Ознакомительная версия.
Хитч протянул руку, Бугер замолчал и высыпал в его ладонь несколько бобов. Хитч повертел их, понюхал, забросил в рот и стал жевать. Мы наблюдали.
— Не знаю… — Хитч выплюнул коричневую жижу. — Я настоящий не пробовал… Но похоже, наверное. Действительно, повезло.
Этому на самом деле стоило радоваться. Если мы найдем еще и конфетную фабрику… Такого пока никогда не обнаруживали. Конфетная фабрика позволит решить множество проблем. А если еще действительно кофе найдено…
— Где? — деловито осведомился Хитч. — Где нашел?
— А не скажу! — хихикнул Бугер. — Не скажу…
— Где?! — почти заорал Хитч.
— Да тут, — посерьезнел Бугер, — тут недалеко. Машина опрокинута, вся мешками забита с какао. Наверняка на конфетную фабрику ехала. Но это еще не все. Я нашел большой склад. Километра полтора отсюда, я прочитал на табличке. Это вон там. Оттуда конфетами пахнет…
Бугер указал пальцем и понюхал воздух.
— Только я хочу быть первым.
— Что? — нахмурился Хитч.
— Я хочу первым войти, — сказал Бугер дрогнувшим голосом. — В конфетную фабрику…
— Да пожалуйста, — хмыкнул Хитч. — Сколько хочешь.
Мы бежали.
Дичата бежали лучше меня, у них зрение, как у волков, — им что день, что ночь безразлично. Потом, когда стемнело уже окончательно, я все-таки перешел на шаг. Дичата тоже притормозили и тряслись теперь за мной грязной вонючей стайкой. Иногда я оглядывался и автоматически их пересчитывал. Шесть, все шесть на месте, не растерялись.
Волка я держал под мышкой, то под правой, то под левой, иногда забрасывал его на плечо, он совсем тряпичный сделался. Два раза Волк просыпался, я поил его из луж и проверял глаза. Зрачки нормальные, и осмысленность в них проскакивала. Значит, все в порядке.
У меня с глазами тоже дела выправлялись, стеклянный песок из-под век рассосался, и мне даже стало казаться, что я стал видеть в темноте. Немного. Это, кстати, неплохо, пробираться через лес легче.
Мы прошагали всю ночь. Когда рассвело, остановились.
Перед нами тянулась дорога. Хорошо сохранившаяся, твердая, и деревья не проросли почему-то. Я давно заметил — есть дороги и города заросшие, а есть незаросшие. Почему так, я сказать не могу. Хромой мне когда-то объяснял, но я не запомнил. Только в тех городах, где не было деревьев, всегда чем-то пахло. Вот и сейчас я почувствовал этот запах, он заметно висел над дорогой, видимо, город был недалеко.
— Туда. — Я указал куда.
Надо в город, обязательно, экстренно в город. Город — это оружие, одежда, еда, другая экономика. Город — это обувь. От отсутствия одежды я не очень страдал, от отсутствия обуви маялся гораздо сильнее. Нет, пятки у меня крепкие, но ходить босиком мне не нравилось, я все время вспоминал про Хромого и про тот самый гвоздь. Наткнуться на гвоздь и умереть от красноты мне не хотелось. Люди не летят, когда прилетят неизвестно, продолжаем ждать. Уйду подальше, пристрою где дичков по пути — и ждать. Дождусь.
Дичата смотрели на меня непонимающе, с каким-то психическим экстазом.
— В город! — прикрикнул я.
Они не сдвинулись.
— Мы — идем — в город, — раздельно произнес я. — В город!
В город дичата идти явно не собирались. Стояли, насупившись, на зайцев были похожи.
— В город! — рявкнул я. — За мной! Быстро!
Дичата сели на асфальт. Все вместе, разом, не сговариваясь. Я начинал думать, что между всеми дикими существует мыслепередача — один подумает, а остальные уже делают. Как между зайцами, к примеру. Ведь они, когда стаей несутся, делают все, как вожак. Вожак влево повернет, и все — влево, вожак вправо — и остальные за ним. А эти уселись и не смотрят на меня.
— Ладно, — сказал я. — Ладно. Ладно-ладно, как хотите…
Не хватало мне еще в няньку превратиться! Я, человек, нянчу диких! Но отвязаться от них пока нельзя, я обещал… Хотя нет, я никому ничего не обещал.
— Надо в город, — сказал я как можно спокойнее и дружелюбнее.
Не смотрят. Упрямые, как все дикие. Ну, тогда я взял и тоже уселся перед ними. Волка на колено себе положил.
— Волку нужно в город. — Я указал пальцем на Волка. — Ему нехорошо.
Я еще раз указал пальцем.
— Нужно помочь. Идемте в город. Пожалуйста.
Я попытался поставить Волка на лапки, но он тут же свалился, жидкий совсем.
— Пожалуйста, — повторил я.
Дичата разом поднялись.
— Вот и хорошо, — сказал я. — Это вы правильно. Сейчас мы сделаем небольшую экскурсию… Вам понравится.
Я выставил палец в сторону города и сказал:
— Город. Это называется город.
Никто из дичат не знал это слово.
К моему удивлению, город оказался знакомый. Дома невысокие, разрушенные, без крыш, выше двух этажей почти ничего нет. Прямые улицы продольные. И такие же прямые поперечные.
И башня. Ее я сразу узнал — та самая. С крыльями. Сейчас я подумал, что она похожа на летучую мышь, обтрепалася она…
Башня.
Тут я уже был. Башню я уже видел. Наверное, это знак какой-то… Я помню, как эта башня с крыльями на меня еще в первый раз впечатление произвела, потом я думал о ней много. И сейчас я оказался в городе с этой башней. Наверное, это не случайно все-таки… Хотя я в таких тонких вопросах и не разбираюсь совсем, ласточки сами по себе летают.
Далеко, однако, нас занесло…
Мы вошли в город и стали продвигаться в глубь улиц. Дичата сбились за мной в плотную кучку, затихли и даже шагать стали, кажется, в ногу.
Да, твари действуют с размахом, ездят на своих машинах по лесам, ловят себе рабов, свозят их в клетки, усыпляют, а потом…
Куда они их девают потом, сказать было нельзя, наверное, собирают в одно место. Чтобы потом переправить…
Куда?
Тоже не знаю… Куда-то. У тварей наверняка есть куда.
Не знаю. В клетке я снова пытался думать, кто такие эти твари? И я все-таки склонялся к версии пришельцев.
Пришельцы. А что, это вполне. Они могли за нами наблюдать в свои телескопы, потом смотрят — у нас дела пошли плохо, все развалилось, часть народа вообще вымерло, вся цивилизация испортилась. Они подождали немного и прилетели. Или всплыли. А что, им теперь раздолье. Людей мало, я один, сопротивления нет, знай лови диких и сажай их в клетки.
Вот они и сажают. А когда наловят столько, сколько надо будет, уберутся обратно, к своим звездам. Или в океан нырнут.
Твари — это инопланетяне. Это по ним самим видно — головы блестящие, хоботы болтаются, уроды. А люди так и не прилетели. Наверное, они там на своем Меркурии совсем вымерли. Получается, что я последний человек. Наследник всего, что тут есть. Получается, что эти твари меня грабят. А я ничего не могу с этим сделать…
Ознакомительная версия.
