и разделили обучение и передачу дел, причем Самарский немного ревновал, что второго приемника готовит не только он, и никогда не упускал случая «укусить» Хаджани. Но тот умело лавировал между нами всеми, выстраивая правильную линию поведения с каждым и справляясь со всеми заданиями.
Когда подошло время инорождения мы как раз вернулись с Домны, и Викен потащила меня в роддом. Хоть мне хотелось провести этот день в тишине на природе, а не в перелетах и ожидании, я не смог ей отказать.
Во время перелета, моя маленькая синто держала меня за руку, не выпуская ни на минуту:
— Ты только не волнуйся. Ничего страшного в инорождении нет, — проронила она. Я уже было открыл рот, чтобы заверить ее что абсолютно не волнуюсь и в этом ино-роддоме лучшие спецы в Святорусской, как до меня дошло, что это она не находит себе места. Подыграл ей, тихо умиляясь этой ее слабости.
Как и следовало ожидать, инорождение прошло удачно. На мой взгляд ничего выдающегося в этом процессе не было. Было немного страшно, когда дали на руки первую кроху. Страшно именно из-за того, что человек может быть таким маленьким. Мне дали дочку, а Викен сына, я еще никогда не видел в ее лице такой бури совершенно разных эмоций: от любви и умиления до черного отчаяния. Отдав ребенка акушерам, она ушла, не подождав меня, а когда я ее догнал и схватил, то тяжело и зло разрыдалась. Я молча прижимал ее к себе ожидая, когда она выплачет свое горе. Да, я отнимаю у нее детей, пусть и инорожденных. Она женщина и у нее другое к ним отношение. А я… У меня на них большие планы, и я распланировал судьбу своих детей, еще до их инорождения. Но…
— Хочешь, забери их с собой, — говорю я, поднимая заплаканное личико, тогда она уже почти не носила пластырь.
Она горестно качает головой.
— Я плохая мать…
А ведь у нее растут сын и дочь на Синто… В тот момент я понял что проиграл. Если я мог еще соперничать с ее долгом перед родиной и странной любовью к сводному брату, то еще и с материнской любовью… Заставить бросить одних детей ради других? Нет.
Убежав, она отказалась от них и плачет сейчас от горя и вины.
Дети разделили нас. Она закрылась, без враждебности, просто отдаляясь. Обжигающий иногда до боли жар любви сменился теплотой тлеющих углей отгоревшего костра. Теплота не холод, но я отчаянно жалел о тех нескольких месяцах ни чем не омраченной любви. Месяц, два, три и я смирился с тем, что прошлого не вернуть, что мы расстанемся и впредь будем только друзьями. Не в плотском смысле, нет. Наши ночи по прежнему были наполнены жадной, отчаянной страстью…
Перед ее отлетом мы организовали небольшой прием-прощание для своих, приглашены были люди из моей команды и коллеги-представители: Старик, Восьмой с Двенадцатым и Десятый. Все прошло очень мило и тихо. Самарский удивил всех пробубнив, что ему будет ее не хватать, и, мол, не смотря ни на что она все же хороший профессионал и надежный напарник. Викен расчувствовалась и расцеловала старика, чем вогнала того в краску, и я не упустил повода поехидничать по этому поводу. Мои безы подарили ей каждый по какому-то инфокристаллу. На вопрос:
— Вы что там секреты родины раздариваете?
Самарский отшутился:
— Ну у нее же не было времени и возможности самой их собирать — надо подсобить родному человечку.
А я со своим подарком не успел. Поисковая экспедиция в секторе 1089 — девятый спутник планеты? 5443, где пираты обнаружили «Гевалтиг» и выбросили трупы, длится и длится. Много тел нашли, а ее матери нет, но я пока не теряю надежды.
