молча, громко хлопая крыльями, исчез в густых ветвях ближайшей ели. Все же напряженная у меня здесь жизнь.
– Мы питерские. Я – Лизка, – обрадовала она меня.
Вот почему именно Лизка, а не Елизавета, или Лиза на худой конец? Может быть, ее так в семье зовут, и она из упрямства ник такой себе взяла? Какая же мать будет дочь Лизкой звать? Кстати, о дочери это тоже может многое рассказать…
Вот же – пять минут назад все было хорошо. То есть тогда мне не казалось, что все уж очень хорошо и будет еще лучше, но теперь, когда я могу сравнивать тогда и сейчас, уверен – было хорошо, а стало плохо.
Тянуть обоих вечно? Но иначе-то что? Да, добрый я. Бездомного котенка, подкравшегося к скамейке в парке и трущегося о ботинки, пнуть ногой рука не поднимается. Как бы дико это ни звучало. Пару раз такое было. У себя держать при моей-то жизни не реально, но дать заработать ветеринару и пристроить через ВК не так и хлопотно. Дичков со справкой берут даже охотнее. Нахлебались, преданы хозяевам и неприхотливы, ценят ласку, да и болеют реже… Может, и эти двое? Но это я отвлекся.
Что дальше? Чадо накормлено – надо обуть, одеть.
Порывшись в старых запасах, нашел комплект одежды новичка.
– Иди в лес, переоденься там! Далеко не уходи! А то ищи тебя потом. Если ты нас не видишь, то и мы тебя не видим. Вперед!
– Пух, колись, тебе сколько лет? – двое малолеток – это уже будет чересчур.
– Я взрооослый, – Пух гордо поднял голову. – А ты нам поможешь?
Взрослый он. Взрослые вот так сразу не просят помощи у незнакомцев. Но не врет – восемнадцать есть, должно быть. Пух мне понравился, чем – сказать не могу, не тем даже, что вступился за девчонку, не имея шансов. Не знаю я чем – понравился и все.
Стоим, ждем. Ну и где? Тишина.
– Лизка!!! Ты где? Твою мать, назвавшую тебя так, я начинаю понимать.
Нет, ну не потерялась же она? Пришлось идти по следам. Нашел ее под елкой. Сидит. Держит гриб.
– Ой, как здорово, что я вас нашла! – женская логика меня когда-нибудь добьет. Ну как она могла, даже чисто гипотетически, найти нас, сидя под елкой? Но спорить с женщинами меня давно отучила Наташка – себе дороже.
Времени потратишь уйму. Нервы в хлам, толку – ноль.
Хорошо хоть переоделась.
– Брось эту гадость и пошли – у меня из-за вас все планы рушатся, – в ответ опять ноль, но теперь уже внимания.
– Смотри, какой у меня гриб есть, я сама нашла. Не отдам. Я есть хочу. У меня второй уровень почти, и у Пуха. А у тебя какой? А чудовище придет? А как его зовут?
– Уровень у меня нулевой. Вставай, спрячь свой гриб, что за гриб, кстати? Ты его есть, надеюсь, не собираешься?
Вот тебе еще мясо, ты же пять минут назад ела.
– Так половину ворона сперла. Сволочь пернатая.
– Оторррва!!!
Это донеслось откуда-то сверху. Хлопотно с этой птицей, но в этот раз трудно не согласиться.
– Пойдем, время поджимает.
Узнав, что по уровню они меня превосходят, дети впали в ступор.
– Пошли, сейчас чудище вернется.
Это их оживило, и мы бодрым шагом, преодолевая лес и поток вопросов Лизки, устремились к цели. Цель нашего путешествия стояла у своего дома и звала детей домой. – Лиа, здравствуй. Когда ты узнаешь, зачем я пришел – ты меня убьешь, и убьешь за дело.
– Куда ты влип в этот раз? – Лиа радостно нам улыбнулась. – И кто это?
– Это новички – Пух и Лизка. Молодежь, это Лиа – жена охотника Прокла. А где он, кстати? И где дети?
– Детей я сама ищу. Прокл, где ты? Гости пришли и Мих.
– Лада, иди сюда, у меня для тебя кое-что есть, – я решил помочь ей найти детей.
Нашлись они сразу. Лада уже бежала, за ней неторопливо шествовал Мирон.
Видно, играли с мамой в прятки, не предупредив ее об этом.
– Здравствуй, дядя Мих, а где мой подарок? И что это? А это кто? А с ними можно поиграть? А где ты был? А где Философ?
Не дождавшись фразы «я есть хочу», я пришел к выводу, что все дети разные. И это хорошо. Из дому вышел Прокл, и я представил ему всю компанию.
– Лада, у меня для тебя подарочное задание – тебе предстоит повышать ранг профессии «травник». Надо определить, какой это гриб. Лизка, покажи свой гриб! Потом ты покажешь Лизке свою лабораторию, и вы будете искать в книге ответ на вопрос, что можно из этого гриба сделать. Мирон, покажи Пуху здесь все. Прокл, Лиа, нам нужно поговорить, но сейчас я не могу. Все объясню потом, мне надо бежать. Всем привет.
Раздав задания, я побежал в лес. Быстро устал и пришлось переодеться в средний комплект одежды. Вернувшись на историческую опушку, я нашел следы Философа и побежал по ним. По моим расчетам, он должен был давно загнать «красных» в деревню и вернуться. Но его все еще не было. А это тревожно. Следы были хорошо видны, и я помчался со всех ног. Нашел!
Философ философски размышлял, сидя у точки возрождения. Видимо, он слегка успокоился, и опасений за его психику у меня не возникло.
– Больше не выходят, – грустным голосом пожаловался он мне, – а жаль.
На площадке возрождения лежали тела всех «красных». Было понятно, что игроки вышли в реал. Что теперь будет? Хотя сначала надо понять другое – что это было?
С этим немым вопросом в глазах я и обернулся к Философу.
– Я делал так, как ты сказал, но они стали в меня стрелять, – он развернулся и показал мне бок, в котором торчала стрела.
– ИСЦЕЛЕНИЕ.
Я подлечил Философа после того, как вынул стрелу. – Сколько раз ты их туда загнал?
– Восемь. От них много чего осталось в лесу. Пойдем, я тебе покажу, – Философ явно хотел отвлечь меня от разборок на тему жестокого обращения и окровавленных когтей, заинтересовав сбором трофеев. Вполне разумно… – Ладно, пошли уж. Все, что мог, ты здесь уже сделал, а трофеи я и правда люблю.
Сбор вещей красноармейцев занял много времени. Должно быть, с точки возрождения «красные» разбегались в панике в разные стороны, пока не сообразили выйти из игры. Вернутся они не скоро. Что сейчас они делают в реале, я мог угадать без труда. Звонят руководству
