Полусумрак скрывал лицо этой санитарки, которая привычным голосом начала выговаривать раненому, что ему еще нельзя вставать на ноги и покидать медсанчасти, что ему необходимо еще немного подлечиться и только после этого он может снова взять в руки оружие и встать в строй. Во внешнем облике этой санитарки, в интонации ее голоса Темьяну послышалось что-то знакомее и родное, он внимательно присмотрелся и внутренне ахнул от удивления. Перед ним стояла капитан медицинской службы Мария, жена полковника Гризли, его первая любовь и его первая женщина Машка.
Но не только сумрак помещения изменил Машку, сейчас перед ним стояла до невозможности усталая, едва держащаяся на ногах, взрослая и очень красивая женщина, в которой уже было невозможно отыскать черты той девчонки с громадными зелеными глазами, которая встретилась и бросилась ему на шею в коридоре авианосца. Капитан Мария, видимо, почувствовала что-то странное во взгляде пытавшегося бежать из лазарета раненого бойца, она подняла голову и посмотрела ему в глаза. В ее глазах вспыхнула искорка узнавания и через мгновение эта красивая доктор висела на шее лейтенанта и, болтая в воздухе ногами, обутыми в десантные берцы, целовала его в нос и губы.
- Ну, вот, лейтенант, ты какой! Весь флот только и рассказывает о твоих бесконечных любовных победах и приключениях! Жену, понимаешь ли, нельзя на секунду с тобой оставить. Только отвернешься, а она уже опять на твоей шее висит и с тобой целуется. Видимо, придется тебя, лейтенант, вызывать на дуэль или расстрелять перед строем десантников за соблазнение жены старшего офицера. -
Тут же послышался дребезжащий голос полковника Гризли, который в сопровождении двух десантников переступал порог лазарета.
Машка на это замечание гражданского мужа никак не отреагировала, а, закрыв глаза, с упоением отдавалась поцелуям с лейтенантом Темьяном, который в свою очередь был готов до бесконечности заниматься этим делом с дамой своих ночных грез. Но вовремя вспомнил о воинском уставе, который требовал неукоснительного чинопочитания старших офицеров, поэтому очень осторожно снял с себя капитана Марию и поставил ее на ноги. Затем вытянулся по стойке смирно, чтобы рапортовать полковнику, но полковник Гризли не дал ему и слова сказать.
- Лейтенант Темьян, я пришел, чтобы лично тебя поблагодарить и пожать твою руку за то, что ты сделал для меня и моих десантников. Подаренные тобой пять драгоценных минут позволили мне восстановить управление полками своей дивизии, отбить вьедских десантников, которые атаковали мой штаб, поднять своих десантников в атаку и отбросить вьедов. Таким образом, дивизия сохранила боеспособность и, отразив первый вражеский удар, сейчас ведет позиционные бои с противником на всем протяжении своего расположения. Как командир дивизии я вправе наградить тебя солдатской медалью "За храбрость" за тот подвиг, который ты вчера совершил в небе над штабом дивизии.
Лейтенант Темьян стоял, вытянувшись во фрунт, слушал и не понимал того, о чем ему сейчас говорил полковник Гризли, что за "бой над штабом" он имел ввиду. В своей памяти он поискал информацию о воздушном бое над штабом сто шестой десантной дивизии, но в ней не сохранилось ни йоты информации о том, что с ним происходило в интервале между залпом вражеского линкора и приходом в сознание в лазарете. Но эта же память ему сурово напомнила о пока еще невыполненном задании контр-адмирала Уилкса. До настоящего момента он так и не выяснил, кто же расстрелял корабли оперативной группы Объединенного флота.
В этот момент один из десантников, сопровождавших полковника, передал Гризли небольшую муаровую коробочку. Тот вытащил из нее медаль, подошел к лейтенанту Темьяну и на левую сторону груди приколол ему медаль "За храбрость". Стоявшая рядом капитан Мария по-девчоночьи взвизгнула и пальцами руки осторожно коснулась медали. Темьян так не успел возразить и сказать полковнику Гризли о том, что это не его награда, что ни в каком бою не участвовал и что все это время он находился без сознания. Но от волнения слова застряли в его горле, он скосил влево свои глаза, внимательно рассматривая медаль, которой награждали только отличившихся в бою солдат.
Разумеется, эта солдатская медаль была не его заслугой, но он был уверен в том, что своими действиями экипаж его истребителя завоевал уважение десантников, за что и был награжден. И сейчас не играло роли, была ли это заслугой лейтенанта Темьяна, командир экипажа, или капрала Бадди, или ИскИна Горемыки - эта медаль "За храбрость" была коллективной наградой всего экипажа истребителя-разведчика "Тайфун 003".
Лейтенант Темьян поблагодарил полковника и поинтересовался, а где сейчас находится его истребитель. Полковник несколько странными глазами осмотрел лейтенанта и, немного помявшись, сказал, что после боя истребитель упал метрах в пятистах от штабного бункера и до сих пор там находится, что его десантники с большим трудом вытащили лейтенанта из его кабины и, думая, что он ранен, доставили в лазарет. В этот момент полковник Гризли вдруг осознал, что его друг Темьян, узнав о том, что его машина так и осталась недалеко от расположения от позиций противника, наверняка, захочет вытащить его от туда, поэтому несколько виновато добавил:
- Твой истребитель упал в таком месте, что постоянно находится под прицелом вьедских артиллеристов и, может быть, в секунду разрушен их лучевыми эмиттерами, но они не ведут огня по нему. По всей очевидности, они хотят его захватить целым и невредимым, так как ведут кинжальный огонь из всех видов оружия по тем моим десантникам, которые пытаются добраться до истребителя. Когда тащили тебя, то моя разведгруппа безвозвратно потеряла четыре человека. На всякий случай, моя батарея средних импульсных излучателей держит под прицелом подступы к истребителю, чтобы не позволить вьедским десантникам подобраться к нему. Таким образом, получается, что вьеды не дают нам, а мы не даем вьедам подобраться к истребителю. Так, что, лейтенант, тебе, видимо, придется ожидать до вечера, тогда в темноте к нему будет легче подобраться. - Полковник Гризли завершил свой голосовой монолог, а затем мысленно добавил.
- Не боись, лейтенант, прорвемся!
-3-
Лейтенант Темьян еще раз внимательно осмотрел снаряжение четверых разведчиков, которых с великой неохотой выделил в его распоряжение старший лейтенант Пресли, командир дивизионной разведывательной роты. Темьян по-прежнему оставался, недоволен тем, как выглядела и как себя вела эта группа бойцов, которых старший лейтенант Пресли назвал лучшими из лучших своих разведчиков. Сержанты Лини и Маслов постоянно скалили зубы и неодобрительно на него посматривали. Они, видимо, полагали, что этот лейтенант не по делу придирался к их вооружению и обмундированию, что он, не нюхавший пороху новичок, который еще не воевал и на деле не знает, что же это такое вьедские десантники.
