Ознакомительная версия.
Зал постепенно наполнялся любителями джаза, и Бахман огляделся вокруг. Лицо одного из присутствующих показалось ему странно знакомым. Он смотрел на этого статного мужчину, пытаясь вспомнить, где он его видел раньше, и тот, очевидно, заметил его внимание, потому что встал и со своим бокалом двинулся к столику переводчика.
– Извините, – вежливо сказал незнакомец со странно знакомым лицом, по-немецки он говорил с сильным акцентом, но понять его было можно, – я не помешаю?
– Нет, – ответил Бахман. – Присаживайтесь. Ваше лицо показалось мне знакомым. Может быть, мы где-то встречались?
– Разве что здесь, – незнакомец обвёл рукой помещение. – Я часто хожу в этот ресторан.
– А я нечасто, – признался Бахман, а потом вдруг хлопнул себя ладонью по колену и рассмеялся. – Вам никто не говорил, что вы похожи на президента Рональда Рейгана в молодости?
– Никто, – сказал незнакомец. – А я похож?
– Очень.
– Вы знали молодого Рейгана?
– Немного.
– Если это не секрет, каким образом вам довелось пообщаться с ним?
Бахман призадумался. Любопытство этого постороннего человека, имени которого он даже не знал, было легко объяснимо. Всякий на его месте заинтересовался бы, почему кто-то считает его похожим на молодого Рейгана. Однако, как учит нас приключенческая литература, и персонально – русский сыщик Эраст Фандорин, случайных совпадений не бывает, всё делается со смыслом и с далеко идущими намерениями. Следовательно, незнакомец, похожий на Рейгана, – агент иностранной разведки (или тайного общества, на худой конец), который давно выслеживает Бахмана и теперь намерен выведать у него тайны ЦРУ, о которых сам Бахман давно, хотя и безуспешно, старается забыть.
Нелепое предположение настолько рассмешило переводчика, что он с трудом сдержал смех, превратив его в доброжелательную улыбку.
– Это старые дела, – сказал он незнакомцу. – Вряд ли вам будет интересно.
«А всё-таки хорошо, – подумал Бахман про себя, – что мы живём в нормальном мире, в котором есть место случайностям».
– Мне очень интересно, – сказал незнакомец, выделив интонацией слово «очень». – Вы были в США в туристической поездке?
– Нет, по происхождению я американец…
То, что обычно скрываешь от окружающих, всегда так легко и просто рассказывается чужому человеку, с которым встречаешься в первый и в последний раз. Потому что есть уверенность: он забудет тебя и твою историю столь же быстро, сколь ты забудешь его. В этом и состоит неизъяснимая прелесть мимолётных встреч.
Бахман и сам не заметил, как увлёкшись выложил незнакомцу, похожему на Рейгана, свою «вторую» биографию, рассказал о том, как работал переводчиком президента Кеннеди, а потом перешёл в Госдепартамент. О ритуале посвящения в Орден Атлантической Традиции, об операции «Дженнифер» и о проекте «Атлантида», тайна которого заставила его бежать из Штатов, Бахман, разумеется, умолчал. Но и того, что сообщил, было вполне достаточно, чтобы пробудить в незнакомце неуёмное любопытство.
– Значит, вы присутствовали в самой гуще важнейших исторических событий? – подытожил он, глядя на переводчика с нескрываемым восхищением. – Скажите, а почему президент Кеннеди так и не решился вступить в войну с русскими? Ведь США в то время были намного сильнее Советского Союза.
– Президент Кеннеди был ответственным человеком, – ответил Бахман осторожно. – Он сам воевал, был ранен и знал истинную цену войне. Наверное, он не хотел, чтобы наши солдаты умирали.
– Но солдаты для того и становятся солдатами, чтобы воевать и умирать, – заметил собеседник, проявив удивительную наивность. – Разве президент Кеннеди не понимал этого?
– Понимал, но жертвы были бы слишком велики.
– Разве? А я где-то читал, что президент Хрущёв блефовал. И все ракеты у него были резиновые.
– Но атомные бомбы у него были самые настоящие.
– А как бы он их доставил в США?
Бахман вздохнул.
– Кроме ракет, – пояснил он, – у Хрущёва были бомбардировщики и подводные лодки.
– Бомбардировщики можно сбить, а подводные лодки – утопить, – легкомысленно заявил собеседник.
– Можно. Но даже затопленная подводная лодка с атомным зарядом представляет немалую опасность.
– Какую же?
– Представьте, что её затопили у берегов США, а русский капитан перед гибелью успел запустить взрывное устройство. Произойдёт подводный атомный взрыв, возникнет цунами, которое смоет прибрежные города.
– Как в Атлантиде?
Бахман вздрогнул и более внимательно всмотрелся в лицо незнакомца. Сильно отвлекало его сходство с президентом Рейганом, но и с учётом этого собеседник не казался подозрительным. По всему, он действительно принадлежал к числу тех обывателей, которые свято верят в несокрушимость авианосца под названием Америка, а потому воспринимают любые сомнения в этом как личное оскорбление. Он сказал: «Как в Атлантиде»? Образ, который напрашивается. Но понимает ли он, каково было в Атлантиде?
– Да, – кивнул Бахман, – как в Атлантиде. В любом случае президент Кеннеди не рискнул бросить открытый вызов Советскому Союзу. Это сделал президент Рейган. И победил!
Бахман почувствовал, что теряет интерес к разговору. А может быть, это была защитная реакция – ведь он подошёл к опасной черте, за которой нужно молчать. Наверное, что-то такое ощутил и собеседник.
– Да, – сказал он неопределённо, – были когда-то времена. А теперь не понятно, где искать точку опоры, на что ориентироваться. Я эстонец, – вдруг признался человек, похожий на молодого Рейгана. – Это такая бывшая советская республика. Она недавно вышла из состава СССР и больше не подчиняется России.
– И как там теперь живётся? – спросил Бахман, испытывая немалое облегчение от того, что теперь не ему, а собеседнику придётся поддерживать разговор и делиться воспоминаниями.
– Кому-то хуже, кому-то лучше. Как везде. Бывает и радость, бывает и отчаяние. Иногда даже думаешь: а смыло бы всё, как в Атлантиде…
Он снова произнёс это слово. Один раз – случайность, два раза – закономерность? Бахман решил придерживаться здравого смысла, не поддаваться паранойе, но всё-таки прекратить этот затянувшийся разговор. Тем более, что и повод есть.
– Извините, – сказал он, – но мне нужно ненадолго отлучиться.
– Вы в туалет? – с непосредственностью провинциала поинтересовался собеседник. – Тогда я составлю вам компанию. Это пиво…
Посмеиваясь, он вслед за Бахманом отправился в мужскую комнату. Там было свободно, только один молодой человек, по виду в том возрасте, когда юноша превращается в мужчину, сосредоточенно мыл руки и разглядывал в зеркале свою унылую физиономию. Бахман шагнул к писсуарам и в ту же секунду услышал у себя за спиной, как незнакомец, похожий на Рейгана, сказал: «Пора!» Ещё через секунду Бахман понял, что фраза произнесена по-русски. Он начал поворачиваться, чтобы выразить своё удивление, но тут сердитый молодой человек, которого он принял за юношу, резво подскочил к переводчику и воткнул ему тонкую иглу в плечо, сквозь одежду.
Ознакомительная версия.
