Кто бы мог подумать, что консул настолько сильно хочет, чтобы он остался…
От удара Киму на минутку сделалось очень нехорошо, он упал на колено, потряс головой, обернулся. Эдо был ни при чем: огромный кусок пластика спикировал откуда-то сверху и на излете тюкнул его ребром в основание черепа. Он оперся ладонью об пол и тотчас ощутил толчки: вот-вот, уже совсем скоро, они начнут опускаться.
Ким оттолкнул подоспевшего Эдо и самостоятельно поднялся на ноги: от этого акта самоутверждения в ушах зазвенело просто жуть как.
– Вы же погибнете там…
– Мне кажется, я прошу не слишком много, господин консул, – речь пока получалась не вполне внятной: – Просто завязывайте причинять мне добро.
Глянув вперед, Ким увидел, как у дверей размахивает левом Ерик, расчищая дорогу госпоже Вайс, как Рут пропихивает ее сквозь толпу к выходу. Вдруг общую какофонию разорвал невыносимо мерзкий, пронзительный ритмичный писк: он доносился, кажется, отовсюду сразу.
И пол поехал вниз.
Люди у двери разом вскрикнули – через миг движение остановилось. «Потому что смазывать надо, мать вашу, механизмы…» – остервенело подумал Ким, бросаясь к друзьям. Он увидел, как маленькая Кира возносится на руках у Индры и тянется через головы…
Толчок. И опять остановка. Но метра на полтора они уже переместились.
Индра устоял, поднял Киру еще раз – и случилось чудо: дверь таки открылась! Но только внутренняя, дверь самого сектора. «Слишком большое смещение», – понял Ким. Толпа отделяла его от дверей и от Ино, орать так громко, как требовалось, он никогда бы не сумел; но все это теперь было решаемо.
«Индра, створки рассинхронизированы. Кира поэтому не открыла внешнюю дверь».
«И что теперь?»
Ким пытался сосредоточиться: он механик, он все сейчас сообразит… Голова кружилась отвратительно, он рассеянно ощупал шею – ну да, так и есть, течет. Да и вообще, устал он сегодня.
«Заклинить чем-то внутреннюю, чтоб мы больше не двигались. И, это… Раз там автоматика, человеком не заклинивай».
«Понял».
Ким увидел, как Индра озирается, кричит что-то соседям, как поверх голов передают тяжелую кадку из-под пальмы. Не хотелось огорчать его сообщением, что, если разорван контакт между внутренними и внешними створками, открыть дверь можно только извне.
И тут произошло второе чудо. Наружные двери неожиданно тоже разъехались.
К сводящему с ума писку прибавилась сирена: сектор был разгерметизирован. Первой Рут пропихнула в проем Киру, потом повалили все остальные, и стало уже трудно что-то разобрать; к тому же на глаза наплывал серый туман, мешавший видеть толком.
«…блин, Ким, где тебя там…»
Ким был вынужден снова опуститься на колено, чтобы не потерять равновесие, и все-таки улыбнулся: кажется, их полку прибыло. С Ериком эфир никогда больше не будет пустым, это точно. Он постарался настроиться на волну дикаря:
«Я на подходе, друг. Не тормози, тикай отсюда».
«ФИГА ЖЕ СЕБЕ!!!» – ну вот, и дикарю теперь открыты широкие горизонты невербального общения.
Сирена надрывалась, люди торопились пролезть в узкую щель между дверьми; Ким опустился на второе колено и сел, дожидаясь, пока толпа схлынет, и посмотрел назад, в центр зала. Те, кто решил остаться, глядели на них в каком-то оцепенении – и с ужасом. Потрепанный Страуструп растерянно мялся в сторонке, Штайнер зачем-то охлопывал карманы трясущимися руками. Эдо Ким не видел, пока не бросил взгляд на балкон: консул стоял там один, крепко держась обеими руками за поручни, и смотрел – но не на него.
Ким проследил за его взглядом и увидел пятерку быстро шагающих и очень целеустремленных на вид анализаторов, которые собирались, по-видимому, освободить дверь. Нет, не анализаторов.
«Интересно, они все там такие резвые, как Влас? – вяло подумал он, выпрямляясь, – И на черта же понадобилось Эдо тащить с собой этих… А, ну да. Вместо силовиков, конечно».
Первых двух нейтрализовать было почти легко: они внезапно засомневались, зачем шли, и встали. Третий оттолкнул их с дороги, но и его удалось остановить мыслью о том, как ему не хочется во все это ввязываться. Остались двое, уже с парализаторами в руках, и оба в считаных шагах от него.
Ким по-прежнему стоял на коленях, только наклонил голову. Он обладал идеальным оружием: он был снайпером и невидимкой одновременно. Он просто пропустил этих двоих мимо, а потом нашел глазами двух первых и постарался переключить на новую цель.
В этот момент он впервые ясно понял, как права была Кира. Даже один он был угрозой, которая могла бы развалить изнутри любую систему, любое общество. Двое из «дельты» еще минуту назад собирались отбросить людей от двери и дать ей закрыться. А теперь были твердо убеждены, что должны обработать парализаторами двух обогнавших их товарищей, а потом и себя самих – что и проделали в точности.
То есть, это он проделал это. Даже не вставая. Пальцем не шевельнув.
Единственное – голова теперь просто разламывалась.
Ким зажмурился и потер глаза ладонями. А открыв, понял, что рановато зазнался. Похоже, категорически чуждые идеи приживались плохо: третий из пятерки пришел в себя и вернулся на прежний курс.
Шансов остановить его другим способом у Кима не оставалось. Третий не ждал удара, но едва ли пошатнулся, а вот сам он через секунду полетел на пол. Заставил себя подняться, нагнал противника, тотчас получил с локтя в живот и снова упал, цепляясь за его одежду. Третьему надоело: прямо перед лицом Кима возник парализатор, он отпрянул, и вдруг врага откинуло назад.
Индра налетел, как монорельс на полном ходу: он бил руками, ногами и даже, кажется, головой. Он был не особенно быстрым, но совершенно неукротимым, и противник смешался, пропустил боковой в челюсть и поплыл. Через секунду третий лежал в отключке, а Ино резко обернулся:
– Хочешь геройствовать в одиночку – думай потише.
В этот момент со стороны дверей послышался протяжный скрежет и тут же – хор взволнованных голосов.
«Шевелитесь, этот горшок расплющит вот-вот!»
Последние беглецы с ковчега стремительно протискивались в щель и лезли наверх. И правда, надо было шевелиться – но как же ему чертовски плохо, и ничего не хочется… Схватив за руку Ино, Ким кое-как поднялся и заковылял к двери. Они были последними; Индра скользнул в проем, подтянулся и через миг уже протягивал ему руку сверху.
Ким кинул последний взгляд назад. Совсем рядом жалась к застывшим на месте родителям совершенно несчастная зелено-полосатая девушка, в которой он вдруг узнал Лену.
– Эй! – Голос плохо слушался: – Точно, не хочешь с нами? Фитоморфам там рай.
Лена неожиданно разревелась и потянула родителей кдвери.
