— Каким образом?! — взорвался физик. — Я занимался абстрактной наукой, а вы — так вообще были каким-нибудь капитаном контрразведки. Не в наших силах…
— В наших, профессор, в наших. — Дьявол печально вздохнул. — По данным нашей разведки, настиане ужасно боялись, что вы создадите дальнюю телепортацию раньше, чем их научный центр на Гамма Лебедя. Когда же на Гамме случилась катастрофа, генштаб Настиарны предложил правительству нанести превентивный удар по Драконде, чтобы сорвать ваши работы. Кстати, я был тогда подполковником и руководил отделением аналитической службы в Управлении стратегической информации, которое координировало операции военной разведки и контрразведки.
Он поведал, что президент, премьер-министр и штатский министр обороны отмахнулись от предупреждений, запретив усиливать группировку флота в окрестностях Драконды. Тогда подполковник Сокольский предложил своему непосредственному начальству припугнуть настиан, чтобы отбить охоту нападать на человеческие миры. Через выявленных агентов Настиарны разведка подбросила противнику дезинформацию: дескать, академик Мандрагор уже создал действующую машину. Однако реакция рептилий оказалась непредсказуемой: перепугавшись, они решились атаковать Драконду. Нечеловеческая логика пришла к уверенности, что люди не станут воевать из-за разрушения планеты, где были только скалы, научный полигон и горстка персонала.
Давняя тайна легла на совесть невыносимым грузом. Тиберий подавленно молчал, и Зоггерфельд, понимая его переживания, мягко сказал:
— Не терзайте себя, профессор, ваша вина много меньше нашей. Сделайте, как я: помните, что мы все ошибались, и надейтесь, что сумели исправить старые ошибки.
Воспоминания о печальных моментах истории добавили недостающую дозу мрачности в атмосферу торжественной церемонии. Представители Земли и держав-победительниц поставили подписи под Декларацией Имперского Возрождения. Корабли запускали сигнальные торпеды, и сверкали залпы фейерверков во всех городах — даже тех, где в этот час был яркий солнечный день. А на площадях и в парках старой планеты, ставшей новой Имперской столицей, начинались праздничные концерты, и миллионы людей восторженно внимали лучшим исполнителям эстрады и оперы.
У столика возле глухой, без иллюминаторов и мониторов, переборки принц Омар утешал Тиберия.
— Это судьба, — говорил генерал Смерть голосом, полным сострадания. — История оказалась сильнее нас, она растоптала наши мечты и надежды, поэтому пришлось оставить позади горы трупов. Ты не представляешь, как мне жалко тех, кто погиб рядом со мной, пока нам не удалось переломить проклятый исторический процесс.
— Тебе и пиратов жалко? — удивилась Мадина.
— Даже их, — кивнул Омар.
— До чего же странно, — совсем тихо проговорил Тиберий. — Вроде бы кончилась война, исполнилась мечта, а на душе так тошно.
Решив, что пора кончать этот марафон самобичевания, Мадина сказала почти весело:
— По всем законам мелодрамы сейчас положено прекратить трагедию поцелуем и свадьбой. — Принцесса, прищурясь, посмотрела на Хуррам. — Или мне только показалось, что этот бодрый старикашка испытывает к тебе естественные чувства и даже пользуется взаимностью? Вы были бы чудесной парой.
Тиберия передернуло, а юберская красавица, слегка порозовев, возмущенно воскликнула:
— О чем вы говорите?! Неужели вы думаете, что я соглашусь выйти замуж за правителя планеты? Чтобы потом обо мне всякие мерзкие слухи распускали!
— Знакомая логика, — печально сказал Омар. — Дорогая, твой энтузиазм был напрасен. У этой парочки совсем другие мысли.
Чувства к Хуррам, конечно, не остыли, но девушка его не любила, а все остальное не имело смысла. Тиберий переживал, но время врачует душевные раны, поэтому досада проходила, не став настоящей болью. Может быть, позже что-то изменится — неважно, будет ли это Хуррам или кто-нибудь еще. Он прожил слишком долго и понимал, что судьба умеет устраивать неожиданные встречи со счастьем. С несчастьем, конечно, тоже.
Он сказал, пряча чувства под миролюбивой улыбочкой:
— Вот насчет этого ты ошиблась. Я не буду правителем Оаху.
— Вернешься в науку, — понимающе кивнула Хуррам.
К общему удивлению, Тиберий отрицательно мотнул головой.
— Как ученый, я исчерпался. Уйду в бизнес. Небольшая транспортная фирма. Телепортация людей и грузов на межзвездные дистанции. Не честолюбив я, простите.
Говорил он, конечно, не вполне искренне, но большинство слушателей, включая присоединившихся к их компании Зога, Дракона, Дьявола и Лазарева, не сразу поняли смысл сказанного. Хуррам же, по простоте душевной, чуть не всплакнула, так ей стало жалко бедняжку Мандрагора. «Неужели он так страдает из-за меня?» — подумала она с раскаянием.
Долговязый Зог уже читал суровую нотацию: дескать, становление Империи будет опасным и сложным периодом, когда понадобится каждый мозг, способный генерировать нестандартные дерзкие идеи. Никто не имеет права самоустраняться, внушал великий флотоводец, ведь Империю скрепляют пока лишь малочисленные гарнизоны и тоненькая прослойка разумных людей, так что даже очаровательная принцесса Мадина не сможет в мгновение ока соединить сотню планет в крепкую державу.
— Нет-нет, адмирал, он абсолютно прав, — неожиданно для всех заявила Мадина. — Омар, дорогой, у нас тоже есть транспортная компания, мы могли бы стать партнерами. В конце концов, этот министерский портфель не так уж меня интересует, а наша семья могла бы инвестировать кое-что в проект Мандрагора.
— Омар, ты отважный человек, — меланхолично проворчал Тиберий. — Я бы побоялся жить с такой умной женщиной. А вопрос об инвестициях можно обсудить, но имейте в виду: совет директоров будет состоять из четырех Мандрагоров.
— Вам понадобится региональное представительство в Северной Зоне, — строго сказала Мадина. — Большего мы пока не просим.
Тиберий засмеялся: аппетит у принцессы был воистину скромным — что называется, губа не дура. Что ж, ее проницательность, деловая хватка и генетическая страсть к интригам могли пригодиться, ведь мозги нужны не только имперскому правительству… Остальные пока не сообразили, о чем идет речь, и только Дьявол странно хмурился — кажется, начинал догадываться.
А настроение было по-прежнему мерзкое, и душа требовала разрядки. Продолжая добродушно улыбаться, Тиберий пригласил милую компанию на Оаху. Сказал, что хочет устроить небольшой салют по случаю конца смутных времен.
Гости оценили размах работ в Долине Водопадов. Идея использовать каторжников на этих работах тоже понравилась. И уж вовсе пришли они в восторг, услыхав о предназначении будущего города.
