Вид каюты подтвердил моё предположение. На боте кто-то побывал и порылся в моих вещах, потому что их не было. Это привело меня в самую настоящую ярость. Фактически каюта была пуста, одежды, кроме шорт, что я нашёл на полу шкафа, в наличии не было, как и другого имущества, включая инструмент.
– Закопаю, – тихо и яростно прошипел я. – Выкину в открытый космос без скафандра.
Больше всего меня взбесила пропажа инженерных комбеза и скафа, которые прошли со мной долгий путь. Успокоившись, я посмотрел на время. По нему можно было с уверенностью сказать, что мы никак не могли достигнуть границ Шейна, по всем прикидкам мы сейчас должны пересекать директорат Рейко. Да и в капсуле я пролежал всего два с половиной дня. Как раз вчера должны были пресечь границу директората.
Натянув шорты, я вышел из каюты и, подойдя вплотную к дверям в трюм, посмотрел на обозначения на панели. В трюме был воздух, уже хорошо. Попытавшись связаться с помощью нейросети с техническим комплексом, я потерпел неудачу, а вот «Мак» ответил почти сразу. Перейдя на прямое управление, я как бы стал частью дроида и, используя его сенсоры, осмотрелся. В трюме также горел аварийный свет, и, что мне совсем не понравилось, аппарель была спущена и у входа стоял солдат. Солдат в форме директората Рейко.
– Охренеть. Что тут происходит?
Осмотр трюма показал, что он был изрядно пограблен. Пропал технический комплекс, гравиплатформа и много инструмента, что я скапливал всё это время. Только «Мак» не привлёк ничьё внимание, будучи прикреплен под потолком. Его скрывала балка.
Теперь требовалось как-то открыть дверь трюма и рубки, чтобы привести все системы бота в порядок. Я пока не знаю, что происходит, но явно что-то нехорошее. Даже появилось предположение, что и директорат теперь с нами воюет. На самом деле, а вдруг они скоординировались с империей Люмер?
Однако я в данный момент – действующий офицер флота республики Шейн и не могу без оглядки бросаться на местных солдат, пока точно не узнаю, что происходит, а вот то, что директорату придётся заплатить за моё ограбление, я бы даже сказал разграбление, – это точно.
В это время произошла смена часовых, и охрана продолжила свою работу по охране моего имущества. Если дела обстоят так серьёзно, то мне и о конструкторском комплексе следует забыть. Совсем плохо.
Солдат снаружи скучающе прогуливался у аппарели, причём моё внимание привлекли жёлтые полосы на палубе. Судя по ней, бот находился на лётной палубе военного корабля, причём директората. Ко всему прочему я хорошо рассмотрел отсвет, который мигал с определённой периодичностью. Это был предупреждающий световой сигнал не подходить близко к открытым лётным створкам, где действует защитный энергетический щит. Всё это подтверждало, что бот и я с ним находимся на большом корабле. Возможно, флотском носителе.
Вернувшись к дроиду, я осторожно освободил его от крепления и по балке повёл в сторону двери, ведущей ко мне, в коридор. Пока «Мак» осторожно полз, стараясь не привлечь к себе шумом движения внимание солдата, я наблюдал за последним с помощью диагностического дроида, подвесив его так, чтобы он видел весь грузовой проём, аппарель и солдата.
Всё-таки клацанье было, это на опорах «Мака» присутствовали резиновые вставки для бесшумного хода, а вот на манипуляторах их не было, и когда дроид двигался по балке, то манипуляторы невольно издавали определённый шум, который и насторожил солдата.
Обычно на охрану ставят боевых дроидов, но, видимо, местные офицеры отрядили этот живой пост в виде наказания. На это намекало то, что он был в обычном комбинезоне, хотя и со встроенным бронежилетом, стандартной каской и автоматом. Даже разгрузки не было. Точно, за что-то его сюда сослали, чтобы глаза не мозолил.
Солдат, насторожённо крутя головой, поднялся по аппарели и, вступив в трюм, замер у входа, прислушиваясь. Заметив, как его рука потянулась к рации на поясе, я мгновенно отдал приказ. Диагностический дроид вынырнул из-за шкафчика, за которым прятался, и, мгновенно набрав скорость, ударил солдата в голову. Тот уловил движение и уже пытался уйти от тарана, открывая рот для крика и рвя ремень автомата с плеча, но кроме удара от дроида последовал неслабый электрический разряд, вырубая его.
Громкого шума от падения не было, только автомат отлетел в сторону, прилично шурша, пока катился по ребристому полу. Как только солдат, выгнувшись дугой, упал, я сразу же стал действовать. Диагностический дроид получил некоторые повреждения, но ещё мог летать, он, подёргиваясь при полёте, направился к аппарели, чтобы осмотреть, где мы находимся. Судя по приглушённому освещению на корабле, сейчас глубокая ночь, так что я особо не опасался тревоги, а вот «Мак» мгновенно спустился на пол, за две секунды открыл дверь в коридор и, метнувшись к солдату, подхватил его, не забыв автомат, после чего перебежал в коридор, отчего мне пришлось посторониться.
Диагност выдал картинку огромной лётной палубы. По ней я мгновенно определил, где мы находимся. Нет, это не носитель, это оказался авианесущий линкор четвёртого поколения проекта «Элларит» постройки директората Рейко. Ошибки не было, я находился на корабле Рейко.
На корабле действительно была ночь, но на лётной палубе с правой стороны велись работы по ремонту двух морально устаревших штурмовиков, судя по виду повреждённых пушками противника. От ракет не бывает таких повреждений. После ракет просто нечего ремонтировать. Так вот, на палубе суетились ремонтные дроиды и находились двое техников, что спокойно общались друг с другом. У них тоже были нашивки директората. Слева, вдали, виднелось помещение отдыха для техперсонала. Не знаю, сколько их в смене, может, всего двое, и те, что находились как раз на палубе, они и есть, но я решил не рисковать и не показывать своего присутствия.
Вернув диагност на место, откуда он мог наблюдать за входом и частично за лётной палубой у аппарели, я приказал «Маку» закрыть дверь в трюм и открыть в рубку, положив солдата рядом с открытым люком, можно сказать, рядом с капсулой. Первым делом я завладел автоматом и проверил боезапас. Как и следовало ожидать, автомат разведчика с одним магазином, ничего серьёзного. В коробе находились лёгкие пули с шоковым эффектом. Травматика, одним словом.
«Мак» за две секунды вскрыл дверь в рубку, а вот я в течение минуты освобождал солдата от амуниции. Труднее всего было с комбезом, он мне не подчинялся, пока я не догадался взять кисть владельца и его пальцами активировать ручное отключение. Ещё через минуту этот комбез подгонялся под мою фигуру вместе с ботинками, а солдат был уложен в капсулу, где я ввёл ему лекарство и оставил спать, закрыв крышку люка.
