– Ты об этом «сверле» говоришь? – уточнил Борис, показывая на самый высокий в мире небоскреб, стоящий на побережье.
– Ну, он больше похож не на сверло, а сам знаешь на что, – заигрывая, произнесла Мелисса.
Борис расхохотался.
– Все равно я больше люблю вот эту пирамиду, – он потопал ногой по крыше, указывая на здание под собой. – Она как лестница. Просто шедевр! И я всегда буду называть ее башней Сирса, как бы часто ее не переименовывали.
– Да ты просто ее фанат! – улыбнулась Мелисса. И добавила: – Я очень люблю тебя.
Она обняла Бориса, но на какой-то миг забыла, что они оба в скафандрах, и пластиковые головы с характерным звуком стукнулись друг о друга. Борис резко сорвал с себя и Мелиссы шлемы и страстно впился поцелуем в ее губы. Она даже привстала на цыпочки от неожиданности и внезапно нахлынувшего возбуждения.
– У тебя шершавые щеки, Боря, – Мелисса нежно провела пальцами по лицу супруга, – я люблю их. Я счастлива, что мы вместе.
– Ну так что, прыгаем уже? – подзадорил ее муж, натягивая обратно шлем на ее голову и придерживая рукой роскошные волосы жены.
– Мужчину – вперед!
Борис отошел по настилу крыши как можно дальше, чтобы разогнаться для прыжка. Затем раздвинул карбоновые крылья за спиной. Под каждым крылом крепился реактивный двигатель небольших размеров. Наклонив корпус вперед, он разбежался и спрыгнул вниз.
– Боря, ты как?! – спросила Мелисса, так же занимая позицию для разбега.
– Нормально! Сто метров падал, сейчас выравниваю. Движки чудо как хороши!
Мелисса полетела вслед за ним.
Летать как птица – об этом человек мечтает тысячи лет, эту мечту теперь можно осуществить. Свободное падение и планирование – кажется, что разница между понятиями очевидна, но в то же время эти действия нельзя назвать полноценным полетом. Контроль во всех плоскостях, способность изменить скорость и высоту или хотя бы обеспечить горизонтальность передвижения в воздушных массах – вот истинные признаки свободы в воздухе. Современные машины без труда перемещаются в стратосфере на многие тысячи километров, выполняют сложнейшие фигуры пилотажа, а человек может лишь мечтать о том, что, надев крылья и относительно недорогое оборудование: винг-сьют, парашют, мобильные реактивные двигатели да баллон с микроскопическим запасом керосина, – он сможет пробыть в воздухе и хотя бы добиться горизонтальности полета на какие-то жалкие тридцать минут. Несправедливо. Зато чувствуешь себя птицей.
– Боря, это великолепно! Каждый раз, когда мы с тобой так летаем, я чувствую особый порыв вдохновения, я как будто становлюсь ближе к пониманию сущности мира.
– Ну ты даешь. В тебе в воздухе просыпается философ – так бы сразу и сказала. Лучше набирай высоту, а то до шпилей не доберешься.
– Слушаюсь, мой командир! – Мелисса любила так говорить, иногда игриво подчиняясь воле мужа.
– Вот так. Немного опусти закрылки. И учитывай ветер!
Холодные воздушные массы, перемещаясь, действительно вносили существенные коррективы в управление полетом. Благо, что на такой высоте не бывало зон турбулентности, которые приносили проблемы людям-птицам.
– Боря, у меня звонок из штаба по вопросу Кандидата. Могу включить конференц-связь, чтобы ты послушал.
– Хорошо, включай. Для меня это важный вопрос.
– Только не встревай в разговор. Хорошо? Все-таки эта моя компания.
– Договорились.
– … на этой стадии, – Мелисса подключила звук, – жду вашего приказа.
– Повторите, – потребовала Мелисса.
– Вы просили держать в курсе событий, если операция окажется на этой стадии…
– Не частите, прошу вас. Представьтесь, пожалуйста.
– Питер Уоллес. Руководитель службы безопасности. Цифровое подтверждение полномочий уже у вас на телефоне.
– Хорошо, Питер. Так что случилось? Что в данный момент происходит? – спросила Мелисса, хладнокровно выравнивая высоту полета.
– Объект: русский, Алексей Кудрин прошел испытание успешно. Но его сильно поломали в финале.
– Насколько сильно?
– Ноги. Жить будет, конечно, но ходить самостоятельно не сможет.
– Конечности не станут проблемой. Я уверена.
– Еще с ним одна из наших. Элли Мелоун. Она помогала нам в операции, а затем связь с ней пропала. Она с ним и… они – пара.
– А вот это проблема, – задумчиво произнесла Мелисса. – Где они сейчас?
– Их через несколько минут встретят в аэропорту. Ждем вашего приказа.
– Эту женщину, Мелоун, арестуйте и допросите. Кудрина отправьте в Сибирь на базу «Державы».
– Мы его отпускаем?
– Питер, не задавайте глупых вопросов. Просто делайте, что вам говорю. Я на вас рассчитываю.
Мелисса отключила связь. Перед ней во всей красе предстали два острых шпиля башни Джона Хэнкока, они подсвечивались в темноте прожекторами, встроенными в крышу, и демонстрировали величие инженерной конструкции.
Борис уже пересекал невидимую черту между ними, грациозно управляя парением.
– Все даже лучше, чем я ожидал, – констатировал он. – Я был уверен, что очередного Кандидата погубим до проведения эксперимента.
– Дай Бог – все получится на этот раз.
Мелисса почти догнала Бориса, и перед ней открылся вид на ночной океан.
* * *
Необычайная бледность Самвела вызвала удивление у очнувшегося Алексея Кудрина. Ученый суетился, перемещаясь от стола к столу, его руки тряслись. Самвел собирал инструменты – это Алексей понял по характерному металлическому звону. Он не мог внимательнее разглядеть, так как его голове что-то мешало подняться. Наверное, крепеж, и довольно надежный. Алексей обнаружил себя в полулежащем состоянии в хирургическом кресле. Но Самвел – не хирург вовсе. Зачем здесь тогда закрепили Алексея?
Воспоминания прошедшего возникли в голове сами собой. Четкие, как кадры современной кинопленки. Они победили. Должны были попасть в аэропорт, но там…
Была ловушка! Их подставили! Элли скрутили и увезли куда-то. Алексея укололи чем-то, он сохранял сознание какое-то время, но не мог двигаться, а затем уснул.
Может быть, его подставила Элли? Но тогда почему он здесь и рядом Самвел Бабаян?
Ученый увидел, что Алексей проснулся, и тут же обратился к нему:
– А, друг, вижу, ты уже пришел в себя. Вот ты и снова дома. С возвращением!
Раньше Самвел никогда не обращался к нему в такой манере.
– Дома? Я в Центре? – спросил Алексей, обнаружив, что у него не только ясные мысли, но и речь связная. Вероятно, действие снотворного, или чем там его накачали, проходило гораздо быстрее, чем начинало действовать.
– Разумеется, да! Тебя доставили и даже успели немного починить, – Самвел фальшиво улыбнулся.
