Часть первая
Рухлов не мог просто так войти. Он просто обязан был с порога озадачить.
– Ты знаешь, что ты – гений?! – воскликнул Антон, вламываясь в коморку Ханина.
– Определенно и давно… – отозвался Ханин, не отвлекаясь, впрочем, от своих занятий. Перед ним была разложена карта района с линиями и графиками предполагаемых маршрутов.
– Нет! – заявил Антон, падая на кровать Ханина. – Ты даже не понимаешь почему!
– Просто потому, что я именно такой, – так же спокойно сказал Ханин и, отложив карандаш, посмотрел-таки на взволнованного Рухлова. – Ну, говори… что нового.
– Заработала!
– Да ну… – недоверчиво нахмурился Ханин.
– Да я серьезно… – сказал Рухлов, сделав витиеватый жест рукой в воздухе.
– И?..
– Да будет свет! – воскликнул довольный Антон.
– Когда? – коротко спросил Ханин.
– Уже проверяют проводку ближайших кварталов.
– А куда запитали?
– Подстанция под высоковольткой. Там твой Серов что-то перемаклачил, – сказал Рухлов, садясь и потирая царапину на руке.
– Мэру доложили? – спросил Ханин, наблюдая за соседом и приятелем.
– А… Ну его… – раздраженно сказал Антон. – Козел он редкий…
– Ну, это-то конечно. Но в электричестве он заинтересован больше всех. Надо бы ему сказать.
– Вот сам и иди, – буркнул Антон.
– А я-то тут при чем? Я, что ли, турбины таскал? Я плотину восстанавливал? Нет. Я даже у вас там не появлялся.
– Но идея-то твоя! – улыбаясь, сказал Рухлов.
– Ну и что! – воскликнул, усмехаясь, Ханин. – Если ты забыл, мы тогда с тобой изрядно нализавшиеся были. Я в этом состоянии и не такое толкну.
– Да прекрати ты, – отмахнувшись, сказал Рухлов. – Если бы не твои ребята, я бы это месяцев восемь мастерил.
– Они такие же мои, как и твои. Нас уже месяца три как расформировали по его, кстати, приказу. А отряд по своей воле у тебя пашет.
– Интересно, а зачем он вас тогда разогнал? – в который раз риторически спрашивал Антон.
– Не о том спрашиваешь… – перелистывая карты, сказал Ханин.
– Да брось ты… – вытягивал ответ Рухлов.
– Успокойся. Или хочешь за Мяловым последовать? – жестко спросил Ханин.
– Нет, не хочу, – поднял руки в жесте капитуляции Антон.
– Так и молчи.
– Ты же меня не сдашь?! – шутливо-напуганно спросил Рухлов.
Ханин серьезно ответил:
– Я – нет, но другие точно сдадут. Сейчас за премиальную пайку мать сдадут, – все таким же жестким голосом сказал Ханин.
– Ну, не все.
– Да, не все… – согласился Ханин, приглядываясь к карте и беря в руки карандаш, но тут же отбросив его, ткнул пальцем в карту и сказал: – Смотри, я сердцем чую, что тут есть чем поживиться.
Рухлов склонился над картой и, прочитав название городка, сказал с сомнением:
– А по-моему, ты просто оттуда лишние рты притащишь. Его наверняка уже объели как липку.
– Вряд ли, – уверенно сказал Ханин. – Направления эвакуации проходили вот здесь, здесь, здесь и здесь. Его ни одно даже близко не затрагивает.
– Ну, так в чем дело? Бери пехоту – и вперед, – отходя от стола, сказал Рухлов. Дела поисковиков его волновали постольку-поскольку…
– Так это ж к мэру надо за разрешением, – сказал Ханин, разглядывая соседа. – Это больше чем двести кэмэ. Туда экспедиция нужна. И не десять человек, а как минимум взвод. Да и транспорт нужен позарез.
– Не даст он тебе транспорт, – шутливо злорадствовал Антон.
– Не даст, – кивнул Ханин. – Да и взвод не позволит вооружить.
– Эт точно, – сочувственно сказал Рухлов. – Не видать тебе этих запасов…
– Да я-то тут при чем?! – раздраженно сказал Ханин. – Мне это, что ли, надо? Я, как командир поискового отряда, всегда свои карточки получу. А люди как же? Зима на носу.
– Ну-у-у-у-у, – протянул, усмехаясь, Антон. – Я тебе как бывший метеоролог говорю: не жди в этом году зимы. Гольфстрим изменил свое течение, да и вообще, ты раньше видел, чтобы в октябре плюс двадцать было?
– Я раньше и дождя длиною в месяц не видел, – сказал, шмыгнув носом, бывший старший лейтенант.
– Вот видишь… Да и мое ведомство говорит то же, что и я.
– Ну, жрать-то надо что-то народу!
– Наш народ, по словам, Великого Мэра, всегда готов к тяжестям, точнее, к трудностям! – сказал Рухлов, поднимая руку в давно всеми забытом приветствии пионеров.
– Но не к голоду.
– Думаю, что до января нам провианта на складах хватит, – сказал Антон, кивнув сам себе.
– А в январе? – спросил, еще больше раздражаясь, Ханин.
– До января отряды натаскают чего еще.
– Медленно. Очень медленно. У нас пять отрядов. Это те, кому мэр более-менее доверяет. Пятьдесят человек на двадцать тысяч народу. Это даже не смешно. И ладно бы нам транспорт давали, так нет… транспорт высылают только после обнаружения складов и запасов. Он что, не соображает, что мы быстрее будем работать с транспортом?
– А вдруг вы смоетесь!
– Он параноик. Если бы я захотел, я бы ушел и так.
– Ты – да… Но остальные?
– Слушай, когда ты ползал… ты что хотел: жить на необитаемом острове или с людьми? – чуть зло спросил Ханин.
– Ну, не забывай, у меня было приятное свадебное путешествие… – Рухлов откровенно улыбался. – Я же с Алиной добирался…
– Да… – протянул Ханин, сворачивая карту, – тебе не понять. Кстати, как она?
– Нормально. В новой квартире сейчас цветы рассаживает.
– Лучше бы редиску или, там, лук посадила, – заметил рациональный Ханин.
– Ты еще скажи, картошку, – усмехнулся Рухлов, поднимаясь вместе с Ханиным.
Оба надели плащи и, словно перекрестясь, спросили друг друга одновременно:
– Ну, к мэру?
Посмеялись, и Ханин, выгнав Рухлова на лестницу, закрыл за ними дверь.
Спустившись, они накинули капюшоны и торопливо двинули вдоль бывшей улицы Первомайской, а ныне по личному указу мэра переименованной в Патриотов. Мэр серьезно считал, что только патриотизм спасет общество от развала. Прошли мимо пункта отоваривания карточек – бывшего универмага. Такие пункты теперь были в каждом районе города. У раздачи стояла очередь, преимущественно пожилые женщины и дети. Время было около пяти, и все способные трудиться были на обязательных работах. Мэр поставил лозунгом: обязательный труд снижает преступность. Что ж, в чем-то он, может, был и прав – замученные на земляных и других работах люди вечером мало что могли, кроме того как спать. Да только вот закоренелые преступники плевали на обязательный труд. Причем с высокой колокольни. Как и раньше, на улицу нельзя было выйти уже в девять часов вечера. На кухне Ханин и Рухлов, да еще Серов, когда появлялся в центре города, обсуждали эту проблему. И приходили к выводу, что надо просто вооружить милицию и выпустить ее на улицы после комендантского часа. За ночь город избавится от девяноста процентов преступников. Эффективность же введенных мэром блокпостов на основных улицах была практически нулевая. Уроды, что ночью вламывались в квартиры и дома, легко обходили стационарные посты. Жители даже не могли подать сигнал бедствия. Нужно было вооружать новые подразделения. А мэр сказал, что количество оружия, выданного на руки, ограничено, дабы не возникали случаи краж или утери его. Да каждый бандит в этом городе и так при пушке, возмущался Ханин. Что толку от безоружных ментов? Но скоро все изменится, думал про себя Ханин, скоро Рухлов даст этому городу и свет, и связь. Тогда хотя бы можно будет создать отряды быстрого реагирования.
