Моя подделка под работу архимага налилась видимым для всех светом от утечек, но в этот раз не привычным голубым, а желтоватым, напомнив мне о цвете отметок химер в Сети и заслонив собой саму дверь-плиту. На мгновение я решил, что моя отмычка сейчас расползется от перенасыщения маной, но этого не случилось. Конструкт словно втянуло в каменную плиту, и она начала сдвигаться в сторону, а в появившуюся щель тут же скользнули нити Сети и Улей. Секунда, и стоявшие по ту сторону некроголемы оказались пробиты в десятке мест каждый, а тому, кто оказался покрепче, достался Пробой. На ногах остался лишь человек, вокруг которого невидимым кружило мое заклинание. Зелонец трясущимися губами выдавил из себя:
— Владыка Равр уничтожит вас за дерзость!
Шагнувшая к увеличивающемуся проёму Катирия рванула за шиворот верного:
— Ждём не дождёмся.
Хмыкнув, я перешагнул порог и огляделся. Здесь помещение уходило вдаль, теряясь в темноте. Ночной глаз? Но я не успел даже потянуть его заготовку из Орба, как рядом оказался Диодр-погонщик и под захлебывающееся причитание зелонца коснулся рукой шара на стене. Тот зажегся жёлтым светом, и цепочка его близнецов побежала от нас, освещая эти катакомбы.
Рядом обнаружился стул, стол и что-то вроде лежанки за ширмой, где видимо и жил верный. Я даже обернулся, еще раз оглядывая его, скорчившегося под ногами вяжущих его солдат. Чего он, спрашивается, ждал нас в темноте? Думал, что сумеет ударить первым? Глупец. Отвернувшись, принялся оглядываться более внимательно. Дальше были видны высеченные на полу десятки фигур, созданных по правилам равновесия печатей. В их центре стояла огромная, почти черная друза кристаллов. Основы ритуалов? На краю света блеснул металл решёток.
Обернулся, найдя взглядом Ларию:
— Что снаружи?
— Ничего не происходит, сортируют местных.
— Так и оставайтесь за порогом.
Убедившись, что они поняли, отвернулся. Не хватало еще, чтобы ее с Ито закрыло здесь в случае чего. Мимо основ ритуалов я прошёл, даже не приближаясь к краям фигур. Как и говорил когда-то погибшему на улицах Пеленора Ребену Звару, канцеляристу роты — правила безопасности нужно соблюдать. К решёткам я шёл, размышляя о том, что я там увижу? Результаты экспериментов зелонского архимага жизни или тех, кто был для них предназначен?
Второе. Одетые и в лохмотья, и в добротные вещи дети и взрослые, мужчины и женщины. Похоже, что перед вторжением нашей фемы у архимага Равра были обширные планы. Вот только все они теперь пошли прахом, как и хотел каждый солдат в нашей феме. Что в первой, уничтожившей бога темных, что во второй, огнём прошедшей по Зелону и сломавшей гордость правой руки Кернариуса.
Я снял шлем, открывая лицо и успокаивающим тоном произнёс:
— Сейчас мы откроем клетки и сбежим отсюда, пока Владыки нет здесь. Мы уйдём в горы и там он нас не найдет!
Говорить им о том, что я из Гардара — лишнее. Проверено. Будет больше паники и нового страха. А так у нас появится время спокойствия и тишины, пока кто-то поумнее не обратит внимания на доспехи и наш вид. Я шагал вдоль решёток, прикидывая сколько здесь людей. Две женщины в клетке. Здесь… трое? Ничего не различить, я сам себе загораживаю свет. С некоторым затруднением вспомнил ученическое плетение Светляка, который немного разогнал мрак камер. Шагнул дальше. Здесь одна совсем маленькая девочка, замотавшаяся в гнилые тряпки. Пятеро бородачей, молча толкающиеся у самой решетки и щурящиеся на свет в моей руке. Двое глядящих исподлобья мальчишек. Здесь снова один едва различимый в полумраке силуэт на полу. Идущий в шаге впереди Пламит хмыкнул и крикнул:
— Тонму лейтенант Катирия, нам нужны ключи от клеток и, похоже, лучше вызвать старшего лейтенанта Каира. Их здесь слишком много.
Сгорбленная фигура в клетке вздрогнула. «Женщина»’ — отметил я, приближая к решетке ладонь со Светляком. Скорчилась на гнилой соломе, обхватив себя за плечи руками. Одета в сущие лохмотья, едва прикрывающие наготу, черные от грязи руки с обломанными ногтями, когда-то роскошная грива черных волос, превратившаяся в колтуны. Женщина подняла голову, и я застыл, глядя в серые глаза на изможденном лице:
— Аор?..
Мне не понадобились никакие ключи, чтобы вышибить эту проклятую всеми темными решетку.
Баюкая на руках отощавшую до лёгкости пушинки Маро, я думал о том, что когда-то давно мне казалось, будто жизнь окончена, я предан и проще прекратить бороться и умереть. Только знак Создательницы дал мне тогда надежду. Зимой я снова думал о том же, но нашёл себя в мести и лживом обещании отвезти весть о смерти Маро ее родителям. Но, оказывается, это была лишь химера, жалкая попытка притвориться, что жизнь можно продолжать и у меня есть цель, ради которой нужно двигаться вперед. Оказывается, чтобы снова ощущать себя живым, нужен не знак Создательницы, не месть в десятках сражений, не кровь зелонских магов на доспехах, а любимая на руках. Живая.
А Зелон? Что — Зелон?.. Его и без меня найдется кому выжечь.
