Наконец решившись, он распахнул двери спальни. И увиденное заставило его мгновенно уверовать – они прибыли по адресу!
Напротив широкого окна был огромный странной формы стол, заставленный разнокалиберными мониторами. Вдоль стен примостились длинные шкафы со стеклянными створками, внутри было огромное количество дисков, компьютерного «железа», разнообразного хлама, опутанного пуповиной проводов. Картины на стенах, почему-то повернутые изображением к стене. Леонид подцепил одну пальцем, оказалось – икона.
А за столом, в большом инвалидном кресле, тихо покоилось тело. Только пальцы жили своей жизнью, скребли прорезиненную клавиатуру.
Чтобы рассмотреть человека, Леонид зашел сбоку. Сердце его стиснула жалость при взгляде на до прозрачности худого парня лет тридцати. На его белой, как принтерная бумага, коже сине-черные шрамы, нигде нет волос, будто парня вынесли из пожара. На человеке только памперс, вместо нижнего белья, и… виртуальный шлем. Леонид такие штуки уже видел – нейрошлем, пересылающий сигналы от мозга к компьютеру. Только, кажется, этот был подключен к инвалидному креслу.
Подчиняясь непонятному порыву, Леонид качнулся сквозь больничные запахи, всмотрелся в нижнюю часть лица человека, не скрытую шлемом. Лицо больше подошло бы мумии: тонкие губы, впалый рот, кажется, из-за отсутствующих зубов, как у дряхлых стариков.
«Бог ты мой! – подумал Леонид в смятении. – Лучше бы, наверное, он погиб, чем жить вот таким…»
Но жалостливые мысли оборвались после едва заметных движений тонких, проворных пальцев. От их команды на одном из мониторов возникла картинка. Там, словно съемка шла через фильтр, имитирующий прибор ночного видения, показывали нечто, напоминающее канализационный коллектор. И в нем, один за другим, падали, умирая, люди…
Япония, подземелья Токио
Японца по имени Таро Ямада он нашел в канализационном коллекторе именно там, где указал Аннигилятор. Пощупав пульс, понял, что несчастный без сознания.
– Хоть одного не убил, – проговорил Neo Dolphin.
– Я же не маньяк, – прошелестел в ушах голос Аннигилятора. – Впрочем, стоило бы убить каждого из вашей братии.
– Нашей братии? Ямада не член Internet Hate Machine.
– Я и не имел в виду вашу секту. Я говорю обо всех, кто возомнил, будто сетевое пространство выше имени Господа!
Neo Dolphin не удивился. Конечно, после того, что пережил Аннигилятор, религиозный бред – не самое страшное. Уход от реальности после всего, что он пережил, – довольно предсказуемый результат. У кого-то, как у Данила, цветет мизантропия, у других – вера в Бога.
Кстати, как же на самом деле звали Аннигилятора? Нет, не вспомнить его имени…
…Едва он закончил говорить с Таро Ямада в рыбацком домике, договариваясь о встрече, как очки дополненной реальности вновь ожили.
На этот раз Данил звонка ждал. Ведь, если Таро, сам не зная, завел Дикаря и Далю в ловушку, Аннигилятор следил за ним. Предположение оказалось верным.
И вот – он здесь. Шагает к полумифическому месту – Картонной крепости.
Данил не знал, что крепость существует на самом деле. Всегда считал, что это романтическая выдумка. Но все это неважно. Главное только то, что там, во власти сбрендившего хакера и убийцы, его любимая женщина и верный друг.
– А сам-то ты, – ухмыльнулся Neo Dolphin, – не причисляешь себя к нашему обществу?
Аннигилятор прошипел:
– Я пришел, мразь, чтобы вас уничтожить! Только и всего! Я не такой, как вы.
– Парадокс воронов…
– Что это?
– Логический парадокс… неважно… если сказать грубо – это значит, что, преследуя свои цели нашими методами… – Данил сделал паузу, – ты не отличаешься от нас.
Голос Аннигилятора пропитался ядом:
– Говори, убеждай, юли. Ты все равно предатель и убийца! И ты умрешь сегодня.
Проходя очередной поворот, Данил проговорил негромко:
– То, что произошло, – случайность…
– Вы пытались меня убить!
– Мы тебя не…
– Вы во всем виноваты! Вы! Вы!!!
В памяти пронеслись события двухлетней давности: знаменитая вечеринка Виктора, которая должна была порвать все шаблоны. Она и порвала, но только совсем иначе, чем остальные себе представляли.
Группа Internet Hate Machine наказывала убийцу, пытавшегося уйти от ответственности. Акция завершилась успехом, месть состоялась. Но под удар, в числе прочих, попал еще и этот несчастный.
Правильно сказал сегодня утром Самурай: «Ничто не покидает этот мир; все наши действия находят отклик в мире, и рано или поздно»… вот это и случилось.
Данил повторил упрямо:
– Ты должен понять: мы требовали справедливости, нашего брата убили…
Аннигилятор завизжал:
– А теперь я убью вас!!! Безбожных тварей! Всех убью!!!
– Да ладно, прямо безбожных? Я люблю истинного Бога, – улыбнулся Neo Dolphin с презрением, хотя мышцы были напряжены до предела. Все мысли только о Дале и Дикаре. Что он сможет сделать, чтобы помочь им и не погибнуть самому? И, пока мозг лихорадочно пытался решить проблему, Данил продолжал тянуть время: – Я люблю Бога. Того, кто создал всю эту катавасию и, в бесконечной любви и понимании, подарил всем свободу. Он не требует помнить его имя, он встретит каждого там, чтобы мы слились воедино со вселенной.
– Ты богохульствуешь!!!
– Не-а, – Данил пожал сведенными судорогой плечами. – Просто Машина-По-Отмыванию-Денег-И-Промывке-Мозгов тебе это внушила. Она раскрасила доски и каменные мешки, украсила их бессмысленной символикой; она внушила миллионам зомби, что надо молить о прощении вечно, что надо жить в страхе. А того, кто не приносит ей деньги, – объявлять врагом и уничтожать.
– Заткнись!!!
– Вам недолго осталось, – проговорил Neo Dolphin с жалостью. – Механизм запущен. Сеть уже изменила человечество, породила тех, кто поведет его в будущее. Мы – цифровое поколение; мы привыкли, что в Сети по-настоящему записываются наши поступки и проступки, а не в сказочной Книге Грехов. И потому очень скоро мы изменим мир навсегда. Протянем ниточку между народами, конфессиями, материками и планетами, чтобы все настоящие люди вставали плечом к плечу под флагами Internet Hate Machine. А эта Машина ненавидит все, что желает оставаться в грязи и в жестокости.
– Ты даже сейчас врешь! Ведь все равно в это ваше счастливое будущее вход будет не для всех. То, как живут в Москве, Нью-Йорке или в Берлине, и то, как живут в провинции, – разница минимум в век, а то и больше!
– При чем здесь уровень жизни? Уровень жизни человек определяет сам. Или он стремится узнать новое и делает это в то время, когда его друзья пьют и развлекаются, или он вместе с ними формирует собой слой удобрения для жизни политиков.
