коричневый пояс на талии Томи медленно заполнился чёрной краской. Она была темнее чёрного. В этом мире не существовало такого глубокого чёрного оттенка. Он был превосходен. Уникален. Непостижим.
Томи стоял неподвижно, а за его спиной показался громадный чёрный кукловод в рваном балахоне. Но те самые державшие плечи нити оборвались. Отцепились от него словно оковы. Рванный балахон развеялся на ветру. А под ним оказался силуэт человека, поднявшего кулак к небесам. Человека с сердцем Чемпиона.
— Что это за стиль...
— Романов перешёл на чёрный оби…
— Не верю глазам…
— Что у него за спиной…
Уайт бросился на Томи. Атака, основа которой была заложена на страхе. Страхе находиться под это страшной аурой. Если бы он не атаковал, то сбежал бы. Мчался бы со всех ног. Нужно ловить момент, пока Романов не поднял свой меч! АТАКОВАТЬ ПРЯМО СЕЙЧАС!
— Умрииии ужееее!!! — прорычал Джонсон, замахнувшись мечом. Это была его сильнейшая атака. Молниеносная, мощная.
Томи легко отвёл корпус. Левой рукой ребром ладони ударил по горлу Уайта, перебив трахею.
Тот, схватившись за шею, рухнул на колени с ошалелыми глазами. Что это было?! Романов словно исчез на мгновение... Что это за скорость и сила... Как он победил так просто… победил его… ЕГО! УАЙТА ДЖОНСОНА! МИРОВОГО ГЕНИЯ!!! Так просто… Чудовище…
— Увидимся в аду, Уайт. — тихо произнёс Томи. Затем поднял полуторник американца и рубанул по горизонту. Голова Джонсона слетела с плеч. И приземлилась на арену. Вот и всё… Казалось, мир замер. А после… После взорвался криком и неистовством.
— ОН СДЕЕЕЕЕЛААААААЛ ЭТОООООООО!!!!!!!!!!!!
— РОМАНОООООВ! Я ВЕРИИИЛ В ТЕБЯЯЯЯЯ!!!
— ЧЕМПИОООООООН!!!!
— ДААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!! ТОМИИИИИИИ!!!
В происходящее было сложно поверить. Томи. Он словно восстал из мёртвых и победил. Невероятная история человека, который рискнул всем. Без страха. Без сомнений. Настоящий воин с сердцем чемпиона.
— ДУЭЛЬ ОКОНЧЕНА!!! ПОБЕДИТЕЛЬ! ТОМАС РОМАНОВ!!!
Буф.
— Смотрите! Он потерял сознание!
— Адептов живо…!
Крики становились всё тише, а Томи обессиленный рухнул на арену. Через миг раздался его довольный тихий храп. Он так у стал…
Эпилог
Двенадцать часов спустя. Лазарет Российской империи.
Очень ранним утром Владимир Калашников с двумя корзинами фруктов, насвистывая весёлый мотивчик, шёл по коридору больницы. Белая футболка, лёгкие серые брюки, а на плече чемпионский пояс, полученный за победу в турнире. Без стука открыв дверь в палату, он прошёл внутрь.
Лежащие на койках Александр Грозный и Томи, что-то обсуждая, повернулись ко входу.
Рот Калашникова растянулся в самую довольную лыбу в его жизни:
— Встречайте, мать вашу, чемпиона международных клановых игр!!! Юхууууу! — крутанулся он в своих сандалиях, подняв высоко чемпионский пояс.
— Ты что-то слышал? — взглянул Александр на Томаса.
— Вроде муха прожужжала. — ответил Томи. — Продолжим беседу.
— Согласен, — кивнул тот.
— АХАХАХАХ! Вы просто не можете смириться с моей силой и победой!!! — распалялся Калашников. — Чемпиону завидует весь мир, и даже вы оба! Как сложно быть великим! Но я справляюсь, мухахаха!
— Значит, ты хочешь заняться автомобилестроением? — спросил Грозный.
— Пора бы, — кивнул ему Томи. — Хотелось бы создать не просто достойный автопром, а превосходящий европейский.
— Да хорош вам! — уже с обидой возмутился Владимир. — Я — чемпион! Пришёл навестить вас! Ау! Вы понимаете насколько я крут?! А ещё, видали как я надрал зад Ли Дзяну в финальном бою?!
— Бизнес-класса? Или повседневные? — продолжал Грозный.
— Для начала повседневные, недорогие автомобили. Но даже так, хочу сделать их достойными на вид, — пояснил Томи.
— Я признаю… — присел на стул Калашников. — Вы оба нечто. Ты — Грозный, явно выступил бы лучше. Тебе просто не повезло. Уверен, как гений сражений ты не хуже Уайта. Ну, а ты, Томи. Ты… Тебе не нужно моё признание. И сам знаешь, что ты — невероятный боец. Тебе я должен сказать: “спасибо”. Благодаря твоей подсказке, я всё-таки победил китайского монстра Ли Дзяна.
— У тебя не хватает двух зубов, Владимир, — сказал Грозный.
— Бой был тяжёлым, — ухмыльнулся ему Калашников и взглянул на Романова, после чего поднялся и подал ему раскрытую ладонь:
— Мир?
— Я и не воевал с тобой, — пожал ему руку Томи.
— Хе-хе, теперь хвалите меня, — оскалился Калашников.
— Томи, да у нас тут чемпион! Пришёл к нам в палату, представляешь?! — прикинулся Грозный.
— Вау! Чемпион, вы не могли бы сфоткаться со мной?! — удивился наигранно Томи.
— ЕЩЁ!!! — начал хохотать Владимир.
— Ваш бой был великолепен!
— Пожалуйста, распишитесь на моём гипсе!
— Ахахаххахахах! Вот же, чертяги! Ладно, распишусь!
Раздался смех. Похоже, трое спортсменов продолжили веселиться…
Через полчаса Калашников, устав от смеха, поехал вставлять зубы. Александр принял лекарство и уснул, а Томи вышел в коридор, миновал дежурного врача и оказался на улице. На заднем дворе больницы был высажен небольшой парк. На одной из лавочек его уже ждала Юлия Воронина, так же находящаяся на лечении в лазарете.
— Ты опоздал на две минуты.
— Наблюдал за тобой со стороны. Ты прекрасна.
— Как легко тебя простить, — улыбнулась она.
— А я ещё и не просил прощения, — он наклонился и поцеловал её в губы.
Юлия ответила. Приобняла его. Они уже переспали. Ещё ночью, когда оба пришли в себя.
— Странное у нас вышло свидание после турнира, — скромно улыбнулась Воронина.
— А мне понравилось, — ухмыльнулся нагло Томи и снова поцеловал её.
— Когда летим в Токио? — после поцелуя спросила Юля.
— Можем хоть завтра. Нужно только Кристину и Лену предупредить, чтобы подготовились.
— Предупреди обязательно, а то… А то лететь одна я стесняюсь, — призналась она. — Втроём будет легче влиться в семью.
— Не переживай. Всё будет совсем не так страшно, как ты себе надумала, — улыбнулся Томи и обнял её...
На следующий день.
В аэропорту Шереметьево возле частного самолёта были припаркованы десятки автомобилей. Романовы, Долгорукие, Воронины. Все приехали проводить Томи и девушек в Токио.
Снежана Долгорукая с улыбкой на устах давала очередные наставления для Лены:
— Нервы не мотай. Чтобы желудок его был полон, а кое-что пусто.
— Бабушка!
— Ты не бабкай, а на ус наматывай, — хмыкнула Снежана.
— Госпожа Юлия, можете не переживать, всё будет под контролем, — распалялся
