– Я тоже доволен, что вы остались в живых, – сказал Оскар. – Между нами, люди для меня предпочтительнее киркхуркхов. Видимо, из-за того, что мои хозяева больше походили на вас, а не на них.
– Вот как? – вежливо осведомилась Марта.
– Два глаза, нос, уши, по пять пальцев на руках и ногах, – перечислил старик. – Впрочем, для Внезеркалья мои симпатии и предпочтения не важны. Но вы, повторяю, не только выжили, но и, уверен, победили, и я этому рад.
– Что значит – победили? – не понял Евгений и огляделся, словно отыскивая побеждённого врага.
– Ну, ещё не сию секунду, но уже скоро, – поведал Оскар, прикрыв глаза. – У меня с Локотком прямая связь, и он как раз мне показывает, что происходит. Киркхуркхи, все семеро, плывут на плоту, а вы устроили им на берегу засаду. Как раз в эту минуту...
– Так чего ж мы сидим?! – вскочил на ноги Женька. – Надо бежать на помощь! Марта...
– Не успеете, – остановил его Оскар. – Да и не нужно. Без вас справятся. – Он помолчал, словно вслушиваясь и вглядываясь во что-то, недоступное Жене и Марте. – Ну вот и справились. Четверо наповал, один ранен. У людей – ни царапинки. Теперь можете идти.
– Э-э... куда и зачем? – не понял Женька.
– К нашим, – ответила за старика Марта. – Приведём их сюда. И оставшихся урукхаев тоже. Так, Оскар?
– Так, – подтвердил старик. – Разговор далеко не кончен, а здесь нам беседовать удобнее всего.
ГЛАВА 30
Бремя победителей
Связывать урукхаев мы не стали. Зачем? Чтобы похоронить трупы и оказать помощь раненому, нужны свободные руки и ноги. Поэтому ограничились тем, что отобрали ружья и знаками показали, что делать. Они поняли. Впрочем, уверен, что особо напрягать им мозги не пришлось – вряд ли в обычной жизни пятиглазые оставляли своих мертвецов непогребёнными, а раненых товарищей без помощи. Всё-таки разумные существа.
Кроме наших, на первый взгляд нетронутых рюкзаков на самодельном плоту обнаружился ещё и какой-то длинный серый баул, откуда пятиглазые достали, как мы поняли, нечто вроде аптечки и перевязали своего сородича.
Надо отдать раненому должное: несмотря на кровоточащие руку и бок, перевязку он перенёс стоически и не издал ни звука. Только очень по-человечески скрипел своими зубными пластинами.
Тут как раз объявились и Марта с Женей.
– Опять мы победили, – констатировал Евгений. – Это хорошо. Трупы, раненые и трофеи. Всё как положено. О, и наши рюкзачки тут!
– Да, – сказал я. – Нам есть что предъявить своим товарищам. А у вас как дела?
– А мы там Оскара встретили, – буднично сообщила Марта. – Сидит на берегу озера, жжёт костёр и нас дожидается. Не знаю, как у вас, а у меня такое впечатление, что всё это он специально устроил.
– Всё – это что? – постарался уточнить Влад.
– Да все эти землетрясения-извержения, – сказала Марта. – Пожар в лесу, так и быть, согласна, начался без его горячего участия.
– Так надо было прямо у него и спросить, – сказал Влад.
– Вот сейчас вернемся и спросим, – пообещал Женька. – Мы не успели – к вам сразу побежали. Мало ли что. Собственно, Оскар нам и сказал, что у вас тут с урукхаями баталия и победа за нами. Ему, оказывается, Локоток передал каким-то образом картинку.
– По беспроволочной телепатической связи, – сказала Маша. – Ну, Локоток, ну молчун-шпион...
– Ясно, – сказал я. – Соглядатаи среди нас. Можно было и догадаться. Впрочем, всё к лучшему. Значит, говорите, Оскар?
– Оскар, – подтвердил Женька. – Во всяком случае, он это утверждает. И голос его.
– А как он выглядит? – спросила Маша.
– Как старик, – усмехнулась Марта. – Седой и худой. Но я бы не сказала, что совсем уж немощный. А, Женя, как тебе показалось?
– Мне показалось, что выглядеть он может так, как ему в данный момент угодно, – задумчиво сказал Женька. – Хоть стариком, хоть молодицей. По желанию. Сейчас у него желание быть стариком. И – Марта права – стариком довольно бодрым.
– Ладно, – сменил я тему. – Старик, молодой... невелика разница в данном случае. Что он сказал?
– Сказал, что ждёт нас на берегу для разговора, – сообщила Марта. – Всех.
– Тогда пошли, – решил я.
Для раненого пятиглазого пришлось соорудить носилки, так как самостоятельно передвигаться он не смог. Впрочем, особо много времени это не отняло. Равно как и погребение двух мёртвых тел – на них оставшиеся в живых киркхуркхи просто навалили песка и крупных речных камней, воткнув сверху в получившийся холмик две связанные между собой в виде буквы «х» палки.
– Надо же, Андреевский крест практически водрузили, – оценил чужой погребальный знак Женька. – Интересно, какова у них вера, если она есть вообще.
– Ты предлагаешь с ними познакомиться поближе? – иронично осведомилась Марта, покосившись на урукхаев, которые бережно укладывали на импровизированные носилки своего товарища. – Выучить язык, наладить культурный обмен, подружиться домами и землями...
– Я предлагаю не забывать, что они тоже, как и мы, разумные существа, – провозгласил Женька не без пафоса. – Просто на всякий случай.
– Мы и не забываем, – сказал я. – Видишь, оставили этим троим жизнь. А ведь могли бы и убить.
– Запросто, – подтвердил Никита.
– Легко, – согласилась Маша и плотоядно ухмыльнулась. – У меня прямо руки чесались. Жаль, ружья не было, а у ребят попросить не решилась.
– С кем я вожусь, – вздохнул Женька. – Упыри натуральные, а не друзья. Ни жалости, ни сострадания...
По-настоящему я понял, что устал, когда мы пересекли лес, вышли на опушку и увидели костер и ожидающего нас рядом с ним Оскара. Сразу трудно стало удерживать должное внимание на окружающей обстановке, словно бы вырос на десяток килограмм вес тела и как-то потускнел и съёжился мой оптимизм по поводу того, что всё в конечном счёте будет хорошо.
«Ничего странного, – шепнул внутренний голос. – Мы это испытывали сто раз. Называется адреналиновый отходняк. Возбуждение после драки прошло, и эмоциональный маятник качнулся в другую сторону. А за эмоциями и физика потянулась. Такова наша жизнь. Обычное дело».
«Разве ж это жизнь? – возразил я ему. – Сплошная нервотрёпка это, а не жизнь. Не говоря уже о вечном риске продырявить шкуру. Которая, между прочим, у нас с тобой одна. Неужели ты не видишь, что все настоящие проблемы только начинаются? Ты же подобные вещи должен лучше меня чуять. Внутренний голос всё-таки».
«Я и чую, – не стал отрицать внутренний голос. – И очень даже хорошо. Но мне почему-то казалось, что тебе всё это нравится. Адреналин, нервотрёпка, риск продырявить шкуру. А иначе зачем было идти в Стражники? Шёл бы в бухгалтеры».
