судя по этому, прошла лишь минута, хотя по внутренним ощущениям, вместе со всеми этими смертями, должно было пройти не меньше суток.
Единственный способ проверить, а не сошел ли я с ума, был выход. Благо выстрелы и не думали утихать, так что уже через пару минут удалось разглядеть конец всей этой мглы. И стоило мне только перевести дух, даже где-то немного расслабиться, как окружающий магический фон снова начал набирать плотность. Видимость падала практически на глазах, так что оставаться на месте было нельзя. Рванул я, словно заправский спринтер и выныривая из смыкающего за спиной густого туману, как кегли сбил троицу спецов. Сам тоже не смог удержаться на ногах, и запнувшись о Лопату, рухнул на землю.
— Юра, мать твою, — прокряхтел он.
— Большов, — прямо так, с позиции лежа, умудрился рявкнуть Гор, — доложить обстановку!
— В туман никому не входить! — просипел я. — Там небезопасно. Устал умирать.
Тишина была мне ответом. Только спустя секунду осознал, что сказанное можно трактовать по-разному.
— Ё, — уставившись на меня, ажно дернулся Бездарь. — Чего это с тобой?
— Юр, ты как? — не остался в стороне Гор.
— Что не так? — нахмурился я. — Чувствую себя нормально. Руки-ноги целы.
— У тебя волосы седые, — сглотнул Лопата. — И глаза белые.
За телефоном я полез на автомате. Как он бедняга всё еще цел оставался, загадка прямо на миллион. Но все мысли улетучились, стоило мне включить фронталку.
— Пиздец, — вырвалось у меня.
Абсолютно седые волосы и даже брови. К тому же зрачок тоже словно бы выцвел. В остальном без изменений. Даже морщин не добавилось, хотя, если провести параллели с сединой, то должны были.
— Значит, эвакуационный коридор отменятся? — нахмурился Горняков.
— По крайней мере, не здесь, — мотнул я головой. — Скорее всего, люди без ядра, либо сразу на тот свет отправятся, либо с ума сойдут. Говорю ж — раз сорок умирал. Причем, всё было слишком натурально. Да и смерти не из легких.
Невольно потер правый бок, куда в одном из видений, пришлась ржавая заточка. Причем это ранение напрочь отрезало меня от ядра. Так что всё, что мне оставалось, так это лежать у стенки дома и медленно умирать.
— Плохо дело, — вздохнул майор. — Слева от нас врата и полностью занятый нежитью пригород. Справа густой лес и тоже врата. Полноценной эвакуации не получится. Теперь вот еще эта херь дорогу перекрывает.
— Если и пробовать, то только от железки, — убрал я телефон назад в нагрудный карман кофты. — Подстраиваться под прибытие подкрепления и уже прорываться вместе с ними. Что у нас с основными вратами?
— Скоро сам всё увидишь, — сморщился Гор. — Оставляем часть ребят на прошлой позиции и отходим в город. Наша помощь там лишней не будет.
Глава 19. Смерть — это покой.
Пока мы возвращались в город, появилась свободная минутка, чтобы подумать.
Итак, область внутри мглы, что это? Есть мысль, что это не что-то спонтанное, а этакая защита. Словно яичная скорлупа, внутри которой восстанавливаются некроманты. Мне ведь, совершенно точно, не показалось сращивание двух кусков кости одного из черепов. Получается, даже после того, как их практически распылило, эти твари способны на восстановление? Вот так неприятность. Хотелось, конечно, высказаться грубее, но не стал.
Есть еще один нюанс, а точнее вопрос: что именно послужило триггером на выпуск меня в реальность? Почему этот безумный хоровод смертей не продолжился? Последняя моя смерть вроде ничем необычным не отличалась. Ключевое слово здесь «вроде» и надо бы восстановить этот момент в памяти.
Неприятная смерть. Корабль, наверно, море и моя смерть под толщей воды. Захлебывался я минут пять. Сначала пытался выплыть, боролся с тварью, что утаскивала меня на дно, и даже вырвался из её цепких лап. Но выплыть вот не успел. Легкие заполнились водой и, собственно всё. Медленное падение вниз, затухающий свет и смерть. Слишком долгая смерть. Я бы сказал нереально долгая.
Хм. После остановки сердца и заполнения легких водой, в сознании я пробыл еще минут десять. Неприятно вспоминать эти минуты, но это именно так. Разве без воздуха мозг может так долго оставаться функциональным? Помню, что всё еще пытался грести. Хотя эти смешные попытки сложно назвать чем-то серьезным. Так, вялое дерганье руками и болтанка ногами. А потом у меня открылось второе дыхание. Как иронично, однако. Но нет, только сейчас понимаю, что нихрена это не второе дыхание. Тот холод, что заструился по телу, тогда я подумал, что это от близкой смерти. Точнее от её прихода. Только вот расходиться он начал от груди, а если точнее, то от ядра. Льдинка заполнила собой всё, и именно это послужило толчком, который дал силы и продлил агонию на долгие десять минут. Палка о двух концах, мать его. Но, тогда получается, я всё-таки умер. И, что? Стал нежитью? И именно это стригерило мой выход в реальность? Но это же просто видения! Игры с разумом! Не имеющие никакого отношения к реальности!
Вынырнув из собственных мыслей, тут же приложил два пальца к шее. Пульс был. Сердце билось, как обычно, без сбоев. Из изменений только седина и обесцвеченные глаза. Ну и полный контроль над аспектом смерти внутри себя. Черт. Становится не по себе. Температуру тела бы еще измерить, но сейчас явно неподходящее время.
Ладно, подведем итог. Скорее всего, именно этот нюанс позволил мне выйти из кошмара. Стал ли я нежитью? Сомневаюсь. Получится ли подобное провернуть во второй раз? Сомневаюсь, часть два. Всё-таки какой-никакой, но разум внутри этих черепков остался. Иначе меня бы не вышвырнуло прочь.
Если мы всё-таки выживем, нужно нагнать жути. Пусть Плисецкий организовывает стену вокруг этого места. Никак нельзя, чтобы кто-то еще обнаружил там артефакты. Этот десерт я оставлю для себя. По-хорошему, кроме закрывашек там никто и не выживет. Да и те закрывашки, что сунутся, не имея в своём ядре аспект смерти, навряд ли смогут выбраться назад. Хм, как вариант, толкну идейку, что с каждым погибшим там, приближается воскрешение некромантов. Как вариант, могут попробовать накрыть это место еще парой ракет, но что-то мне подсказывает, что подобное не прокатит. Всё-таки имеются там какие-то фокусы с пространством, а значит, так просто эту проблему не решить. Да, так и сделаю.
Разобравшись с собственными мыслями, сосредоточился, наконец, на окружении. Назад
