Но он обернулся, едва ниндзя появился в дверях спальни. Ствол пистолета описал дугу и уперся в грудь нежданного гостя. Несколько секунд они оба молча смотрели друг на друга. Потом Айлин спросил:
- Ты?
Луиза Анна безо всякого выражения взглянула на труп Наденьки и тихо проговорила, ни к кому не обращаясь:
- Вот и все. Нет больше сестер Жданковских.
Пистолет в руке Стива ее совершенно не смущал. Она просто не замечала его, и оба, и Анна, и Стив Айлин, казалось, доигрывают много раз сыгранный спектакль перед равнодушными зрителями. Все знают конец наизусть, каждый жест, каждую фразу, однако уходить вроде неудобно, артисты обидятся, да и гардероб может быть закрыт.
- Значит, там, в Токио, был найден труп Луизы Анны? Ты убила ее, и фон Гедерика, и Янтаву Кадзиоки…
Анна недовольно дернула плечом.
- Во время временного перемещения в схеме таймера произошел сбой. Я должна была появиться в поезде, когда она была одна, но появилась на несколько минут позже. Вы нашли свидетеля и тем самым обрекли его на смерть. Винить некого.
- А фон Гедерик?
- Нам нужен был человек с достаточно громким именем, но такой, который не смог бы повлиять на внешнюю политику Японии.
- Так тебе было нужно…
- Чтобы Наденька смертельно испугалась. Я рассчитала ее реакцию, и рассчитала правильно. Она убежала из квартиры и спряталась, зная, что ее будет искать тайная полиция. А в результате ты, Стив Айлин, приехал в Йокогаму и вышел на след разведывательной сети русских. Ты могла скрыть ее, тайная полиция шла по твоему следу. Ты мог совершить макровоздействие.
- Но я не сделал этого! - в отчаянии закричал Айлин.
- Но ты вся понял!
Рука Стива Айлина абсолютно не дрожала.
Ствол пистолета холодно смотрел в грудь Луизы Анны.
- Тогда вы поступили опрометчиво, оставив такого свидетеля, как я. У тебя была сотня возможностей покончить со мной. Теперь поздно. Мы в равных положениях.
- Я не имею права убивать тебя. Ты знаешь почему.
- Зато я могу убить тебя!
- Нет.
Луиза Анна не отрываясь смотрела в глаза Стива. И тот вдруг почувствовал, что руки будто налились свинцом.
Ты не сможешь сделать это. Ты очень слаб. Так слаб, что пистолет кажется тебе непомерно тяжелым. Опусти его. Опусти его! Опусти!!!
Это были не его мысли. Они черным мощным потоком шли от мозга стоявшей напротив него женщины. Ее страшной силы энергетическое поле, развитое на занятиях магией и гипнозом в школе ниндзюцу, обволакивало его голову, как совсем недавно Наденькин пеньюар.
Опусти пистолет. Все твое тело жаждет покоя и неподвижности. Ибо только в покое есть движение, как движение есть бесконечный ряд неподвижностей. Движение - это жизнь, покой - та же жизнь, иллюзия в иллюзорном мире…
Он до боли стиснул зубы. «Ты должен этому противостоять, - твердил он себе, как заклинание. - Ты ведь тоже ниндзя. Ты помнишь своего учителя, полного лысоватого японца, мастера школы Кудзай, который учил тебя противодействовать гипнозу. Сосредоточься. Погрузи свой разум в огромный котел, где кипит, рождаясь, энергия ци, удерживай его там, не давая вырваться. Иначе сознание возьмет верх над дремучим первобытным подсознанием, и тогда ты проиграешь. Ты знаешь, что ждет тебя в случае проигрыша. Участь, в тысячу раз хуже самой страшной смерти».
- Код твоего временного колодца, - хрипло приказал Стив. - Быстро! Даю пять секунд.
Она продолжала смотреть на него, и губы ее растягивались в дьявольской улыбке. И Стив сообразил, что перед ним не женщина, а огромная раскачивающаяся из стороны в сторону черная кобра. Вокруг шелестел влажной листвой тропический лес, и лианы, извиваясь, будто сотни ядовитых змей, вились вокруг него, хватали за руки, тянули вниз, на дно мутной реки…
Он и в самом деле оказался в толще воды, так как воздух просто не может быть таким вязким и плотным. Он еще может дышать благодаря инстинкту, рожденному за много миллионов лет до него самого, ведь известно, что новорожденные младенцы способны дышать под водой, но мгновенно теряют эту возможность, оказавшись в лоне цивилизации.
Опусти пистолет!
Куноити. Женщина-ниндзя.
Он должен вынырнуть.
Палец Стива лежал на спусковом крючке.
- Код временного колодца! Местоположение! У тебя пять секунд!.
- Ты играешь с огнем, - спокойно сказала она. - Представь себе, что ты промахнешься.
Он облизнул сухие потрескавшиеся губы и усмехнулся.
- Представь себе, что я не промахнусь!
10 октября 1941 года художник Етоку Мияги был арестован у себя в мастерской. Он дважды пытался покончить с собой - один раз с помощью кинжала во время ареста, но его заштопали в тюремном госпитале, другой раз - выбросившись в окно в кабинете следователя. Однако и на этот раз остался жив. Разбился насмерть полицейский, который прыгнул за ним.
Иногда к нему в камеру приходил буддийский священник.
- Почему вы не хотите поговорить со мной? - спрашивал он. - В вашем положении единственное лекарство от умопомешательства - облегчить душу, выговориться. Если желаете, к вам может прийти и исповедать вас священник от христианской церкви. Какого вы вероисповедания?
- Я не собираюсь сходить с ума. А насчет того, чтобы облегчить душу… Так она у меня и так легче перышка. В небеса я не верю, а на земле я ни разу не согрешил, не пошел против совести. Здесь я сделал все, что хотел.
Мияги не дожил до смертного приговора. 2 августа 1943 года во время допроса он умер от сердечного приступа. 15 октября вечером к особняку советника Ходзуми Одзаки подкатила полицейская машина. Полковник Такидзи Седзин не смог отказать себе в удовольствии лично надеть на Одзаки наручники. Хотя насладиться триумфом в полной мере ему не удалось. Через два дня он вместе с собственной машиной разлетелся на куски от взрыва бомбы, прикрепленной под бензобак. 7 ноября 1944 года в 9.51 Ходзуми Одзаки был повешен по приговору военного суда.
В 10.37 перестало биться сердце резидента советской разведки Рихарда Зорге. В пустой комнате без окон лишь тусклый свет запыленной электрической лампочки освещал виселицу и крышку люка, на которую вставал приговоренный.
Макс фон Клайзен был арестован 17 ноября 1941 года. До конца войны он содержался в каторжной тюрьме на острове Хондо. После освобождения некоторое время жил на квартире у своего друга адвоката Киодзо Юсимы, затем - у одного из бывших сотрудников фирмы «Клайзен - Сиока». Вскоре Макс переехал на родину - в Восточный Берлин.
Ниндзя
