Ознакомительная версия.
В середине марта Олег случайно встретил на улице Дениса. Они не виделись уже давно, и, честно говоря, снайпер не испытывал по этому поводу ни малейшего волнения. Он считал так: встретились, пообщались, не нашли общего языка — ну и ладно. В конце концов, жили они, не зная друг о друге, все эти годы — так почему же не прожить точно так же всю оставшуюся жизнь?
Несмотря на эти мысли, музыкант, скорее, обрадовался, когда приметил впереди знакомую фигуру в ставшем уже привычным для Дениса черном пальто. Тот, как обычно, шел, засунув руки в карманы и подняв воротник, чтобы прикрыть уши от морозного мартовского ветра. Он тоже увидел Олега и направился к нему.
— Ну, привет, — сказал он еще издалека, вытаскивая из кармана руку и протягивая ее для рукопожатия. — Как живется-то, парень со странностями?
— Нормально все, — отозвался Музыкант, тоже протягивая руку. — Как всегда. Сам-то как?
— Что со мной случится? Живу помаленьку. С девушкой своей не разбежался еще? Детей заводить не собираетесь?
— Шутишь? — Снайпер привалился спиной к покосившейся стойке, в которую когда-то давно, до Катастрофы, вставляли рекламные плакаты, пошарил рукой в кармане куртки и вынул небольшую плоскую фляжку: — Коньяк будешь?
— Не откажусь.
Денис принял фляжку, ловко отвинтил колпачок и глотнул коньяку. На мгновение застыл, оценивая ощущения, затем с видимым сожалением протянул фляжку обратно.
— Неплохо, неплохо. Я-то думал, в Городе весь приличный алкоголь выпили в первый год после Катастрофы, а теперь нам осталось только самогон из табуреток гнать.
— Ну, кое-кто кое-что успел заныкать. Я вот завел привычку с собой носить фляжку, а то, боюсь, эта зима меня доконает. Холодно что-то. Чертовски холодно. Вроде март, а все равно зима. А про детей… Сам посуди, ну какие сейчас дети могут быть?
Музыкант хлебнул из возвращенной Денисом фляжки и спрятал ее назад в карман. Тут ему вспомнилось, как они с Сережкой Тайлаковым говорили на эту тему. В тот раз все закончилось грандиозной попойкой. Нет уж, хватит, повторять не стоит.
— Другие же рожают, — возразил Денис. — Не все, конечно, но против природы-то не попрешь.
— Да брось ты, — отмахнулся снайпер. — Если я когда-нибудь и задумаюсь о детях, то только после того, как мы с крысами разделаемся. А до этого, Денис, пока что как до луны пешком.
— Это ты брось, — в тон ему ответил Денис. — Просто ты еще не в курсе планов Штаба. Впрочем, что касается этих планов, тут еще никто не в курсе.
— Да? — Олег пожал плечами. — И что нового придумали наши непревзойденные стратеги?
— Наступление, — одним словом ответил Денис.
Всего одним словом, но его вполне хватило, чтобы пробрать Олега до самого нутра.
Наступлением грезили давно. Однако не хотели рисковать пусть шатким, но равновесием ради призрачных достижений. Но, с другой стороны, именно наступление, завершись оно хоть какой-нибудь заметной удачей, могло стать тем самым знаковым событием, которое показало бы людям: мы не просто выживаем, мы действительно можем нанести крысам поражение. Понятно, что в случае успеха Штабу доставались все почести и слава. Понятно, что в случае поражения… Нет, права проиграть у Штаба не было.
Олег подозревал, что Вась-Палыч, Доцент, Бой-баба, Атаман и прочие штабисты торопили затею с наступлением еще и потому, что не забыли ночного мятежа в феврале. Несмотря на то что попытка взорвать плотину и одним махом решить проблему с крысами ценой затопления приблизительно половины города с треском провалилась — и хорошо, — было понятно, что людей, населявших «наш город», все больше интересует один простой вопрос: когда уже закончится эта бесконечная война? И вслед за ним мог возникнуть вопрос номер два: а способны ли вообще те, кто руководит нами, эту войну закончить? Поэтому для штабистов масштабное наступление, которое закончилось бы серьезной победой, тоже являлось жизненно необходимым. Это было именно то событие, которое как нельзя лучше показало бы, что они по праву руководят городом.
— Любопытно, — протянул Музыкант, медленно переваривая услышанное. — Хорошо. И какой новый козырь имеется нынче в распоряжении Доцента и компании? О чем я еще не знаю?
— Козырей несколько. Я и сам про все не в курсе. Отец особо в подробности не вдавался.
— Слушай, — спохватился Олег, — это же наверняка секретная информация. Ты не должен мне рассказывать. Так зачем ты опять…
— Да ну ее в задницу, эту секретность, — махнул рукой Денис. — От кого беречь секреты? У нас что, могут быть пособники крыс? Чушь собачья. Отец прекрасно знает, что мы с тобой общаемся. Но это не мешало ему говорить о планах Штаба. Или ты думаешь, что он нарочно слил мне какую-то информацию, чтобы посмотреть на твои действия? Ты что, побежишь к крысам? Менять сведения на хвосты? Так, насколько я знаю, они с хвостами-то неохотно расстаются.
— Тоже не очень складно выходит, — прикинув все «за» и «против», сознался Олег. — Что я такого делаю, чтобы Штабу понадобилось выводить меня на чистую воду такими вот планами? Нет, думаю, наступление будет на самом деле. Хорошо, что там тебе Доцент рассказал?
— Главный козырь — танки.
Олег кивнул:
— Серьезная заявка на победу. Один мужик рассказывал, что, когда началась вся заварушка, какие-то умницы-танкисты успели попортить в танках что-то так, что те больше не могли ездить. Собственно, он как раз и был одним из этих танкистов. Занятно. Дело в том, что я имел отношение к операции, во время которой собирались проверить, насколько танки до сих пор боеспособны, и этот танкист, Паршин его фамилия, тоже там участвовал. Только добраться до танков нам тогда не удалось — мы в засаду угодили. Ладно, похоже, штабисты провернули что-то, в чем я не участвовал, и Паршин привел танки в рабочее состояние. Или кто-то другой нашелся, кто мог это сделать. Все равно. Другое дело, что, как я понимаю, сами по себе танки, да еще в Городе — далеко не залог успеха. Должно быть что-то еще.
— Про «что-то еще» я, честно говоря, не в курсе. Знаю только, что для начала они собираются взять штурмом гостиницу «Центральная». Под прикрытием танков.
— Тоже неплохая мысль, — одобрил Олег.
Глухой снайпер лучше многих знал, что крысы превратили высокое здание гостиницы в мощный укрепленный пункт. Площадь перед «Центральной» великолепно простреливалась. Олег подозревал, что крысы пристреляли там каждую тротуарную плитку. Взятие гостиницы решило бы многие проблемы. В частности, позволило бы наконец организовать экспедицию к кое-каким складам, которые серые нелюди конечно же вскрыли, но вряд ли вынесли подчистую.
Ознакомительная версия.
