являлся, налетел на внутренний двор замка Беркред, уничтожая все на своем пути.
Мифрил, сталь, камень, тела — все изничтожалось, дробилось, рвалось на мелкие куски.
Скрежет металлов, треск дерева и разрываемой ткани, рев пламени, хруст костей и камня, вопли, дикие крики — все слилось в ужасающей, немыслимой какофонии смерти.
Воздух пропитался удушливым запахом содержимого эльфийских тел.
Я вдыхал и чувствовал, как во рту оседает металлический привкус, а сквозь ноздри в легкие уходил резкий запах крови.
Камень и песок внутреннего дворика оросился кровью и кусками эльфийского мяса.
Разлетались обломки расколотых копий, разодранных кирас и кольчуг, десятки изуродованных эльфийских клинков присоединялись в водовороте смерти к своим магическим собратьям, проносясь над головами тех эльфов, кто пытался спастись бегством…
Но их встречал «Барьер».
Поддавшиеся панике, лучшие из эльфийской армии, бились о прозрачную блокаду, растекаясь по ней кровавыми брызгами и лужами, когда Магия Теней настигала их.
Неизвестно понял ли кто-то из них вообще что произошло.
Я шагал вперед, выйдя из конюшни.
Мои сапоги утопали в крови и ошметках тел.
Как бы я не старался найти менее грязный путь — его попросту не было.
Я буквально шел по головам.
Картина, о которой я мечтал на Земле, стала реальностью в Аурхейме.
Мне не было дела до этих разумных.
Я не просил объявлять меня вселенским злом и устраивать на меня охоту, стараясь убить лишь потому, что на моей душе стоит демоническая метка.
Я не хотел убивать, но вынужден…
Вынужден…
Мне даже стало смешно.
Перед кем я вообще оправдываюсь?
Перед самим собой?
Мне не нужно объяснять, что я убиваю тех, кто намерен избавиться от меня.
Я делаю то, что должен.
Мне не интересны их жизни.
Меня не волнуют семьи, оставшиеся без кормильцев.
Они пришли за моей головой и знали за кем отправились на охоту.
Что ж, вы посеяли ветер, так пожинайте же бурю.
Сквозь безо-зеленое марево передо мной появился темный силуэт.
Спустя мгновение, высокий эльф, на костях которого еще было немало кровоточащего мяса, бросился на меня.
Без криков и воплей — его горло фонтанировало кровью.
Он доживал последние секунды своего существования и тратил их на то, чтобы исполнить приказ своей принцессы.
Ну хорошо.
Отклонить его оружие не стоило большого труда.
Я вонзил «Пожиратель Душ» ему в грудь, испытав толику наслаждения от того, что энергия из его души хлынула в клинок.
Единственная подпитка энергией, которую я получил за это сражение, не считая удовлетворения за убийства врагов.
Ибо ультимативное разрушение не приносило мне ничего, кроме смерти остроухих.
Наоборот, оно высасывало из меня магию с такой силой, что начало не только ломить в груди, но и подташнивать.
Ноги стали слабеть.
Но я продолжал идти вперед.
Пока есть силы — я иду к «Барьеру Теней», где меня подберут.
Прекрасно понимаю, что долго не продержусь — с такими объемами магии мне не совладать.
Возможно — только сейчас.
Возможно — никогда в будущем.
Плевать.
Главное что я убиваю их всех.
Каждого, кто хотел отнять мою жизнь.
Каждого, кто убивал моих друзей.
Да, друзей, ибо в этом мире (да и в прошлом) у меня не было разумных ближе, чем те, кто входил в мой отряд.
Они доверили мне свои жизни.
А я их не спас.
И вряд ли, что когда-нибудь достигну того уровня могущества, когда смогу спасти каждого, кто в меня верит.
А значит, у меня нет другого выбора.
Мне здесь не рады.
Меня используют.
На меня накидывают ошейники, чтобы держать в своих когтях.
Не получится.
Я против.
Сегодня я ставлю точку в том, что соединяет меня с этими землями.
Большую, жирную, кровавую.
Мы идем на Север.
В Дуар Мар’Тун.
Туда, куда меня отправила Геката.
Но мне плевать уже на ее приказы.
Я иду в Гиблые Земли, чтобы возглавить их.
Мне не нужна Земля — плевать на нее.
Плевать на демонов, которые меня использовали — потому что я сам был слабаком и позволил им это сделать.
У меня есть список тех, к кому имеются претензии — и я предъявлю их.
Но не раньше того, как стану готов.
Я стану сильнее.
И рыжая сука уже не отвертится от вопросов, которых накопилось слишком много, чтобы терпеть.
Хватит.
Сегодня я начинаю свою жатву.
И закончу ее только тогда, когда сам пожелаю.
Когда будут похоронены все мои враги и те, кто мной манипулировал.
Я достаточно натерпелся.
Хватит обороняться.
Хватит думать о том, как сделать свои шаги осторожно и не вызывая подозрений.
Быть умнее.
Быть сильнее.
Быть хитрее.
Быть Практиком.
Это — моя судьба.
А кто против — лопату вам в руки, копайте могилы.
Я развеял заклинания только тогда, когда уперся лицом в окровавленный «Барьер».
Душа металась внутри тела с проворством пойманного зайца.
Тело болело, а колени подогнулись сами собой.
Все вокруг — в пыли и дыму, не видно ни стен, ни башен, ничего…
Только кровь и последствия магической мясорубки вокруг меня.
С моих доспехов стекала чужая кровь, а единственное, что не было ей залито — это белки моих глаз.
И зубы, которые я оскалил в попытке улыбнуться, когда увидел, что в десятке метров от меня открывается портал, откуда выезжает фургон и конные.
Резко потянуло в сон.
Тело само собой стало заваливаться вперед, но меня подхватила могучая рука.
— Господин Глеб, вы не ранены? — за время нашего знакомства не так уж и часто на лице Олегуса проскакивало волнение.
Но сейчас он был откровенно испуган.
— Я в порядке, — улыбка вымучена, а оттого больше похожа на оскал.
Мои щеки, как есть, в крови и эльфийском фарше, обнимают две маленькие ладошки, а перед глазами появляется лицо Корделии.
— Тебя Геката не учила напрягаться ровно столько, сколько нужно для дела, а не так, чтобы из задницы кишки повылазили? — требовательно спросила она. — Ты нас всех тут чуть не угробил! На кой черт ты вообще с места сдвинулся?! Ульта привязана к геометрии пространства, идиот! Задушила бы в сиськах, если б не была верной и образцово порядочной! Мы едва выжили, что б тебя суккубы за член кусали каждую ночь! Мне пришлось создавать портал в Чашу, а оттуда — сюда! В голове есть что-то, кроме хлебушка, Глебушка?!
— О чем ты…? — не понял я и огляделся. — Оу… Неудобно получилось, однако…
Замок Беркред перестал существовать.
По крайней мере та его часть, которая располагалась напротив конюшни…
Остался лишь донжон, южная стена…
С чудовищным грохотом рухнули и они.
— Эффектно, ничего не скажешь, — скрестив руки на груди, прокомментировал посол Нуада. — Приятно знать, что в легендах больше правды, чем вымысла. Но, что будем делать с ней?
Он указывал мне за спину.
Повернув голову, я увидел, как из кучи эльфийского фарша, окруженная многочисленными защитными плетениями и собственным бело-голубым защитным полем, поднималась насмерть перепуганная Имраэхиль, вцепившаяся за свой клинок так, будто это единственное, что не позволяет ее рассудку расколоться на миллионы осколков.
Однако, прежде чем брошенное мной Копье Лилит поразило ее, девушка растворилась в белоснежной вспышке.
— Аминасифаль, фригидная сука! — прошипела Эллибероут, что
