По газам, и задним ходом? Чтобы напороться на автоматную очередь по колесам от сидящих в кустах засадников или заботливо расстеленную колючую ленту, которую скорее всего уже раскатали. И хорошо еще, если по колесам. Могут ведь и на поражение влупить. Хотя нет. Ты им, майор, живым нужен. Не зря же бензину столько пожгли. Или на рывок? Вылезти, с локтя пробить ближнему, уйти за толстопузого. Им прикрыться… Минимум четыре-пять раз выстрелить он успеет. Ну да. Не те ребята, чтобы от них можно было так просто выскочить. Да и пистолет изымать не собираются. По рожам видно, что только дернись, скрутят ласты, отобьют почки, еще и в задницу засандалят какую-нибудь мутную гадость из грязного шприца. Не, товарищ майор. Без вариантов. Разве что «каскад погнать», побутафорить под дурачка…
— Я, вообще-то, к губернатору по срочному вызову! Меня ждут на прием! Не появлюсь — будут искать! И вообще, по какому праву вы меня остановили? — вместе с попыткой взять неизвестных на горло, Пашкин попробовал еще и прокачать на вазомоторику. Но ключевое слово «губернатор», от которого непременно дрогнули бы брови любого саратовского силовика, отскочило от «черных» парней, брошенным в стену теннисным мячиком.
— К губернатору обязательно, — кивнул боец. — Только, Роман Александрович, это теперь неважно. Остановили вас, кстати, не мы, а представитель ГИБДД, — гаишник судорожно кивнул. — А по какой необходимости, вам будет доведено позднее. Да, и будьте любезны, ваш мобильный телефон, — и протянул руку.
Пашкин с удивлением посмотрел на раскрытую ладонь. Пальцы чистые, ага, мозоли специфические. Ну что стрелять им много доводится, и так понятно было…
— Это еще зачем?
Боец улыбнулся. Широко и открыто.
— Понимаете, товарищ майор, мы же с вами не пешком добираться будем. А там навигационные приборы всякие, сами понимать должны. Вы же с авиаторами служите бок о бок. Залетим в Сирию ненароком. Оно нам надо?
— Залетим? — непонимающе протянул майор. — Шутите?
— Так точно, залетим, — неожиданно серьезным голосом произнес боец. — Товарищ майор, я все понимаю, но хватит уже комедию ломать. Прошу вас пройти на посадку. Вертолет ждет. А насчет Сирии я действительно пошутил.
Пашкин посмотрел в ту сторону, куда парень дернул подбородком. На штрафной площадке позади КПП медленно раскручивал лопасти обшарпанный вертолет с гражданским триколором и облезлой местами надписью вдоль борта «Экспедиционный».
«Ми-2Р, польского производства, разведывательный», определил наметанным взглядом Пашкин.
Случись это в фильме, майор, наверное, каким-нибудь особо хитрым способом победил бы все же врагов или умчался из засады по мосту навстречу заходящему солнцу. Но, к сожалению, все происходило наяву, и Пашкин понимал — в таком раскладе бесполезно и убегать, и ломиться напролом. Врагов — а он уже не сомневался, что столкнулся с настоящими врагами — было больше, они оказались отлично вооружены и занимали более выгодную позицию. Оставалось подчиниться, положившись на удачу и собственную внимательность. Вдруг да подвернется нужный момент…
Пашкин фыркнул и начал нарочито замедленно вылезать. Но парни и не думали подгонять или хватать за воротник и выволакивать силой. Рядом судорожно сглатывал гаишник, отчетливо и очень мерзко воняющий потом. Не обоссался бы. Майор сунул потному и нервно дергающемуся стражу дорожного порядка ключи от машины и, старательно изображая невозмутимость, зашагал к «вертушке». По пути Пашкин незаметно и отчаянно надеялся, что воздушное путешествие не завершится где-нибудь под водой огромного Саратовского водохранилища. Следом за майором, одобрительно похлопав по плечу ошарашенного гаишного прапора, шагали загадочные бойцы.
День тратится на вдумчивую и тщательную подготовку к разведрейду на Русу. Точнее — на аэродром. А еще точнее, к тому месту, где, если верить магнитофонной исповеди Вити Сербина, лежит и ждет своего часа самая что ни на есть настоящая атомная бомба.
С утра просматривая новости, нахожу нехорошее упоминание о событиях в Энгельсе. Тамошний губер, что громко разорялся насчет наличия фактов о диверсии, не далее как сегодня утром снят с должности. В связи с переходом на другую работу. В переводе с газетного официоза на реально-оперативный эта чехарда показывает, что те, кто за всем этим стоит, смогли снять с поста даже губернатора, который говорил не то, что следовало. А снять российского губера можно исключительно из Кремля. Это в свою очередь означает, что я был прав, и сдаваться российским спецслужбам тоже нельзя.
Всюду клин. Некуда бежать, не у кого скрываться. И значит, ничего мне не остается, как примерять на себя шкуру Рэмбы и идти спасать мир самостоятельно. Ударить, так сказать, полной гласностью по проискам ядерного терроризма!
Финт с живыми свидетелями не прошел, следовательно, придется откапывать бомбу, молясь, чтобы у противника пока не дошли до нее руки. Блин, я ведь даже не представляю, какая она, сколько весит, можно ли ее вообще выкопать одной тягловой силой…
План у меня прост, как стрелковая карточка командира пехотного отделения. Пункт А: найти указанное место и убедиться в наличии бомбы. Пункт Б: заглянуть на огонек к директору риэлторской лавочки «Добродея» господину Котельникову и вдумчиво побеседовать с ним на тему того, кто и при каких обстоятельствах поручил ему устранение Милы, а потом и меня. Пункт В: дальше — по обстоятельствам.
Выезжать буду к вечеру, чтобы к Русе добраться, когда стемнеет. Так что у меня есть целый день на экипировку. Занятие не только полезное, но и ностальгически приятное…
Еду на проспект Дружбы народов. Там, занимая целиком весь первый этаж длинной хрущевки, располагается магазин «Охота и рыбалка», где, если память не подводит, имеется неплохой выбор всякого военно-охотничьего шмота и сопутствующих товаров.
Долго копаюсь в развешенных по всему залу камуфляжах, останавливаюсь на бундесверовском флектарне. Для лета может и жарковат, но зато прочный. Есть и еще один плюс, не столь очевидный. Местные ультрас до беспамятства обожают именно эту расцветку, соответственно, у меня появляется лишний шанс проскочить мимо тех же ППСников, которые со «героями майданов» предпочитают не связываться.
Еще дольше копаюсь в рюкзаках. Презрительно фыркаю на целый стенд псевдонемецких «Дётеров». Красота мне до одного места, надежность и удобство — вот залог успеха. Беру честный русский «Скарабей 28» от ленинградцев. Рюкзак изначально велосипедный, поэтому — изогнут на манер черепашьего панциря. Но зато — куча утяжек, что поясных, что грудных, да и дополнительная защита спины тоже пригодится.
