Камелот это сердце империи Авалон и источник её силы. Именно отсюда начнётся возрождение Великой Британии, империи над которой никогда не заходит солнце.
Особого пиитета перед королём Игорь Николаевич не испытывал. Да честного говоря, он его даже презирал, но пока старался этого не показывать. Пусть теперь бывший хазарин являлся богом, но не утратил присущей ему хитрости и коварства. Да и логически мыслить не разучился. А логика подсказывала, что ему нужны союзники и чем сильнее тем лучше. Русские, а главное Варлок, не остановится. Ради своей ушастой твари он однозначно пойдёт на конфронтацию и если сам Кетцалькоатль ничего не боялся, Володырь понимал, что справится с колдуном-Аватаром за плечами которого стоит даже не одна, а целых три империи будет чрезвычайно тяжело. А ведь Ефимову достаточно поделиться землёй на Эллуриане и союзников резко прибавится. Те же турки прямо на это намекали не даром султан отправил Варлоку свою любимую дочь.
В свете такого расклада союз с Мерлином мог принести значительную выгоду. Авалонцы действительно располагали значительными силами, а главное возможностями для внезапного удара. Одноразовые клоны сами по себе были мелочью, но вот возможность внезапно и незаметно высадить их в самых защищённых от проникновения местах это был тот козырь на который рассчитывал Володырь.
Его целью было не только ударить по Варлоку но и уничтожить правительство Польши. Мерлин был прав, когда говорил о том, что сейчас это просто лишние посредники. Если изначально поляки сильно помогли Кетцалькоатлю, сумели организовать и обучить диковатых ацтеков, то теперь это уже было лишнее. И терпеть над собой он никого не собирался. Особенно заностчивых пшеков, относящихся к нему снисходительно-покровительственно, как к полезному идиоту, который вроде и что-то может, но надо приглядывать, а то споткнётся на ровном месте и что-нибудь сломает. И с одной стороны богу было плевать на то, что думают жалкие смертные с другой он лучше всех знал, что следом за таким отношением приходит презрение. Никто не уважает слабых, о них вытирают ноги. А военные и правительство Речи посполитой отчего-то считали его слабым.
Впрочем, Мерлин тоже так считал. Володырь не принимал его слова о дружбе за чистую монету. Надо быть полным идиотом чтобы поверить англичанину, как бы его страна сейчас не называлась. У бритов никогда не было постоянных союзников, только постоянные интересы, и предавали они своих якобы друзей регулярно и стабильно. Сложнее было найти договор, который бриты не нарушили, чем наоборот. Так что никаких иллюзий на этот счёт Пернатый змей не строил и лишь рассчитывал ударить первым в спину союзничка когда придёт время. И в свете этого откровение Мерлина было ему очень на руку. Знать слабые места противника это уже наполовину его победить.
Идти оказалось недалеко. Центральная зала донжона находилась почти на самом верху, откуда открывался хороший вид на окрестности. Но Володыря привлекали не они, а громадный круглый камень, лежащий посреди комнаты. Покрытый петроглифами он привлекал внимание и даже тот кто не мог чувствовать потоки силы и течение тонких энергий понимал, что это не простой булыжник. Он буквально пульсировал от распирающей его мощи и Пернатому змею пришлось приложить немало усилий, чтобы не коснуться шершавой поверхности. Ещё было не время, но Кетцалькоатль уже чётко знал, что когда-нибудь этот камень будет его.
— Вот он, знаменитый круглый стол, — Мерлин широким жестом указал на булыжник. — Только мало кто знает, что это был прежде всего ритуальный предмет, а не мебель. Теперь и вы, друг мой, посвещены в эту тайну.
— Она останется со мной навсегда, — серьёзно кивнул Володарь, не отрывая глаз от камня. — Я ценю ваше доверие и гарантирую, что сохраню этот секрет.
— О, я в этом не сомневаюсь, — вдруг рассмеялся правитель Авалона. — уж поверь, ты никогда и никому её не расскажешь. Потому что останешься здесь навсегда.
— Что?! — Пернатый змей дёрнулся было, но огромная сила навалилась на него, подтаскивая к круглому столу и придавливая к его поверхности. — Что ты делаешь?!
— Всё просто друг мой, — Мерлин щёлкнул пальцами и рядом возник боец, протягивающий ему меч, — Видишь ли, я не шутил когда сказал, что это риутальный предмет. А точнее алтарь. Но это лишь половина правды, вторая же, вот этот меч. Экскалибур. Дарованный девой озера. Ха! Глупцы! Никакой девы не было, это была царица Маб, даровавшая великую силу! Никто так и не понял что Кларент, меч в камне и Экскалибур это одно и то же. А тот самый камень и есть круглый стол. Время стёрло память и запутало легенды и лишь я, я!!! Сумел разгадать эту загадку и обрёл великую силу!!! И ты послужишь очередной ступенькой на пути моего становления величайшим магом в мире. Не жалкой пародией, которая ничего не может без компилятора, а настоящим магом, своей волей осушающий моря и рушаший горы. Так что гордись, это великая честь.
— Ты обманул меня!!! — Кетцалькоатль рвался изо всех сил, но не мог даже двинуться с места. — Я убью тебя! Я покажу тебе гнев бога!
— Бога? — рассмеялся Мерлин, сжимая клинок и обходя камень, чтобы удобней было отрубить голову. — Да, ты был богом… там у себя. Но здесь, в моём мире ты никто. Стоило десять раз подумать, прежде чем соваться в такие места, но ты думал лишь о том как меня использовать а потом уничтожить. И это расплата за предательство.
— Ты говоришь о предательстве? — вдруг успокоился распластаный на алтаре мужчина. — Что ж, раз так, тогда узри же мою настоящую силу. Глупец, решивший что его пространственный карман меня остановит. Бог всегда остаётся богом!!!
— Умри! — правитель Авалона вдруг почувствовал угрозу и кинулся вперёд, нанося удар, но было уже поздно.
Клинок рухнул, однако человека на алтаре уже не было. Он мялся и деформировался, обращаясь в громадного змея, на спине которого расправлялись широкие крылья. Меч рассёк одно из них, но змей этого почти не заметил, ответив ударом хвоста, отшвырнувшего Мерлина в стену. Его на лету перехватили Воины из охраны, тут же открыв огонь по противнику, но Экскалибур выпал и остался возле алтаря. А без него пули почти не причиняли богу вреда.
— Ты хотел убить меня?! — в голосе Кетцалькоатля уже не осталось ничего человеческого. — Значит сдохнешь сам! Я вырву твоё сердце а кровь напитает мои силы!!!
Энергия алтаря и бога сошлись в прямом
