Самолёт жутко болтало.
Я попробовал встать на ноги, но не сумел – машина вильнула так, что меня хорошенько приложило сперва об один борт, а затем о второй. Свист ветра в пробоинах и надрывный хрип умирающих двигателей, крики пассажиров. Болтающиеся над креслами кислородные маски.
Каким-то непостижимым образом я всё-таки пробрался в кабину пилотов, работавших не за страх, а за совесть – как-никак себя спасали. Вцепившись в какой-то прибор, казавшийся максимально устойчивым, я, леденея и молясь всем известным мне богам, ждал развязки.
- Тяни! – орал командир. - Сядем на трассе! Планируй, чтоб тебя!!!
- Не могу! – второй пилот, судя по голосу, едва сдерживал панику. - Повреждено хвостовое оперение и левое крыло! Не могу планировать!
Позади нас что-то громко хлопнуло.
- Отказ левого двигателя! – закричал второй пилот. - Теряю контроль! Машина неуправляема!
- Держись! Держись, мать твою!!! – рычал командир.
Земля неумолимо приближалась. Я закрыл глаза и приготовился к скорой мучительной смерти.
Отлично, офицер Морт. Чем выше взлёт, тем глубже падение. Ты же знал это, так какого рожна вообще надо было садиться в самолёт?
Удар, гул, рокот, скрежет металла. Машину трясёт как будто в припадке.
Я молюсь уже вслух, чувствую, что теряю рассудок от ужаса.
Самолёт ударился об асфальт, сломал передние шасси и снова отскочил от земли.
- На брюхо! – орёт командир, а я вижу впереди висящий над дорогой на какой-то решётчатой конструкции большой знак, в который мы обязательно врежемся. Не можем не врезаться.
Мы снова тяжело ахнулись на землю, от скрипа вокруг заложило уши. Внезапное сотрясение бросило меня вперёд – прямо на стекло, в которое я изо всех сил впечатался, переломав себе всё, что можно. Самолёт по инерции продолжал ползти на брюхе дальше.
«Знак!» - запоздало подумал я и тут же получил мощный удар в спину – мы всё-таки врезались. Кабина превратилась в металлическое месиво, мой живот пронзила какая-то стальная труба, которая тут же накренилась. Короткое мгновение скольжения обратно, - я прочувствовал кишечником каждую шероховатость, – и меня бросило на пол, превращённый в какое-то сюрреалистичное произведение искусства - мешанину из стекла, металла, пластика и ещё бог знает чего.
Пилоты мертвы – предположить иное было нельзя, увидев то, во что превратились их рабочие места. Да и мне недолго осталось… Силы покидали, и в этот раз шоколад точно не поможет. Ничто не поможет.
«Нет уж, офицер Морт, - твёрдо сказал внутренний голос. - Если бороться, то до конца».
Я отключил боль и попробовал подняться на ноги. Удалось только с третьей попытки – меня шатало, кишки постоянно выпадали, и мне пришлось придерживать их рукой. Самолёт ровным слоем размазало по дорожному полотну на протяжении пары миль. Солнце клонилось к закату, но его не было видно из-за туч. Чахлый лес у обочин, потрескавшийся асфальт, горящие обломки самолёта и машин, которым не повезло оказаться на пути…
Кровотечение из живота никак не хотело останавливаться. Я попытался перехватить кишки поудобнее левой рукой, но заметил, что её снова нет. Имплантат оказался вовсе не так надёжен, как говорили врачи.
Спуститься из останков кабины на асфальт оказалось несложно – всего один шаг. В голове больше не было ни единой мысли. Просто идти. Даже направление неважно.
Плотные порывы ветра окутали меня со всех сторон. Они охлаждали кожу, брызгали на меня капельками воды и снега, пригибали к земле. Я поднял глаза и увидел, как неподалёку от меня садятся серебристые вертолёты. Даже удалось сосчитать их, несмотря на кровавую пелену перед глазами. Раз, два, три, четыре, пять. Вот видишь, как просто. Только кишки держать, чтоб не упали на землю и не испачкались. И обязательно правой.
Новокопы высадились и быстро окружили меня, подняв оружие и приготовившись стрелять. Ну что ж, кошмарики мои ночные… Я готов.
- Мистер Морт! – знакомый голос, сотканный из сотен оттенков лязга и скрипа. - Пройдёмте с нами!
Новокоп подбегает и подхватывает мои кишки.
- Не бойтесь, вам не причинят вреда. Даже наоборот, хе-хе, подлатают. Я из Нейрокорп, Служба безопасности. Осторожнее. Надо запихнуть эти штуки как-нибудь внутрь…
Эти слова и нарочито дружелюбная интонация, с которой они произнесены, сбивают меня с толку, но разбираться, в чём тут дело, я уже не в состоянии. Подкатывают носилки, на которые два новокопа меня быстро и аккуратно укладывают и куда-то везут. Говорящий идёт рядом и болтает без умолку.
- Всё будет хорошо, приятель. Мы тебя вытащим, но для этого нам надо будет помочь, слышишь? Нужно только дать боссам убедительную причину для того, чтобы тебя помиловать. После всего, что ты натворил, они очень недовольны, очень… Но у меня есть прекрасная идея. Просто помоги мне, и я помогу тебе. Ты же у нас такой молодец. Разоблачил липовую организацию, а теперь возглавишь настоящую! Ха-ха, ну, если ты понимаешь, о чём я. А Рутланд – чёрт с ним, с Рутландом. Ты же хотел жить, да? Ну, вот и выживешь.
Я смотрю в его улыбающуюся металлическую морду и не понимаю ни единого слова из того, что он говорит. Отключаюсь. Замечаю только то, что на моё лицо падают мокрые снежинки, а верхушки деревьев искривлены, как чьи-то сломанные пальцы.
Меня везут к серебристому вертолёту, а коп всё ещё продолжает говорить, размахивая стальными руками:
- Ничего, приятель, всё нормально. Держись, мы не дадим тебе так просто умереть. Сейчас тебя отвезут в больницу, зашьют как следует, а потом, когда отлежишься, мы с тобой и поговорим. Скандал из-за той съёмки мы, конечно, замнём, а вот тебя ждёт большое будущее!.. Ты был когда-нибудь на Карибах, приятель?.. Ха-ха, знаю, что не был, ты ведь даже за пределы Нейро-сити никогда не выезжал. Ну вот, в контракте сможешь прописать себе домик на Карибах после завершения миссии. Все мечтают там оказаться. Море, солнце круглый год, девочки… А? Ну как? По рукам?..
