— Поверьте, мне доводилось видеть и нервные срывы, и истерики — но чтоб такое… Боюсь, тут я бессилен! Да, вот еще что — если приступ повторится, надо будет отвезти ее в клинику; здесь нет подходящих условий.
Приступ не повторился, произошло другое — Эмма впала в ступор. Теперь она просто лежала, уставившись в пространство и не реагируя ни на что.
— Я чувствую себя старым и разбитым, — пожаловался наутро Сильвио. — А что хуже всего, я чувствую себя безнадежным глупцом. Мы ведь вполне могли обойтись без этого…
— Я тоже виноват, — вздохнул Джек. — В конце концов, именно я предложил…
— Нет-нет, мой мальчик, вы-то как раз ни в чем… Что это?
Низкий гул проник в помещение, комнату окутала густая тень. Мюррей подошел к окну.
— «Немезис» возвращается.
…Успех командора Мак Дули оказался для масонов полнейшим сюрпризом. Сэр Роберт невозмутимо доложил об уничтожении странного корабля и скрестил руки на груди.
— Итак, джентльмены, приказ выполнен. К сожалению, я не могу рапортовать сэру Легри: он все еще не пришел в сознание после операции. Собственно, меня интересует только один вопрос: желаете ли вы поручить мне что-то еще?
Сильвио перебирал сделанные наблюдательной группой «Немезис» дагерротипы. Джек заметил, что руки наставника мелко дрожат.
— Не смею вас больше задерживать, сэр. Возвращайтесь к своим обязанностям.
— Честь имею! — Мак Дули коротко кивнул и вышел, плотно притворив за собой дверь.
Старый масон снял очки и принялся протирать их.
— Не могу поверить, что все закончилось вот так… — тихо сказал Джек.
— У нас нет причин не доверять сэру Роберту, верно? Будем считать, что все случившееся — во благо. Правда, нашей личной цели мы так и не достигли — но зато… Зато, вполне вероятно, спасли этот мир, вырвав его из рук маньяка и безумца. — Фальконе криво улыбнулся. — Не так уж и мало, правда?
— Если на то пошло, это сделал Огюст Легри, а не мы, — напомнил Джек. — Приказ командору отдал именно он…
— Ах да, Легри… — Сильвио внезапно помрачнел и умолк.
Мюррей вопросительно приподнял бровь.
— Я, фактически, обвинил его в некомпетентности перед лицом… — Фальконе многозначительно указал пальцем вверх. — А теперь выясняется, что он достиг-таки успеха! Это не самым лучшим образом отразится на моей карьере вольного каменщика. А значит, и на вашей тоже. Но вот… Если бы его рана вдруг оказалась смертельной… — Последние слова Сильвио произнес так тихо, что Джек еле расслышал их.
— Сэр!!! — возмущенно воскликнул он.
Фальконе поднял взгляд, и Мюррей почувствовал, как по спине его пробежали мурашки: в глазах наставника он заметил нечто странное… И не слишком приятное: Сильвио словно бы что-то решал относительно его, Джека, дальнейшей судьбы.
— Я ни на что не намекаю, мой мальчик. Так, мысли вслух, не более…
Разговор этот оставил у Мюррея пренеприятный осадок. Он пришел к выводу, что совсем не знает Фальконе. Поначалу Сильвио был примером для подражания — и, чего уж греха таить, пропуском в высшие, не доступные простым смертным сферы. Но чем дальше — тем с более неожиданной стороны открывался он своему ученику; тайны же, к которым тот так жаждал некогда приобщиться, пахли кровью и людской алчностью. Тут поневоле начнешь сочувствовать таким, как Осокин — хотя этот тип, конечно же, не более чем авантюрист, одержимый манией величия. Интересно, что она в нем нашла? Мысль о Лэсси отозвалась в душе Джека острой болью. Ты влюбился, парень, шепнул ему внутренний голос, ехидный и беспощадный. Ты, который считал себя весьма прагматичным молодым человеком, выбрал самую нелепую из возможных привязанностей: любовь к мертвой девушке, которая, ко всему, при жизни не дала тебе даже намека на взаимность. Глупость, достойная пера Гете или Шиллера, — эти господа знали толк в нелепых романтических выдумках!
А что, если она жива? Мюррей замер на месте, словно пораженный громом. «Немезис» уничтожила ныряющий броненосец авантюристов — но ведь тот стоял у берега! Может быть, кто-то из команды находился на суше; и если есть на свете справедливость, этот «кто-то» — Лэсси Светлоу, девушка, спасшая его из пиратского плена. Я обязан это проверить, твердо сказал себе Джек. Пускай надежда слабая — но если окажется, что я мог спасти ее и не сделал этого…
Мюррей бросился искать Фальконе. План родился буквально на ходу, и Джек ухмыльнулся: похоже, сейчас не чуравшемуся манипулировать людьми Сильвио предстоит ощутить всю силу вовремя сказанного слова на себе самом.
— У вас такой вид, будто вы узрели привидение! — усмехнулся Мастер Совершенный Пастырь при виде Мюррея. — Что опять случилось?
— Вы почти правы! — Джек перевел дыхание. — Скажите-ка, от чего, по-вашему, спятила фрау Мантойфель?
Фальконе поморщился:
— Фи, что за выражения, мой мальчик… Эмма не… гм… не спятила, как вы изволили выразиться; это временное помрачнение рассудка, не более того — я почти уверен…
— Да, но что его вызвало? — нетерпеливо перебил Мюррей. — Содержащиеся в дыме алкалоиды — или же нечто иное?
— Не понимаю вас, Джек, поясните…
— Порция яда была очень слабая, так? Она сама выбрала сигариллу… Что, если та сработала как надо — а в безумие пифию ввергло увиденное ею?
Произнеся эти слова, Джек мысленно поздравил себя с маленькой победой — взгляд Сильвио сделался вдруг растерянным.
— Но ведь Осокин мертв.
— Мак Дули так думает. Мы с вами так думаем. Но как обстоят дела на самом деле, а? Ни вы, ни я не видели его трупа. Что, если он жив — и с каждой минутой приближается к своей цели?
Мюррей торжествовал. Лицо Фальконе выражало теперь смятение и самый настоящий страх.
— Это немыслимо! — хрипло выдохнул Сильвио. — Нет, этого просто не может быть!
— Почему? Потому что вам так хочется? Нет, мы, разумеется, можем остаться здесь и посмотреть, как все обернется… Или…
— Замолчите! — выкрикнул вдруг старый масон. — Прошу вас, ни слова больше!
Джек удивленно смолк. Фальконе, тяжело дыша, отвернулся. Спустя минуту лицо его приняло своеобычное выражение.
— Простите меня! — негромко молвил Сильвио. — Знаете, Джек, я вас недооценивал. Вы достойны куда большего, чем… Ну, об этом потом. Сейчас мы должны как можно быстрее взглянуть на обломки. Если Осокин жив, у нас есть возможность перехватить его. Мы все еще можем успеть.
* * *
Имеющий Зуб видел, слышал и понимал куда больше, чем полагало большинство знавших его людей. Огюст Легри, однако же, относился к тем немногим, кто мог в полной мере оценить многочисленные таланты неандертальца. Едва придя в сознание, он потребовал телохранителя к себе в палату. Фельдшер запротестовал было — но вспышка неистовой ярости, исторгнутая этим полутрупом, смела все разумные доводы.
— Не более десяти минут! — петушиным фальцетом выдал эскулап при виде Имеющего Зуб, стремясь сохранить остатки своего реноме.
— Вон отсюда! — донеслось с койки. — Вон, если не хочешь, чтобы тебя выкинули в окно, ты, жалкая клистирная трубка!
— Как вы себя чувствуете, хозяин? — осведомился неандерталец.
— Омерзительно!
Внешний вид француза полностью подтверждал его слова. От прежнего самоуверенного и сильного человека осталась лишь бледная тень — впрочем, его бешеный темперамент никуда не делся.
— Докладывай, — коротко бросил он.
Неандерталец принялся рассказывать. Если бы Джек или Сильвио услышали эту краткую речь, их отношение к Имеющему Зуб поменялось бы очень сильно: ни одна мелочь не ускользнула от его внимания.
— …Командор отказался снова поднимать в воздух «Немезис», мотивируя это проведением ремонтных работ. Беседа с комендантом базы, по-видимому, также не принесла результатов. Тогда Фальконе и Мюррей отправились в город — около двух часов назад; с тех пор никаких новостей не…
— Значит, Фальконе воспользовался эфирным телеграфом до того, как Мак Дули сообщил об уничтожении судна? — перебил француз. — Ты уверен?
— Да, хозяин. Это абсолютно точно, я выяснил.
Легри лихорадочно размышлял. Он отдавал себе отчет, кому Сильвио мог отправить послание; смысл депеши тоже было легко представить. Он заскрежетал зубами. Проклятие! Старый лис выбрал подходящий момент — и нанес удар! Теперь победа — его победа, принадлежащая ему по праву, — не стоит ровным счетом ничего! Телеграмма могла стать последней каплей в чаше терпения незримого масонства — и если так, то фатальный приказ уже отдан; счет его жизни пошел на часы, а то и минуты. А миссия наверняка перепоручена этим двоим. О, он прекрасно понимает, что понадобилось Фальконе и его прихвостню у расстрелянного корабля: им всего-то и надо — найти неопровержимые доказательства гибели Осокина. Бессильная ненависть ледяной рукой скрутила его потроха. Но я все еще главный, напомнил себе Легри. Ха, кто бы мог подумать — отставка в нашей организации имеет свои плюсы: никаких глупых формальностей, никаких уведомлений — раз, и все… Но вплоть до этого мига командую преследованием я! А прочие обязаны подчиняться моим приказам…
