– Толик, подожди, – остановил его Филипенко. – Наверняка у Владимира Арамовича есть свои предложения. Я прав?
– Конечно! – подтвердил Зырянов. – Конечно есть! Я же на вашей стороне и вы скоро убедитесь, что я очень полезный человек. Может, отстегнете, а? А то неудобно разговаривать, я лежу, вы стоите…
Анатолий Викторович скептически улыбнулся.
– Ничего, мы постоим… Лишь бы вам было удобно! Ну, мы ждем вашего предложения. Если оно будет интересным, я подумаю, не разрешить ли вам встать.
– Будет! – заверил Кукловод. Сейчас он сам верил в то, что говорил. – Это не просто интересное предложение – это единственный правильный путь." – Ну! – поторопил Рык. – Без предисловий!
– Должанский! – быстро ответил Зырянов. – Только он может вывести вас на поставщиков! И уж, по крайней мере, на големов точно!
Программисты вновь переглянулись. После некоторой паузы Филипенко подошел к лежаку и отстегнул правую руку начмеда.
– Заслужил, – сказал он, – Дальше сам действуй. Кукловод торопливо закопошился над своими путами.
– Вы не поспешили? – тихо спросил Толик. – Не верю я этой мрази!
– Ты предлагаешь бросить его здесь? – Филипенко поднял бровь. – Тем более что он теперь действительно нуждается в нашей помощи. Смотри, как обрадовался свободе! Еще не знает, каково это – быть на коротком поводке. Надо бы его еще с зовом познакомить…
Последние слова начальник отдела автоматизации произнес несколько громче и начмед их услышал.
– Не нужно! – взмолился он и, сорвавшись с лежака, рухнул на колени. Толик от удивления чуть не присвистнул: с того момента, когда был отстегнут первый ремень, прошло не более минуты! – Не нужно зова! Прошу вас! Я же и так готов вам помогать! Возможно, я повторяюсь, но это из-за того, что вы продолжаете сомневаться во мне! А вы поверьте, не пожалеете!
– Тебя же освободили, – сказал Рыков. – Чего еще тебе не хватает?
Зырянов сложил руки на груди, просительно заглядывая ему в глаза.
– Я хочу стать таким же, как вы! Я же вижу, вы совсем другие, не такие, как все. А так как к вам применялась стандартная процедура… такая же, как и ко мне, кстати, то, значит, вы нашли способ избавляться от этого кошмара. И даже обратили это себе на пользу.
– Ну ты и наглей! – возмутился Толик. – Не слишком ли многого требуешь? Морда от счастья не лопнет?
– Но вы же не бросите меня… в беде, больного? – продолжал заискивающим тоном Кукловод. Он твердо знал, что должен добиться исцеления. – Это же… бесчеловечно!
– Твою мать! – рявкнул Рык. – А ты поступал не бесчеловечно, когда людей отправлял на… мобилизацию? Лену, Анатолия Викторовича… меня! А сколько еще было тех, кого мы не знаем!
– Но я же раскаялся! – не сдавался Владимир Арамович, – Я же осознал свою вину! Я же ваш…
– Да возьми ты программу… – начал было Анатолий Викторович, но Рык перебил его.
– Стоп! – закричал он. – Не нужно! Я против! Тот, кто превращал людей в рабов, кто сделал нас киборгами, не имеет права на снисхождение. Если я и проведу ему коррекцию, то лишь после того, как последний искалеченный им человек вернет себе свободу. А до этого пусть походит в рабах, пусть почувствует, каково это – быть в шкуре Маная или Степашки. В конце концов, нам же нужно на ком-то проверять свои методики, вот на этом гаде все и опробуем!
– Сбежит! – махнул рукой Филипенко. – Забьется в какой-нибудь глухой угол…
– Не сбежит! – зловеще пообещал Рык. – Его номер в компьютере, так что если есть желание, пусть попробует… может, получится.
– Ну зачем вы так? – запричитал Кукловод. – Возможно, я по отношению к вам был не прав, даже скорее всего не прав! Но я же…
Договорить он не успел, по коридору загрохотали тяжелые башмаки, и в кабинет валился Степашка.
– Начальник, беда! – закричал он. – Марго убили, Маная тоже подстрелили, но он все равно сумел убежать! Только вот никак оклематься не может! Ему совсем плохо!
– Как подстрелили? – удивился Рыков. – Мы же видели только Марго!
– Его тоже! Они вместе шли… Охранник влепил картечью. Ее сразу с копыт, а Маная в бок, навылет.
Он кустами, кустами… и пришел ко мне. Весь в крови и никак дыру закрыть не может! Она все течет и течет, как бы вся не вытекла!
– Что значит оклематься не может? – спросил Толик, зажимая нос. По кабинету разносилось зловоние, исходящее от давно не мытого тела. – Что с ним?
– Дыра в боку! – повторил бомж. – И глаза тусклые! У него сил не хватает… может не выжить.
– Викторович, я на крышу, а вы поищите поесть! – Рык бросился к двери и остановился. – Черт, как же я не сообразил! Вовочка, где у тебя еда? Могу спорить, что в твоем кабинете непременно найдется съестное.
– Конечно, найдется, – бодро отозвался Зырянов. Он молча проглотил «Вовочку», не время проявлять недовольство, нужно соответствовать имиджу своего парня. – Я сбегаю принесу!
– Один не донесешь, – усмехнулся Рыков. – Степашка тебе поможет.
– Как скажете! – согласился Кукловод. – Сюда нести или…
Он вопросительно посмотрел на Степашку.
– На крышу! Там человек умирает! – рявкнул вдруг бомж. – Тварь подколодная! Думаешь, я тебя, заразу, забыл? Или как ты измывался над нами? Травил своим снадобьем вонючим!
– Стоп! – резко скомандовал Толик. – Не до разборок сейчас! Потом… подожди, что ты сказал про снадобье? Травил?
– Травил, начальник! Травил! – Бомж ударил себя кулаком в грудь. – Измывался над нами как только мог!
– Не начальник я! Меня Толик зовут!
– Не поверишь, Толик, как он…
– Подожди, не время сейчас! Хочешь друга спасти, молчи и слушай! А ты, – Рыков повернулся к Зырянову, – возьми своей дряни… ну, «Авиценны» этой, и введи Манаю!
– Зачем? – не удержался Степашка. – Начальник, зачем? Мало они нас травили, так теперь и ты… А я… а мы… тебе… поверили!
– Так нужно! – Тоном, не терпящим возражений, сказал Толик. – Манаю сейчас лекарство нужно, а лучше, чем нано… снадобье, вам ничто не поможет. Понял? Это же оно вас от смерти спасает. Иначе как бы вы под землей выжили? Вот и сейчас оно поможет твоему другу. Все, давай-давай, не стой, времени нет!
Выпроводив «группу поддержки», Рыков повернулся к Филипенко.
– Викторович, давайте мы наши дела спланируем. Предложение накрыть Должанского хорошее, но как мы будем его допрашивать? Если он не… киборг, я не смогу им командовать, а пытать людей… Я не смогу, а вы?
– Ты с ума сошел? – возмутился Филипенко. – Нашел палача! Нет уж, раз взялся за командование, сам и решай, как быть!
– Я?!! Я взялся?! – У Толика был оторопелый вид. – Ни за что я не брался! Я не хочу ничем командовать! Я не умею это делать! Меня даже Стэн не слушается!
– Я не знаю, кто такой Стэн… – начал было Анатолий Викторович и осекся. По коридору вновь загрохотали знакомые шаги бомжа. – Ну что еще случилось? Колбасу не поделили?
Степашка влетел в кабинет и с порога огорошил известием: к медблоку направляются те, которые стреляли в Марго. Бедняга, он еще не знал, что на этот раз ее действительно убили.
Толик недоверчиво выглянул в окно. Бомж был прав: растянувшись в цепь, по территории завода шли люди. Они были вооружены.
– Зырянов где?
– Полез на крышу, – сообщил Степашка. – Я его поучил немного, теперь он сам все делает.
Интересоваться, как проходила «учеба», было некогда, нужно было уходить, время для прямых столкновений с вооруженным противником еще не пришло. Но Толик твердо знал, что оно еще придет. И тогда он спросит с големов за все, что они делали с людьми.
– Степашка, знаешь, где выход на чердак? – спросил Толик.
– Там, на лестнице! – Бомж показал рукой. – Но там дверь на замке!
– Ерунда! Давай веди нас на крышу, а дверь я беру на себя.
– Не, не откроешь! – замотал головой бродяга. – Я пробовал… Там замок хитрый!
– Веди! – рявкнул Рыков, – Бегом!
Бомжа как ветром сдуло! Программисты не мешкая двинулись следом. Зрение можно было не перестраивать, достаточно было ориентироваться по запаху, но как раз этим-то методом пользоваться совсем не хотелось. Толик дал себе слово – первое, что он сделает после того, как минует опасность, это заставит бродягу помыться. Это же издевательство какое-то! Хорошо, если вшей от Степашки не набрались.
