человек, а считая со всеми городами-спутниками что-то порядка десяти миллионов – очень сложная задача.
В северо-восточной части России и ещё вроде бы где-то в уральских горах торопливо строятся новые города, состоящие из огромных домов – районов. Каждый такой дом на десять или даже на двадцать тысяч человек строится сразу как крепость, как укреплённые бастион, связывается с другими подземными железными дорогами, но также способен выживать самостоятельно. Собственная электростанция, как правило атомная, как правило не одна. Многоуровневые гидропонные фермы, полуавтоматизированные подземные заводы – где будут работать жители такого дома-крепости. В новостной прессе дома-крепости, с чьей-то лёгкой руки, называли «капсулами выживания в условиях апокалипсиса».
Вроде первый миллион беженцев или даже два, главным образом из захваченного тварями Владивостока, уже переселили в такие вот «крепости». Правительство прекрасно понимало, что крупные города суть отличные мишени. Потеря каждого из них со всем населением мгновенно усиливает чужих. Не говоря уже о моральном аспекте, когда твари превращают сотни тысяч попавших в плен гражданских в кого-то среднего между боевым киборгом и голодным зомби из низкопробных фильмов вроде «ночи живых мертвецов» и волна за волной бросают их на ряды защитников. А одуревшие от нескольких суток нескончаемых боёв, после десятков тысяч выпущенных пуль, после пары-тройки испорченных от перегрева стволов солдаты начинают сходить с ума потому, что всё это время им приходилось стрелять в бывших людей переделанных чужими в живое биологическое оружие. Самых разных людей: мужчин, женщин, детей, стариков, даже домашних животных. Чужим главное, чтобы подвергаемое заражению и переделке тело имело нормальный мышечно-костяной каркас и, желательно, живой, работающий мозг – тогда переделка происходит с минимальными затратами и наибольшей скоростью.
Нет, позволять тварям захватывать в плен большие группы гражданских никак нельзя.
Но и переселить, во так, за пару дней, недель или даже месяцев, десятки миллионов людей в ещё не до конца построенные дома-крепости или расселить их где-то ещё не так-то просто.
Поэтому Максим Кузнецов, как и всё его отделение, как и вся рота, как и весь их пехотный полк вцепились мёртвой хваткой в снова ставший приграничным древний город Выборг. Поэтому развёрнутые в районе бывшего посёлка Гаврилова тяжёлые артиллерийские системы раз за разом, методично, как будто по таймеру, посылают тяжёлые чемоданы по полученным от авиаразведки координатам прореживая наиболее крупные скопления пытающихся накопить силы под Лапеертантой тварей.
Холодно. Начало осени, а холодно словно зимой. Выпавший неделю назад снежок растаял на солнце, но спокойно себе лежит в тени. Даже днём температура держит пусть не слишком большой, но устойчивый минус. И это в самом начале осени под Санкт-Петербургом! Ночами показатель температуры и вовсе падает до минус десяти или ещё ниже. Получается такой резкий удар холодом.
Сначала ребята думали, что необычайно ранние заморозки слегка успокоят тварей, заморозят их можно сказать, но надежды не оправдались. Эльфам и их чудовищным выкормышам плевать на мороз, по крайней мера на такой слабый. Проблемы начались у людей – кто с дуру обморозится, простынет, опять же всем выдай утеплённую форму, обеспечь горячим питанием и так далее. Гражданским ещё хуже. Городские власти оказались совершенно не готовы к наступившей на пару месяцев раньше положенного зиме. До сих пор не смогли полностью запустить систему центрального отопления и части жителей приходилось греться за свой счёт и чем попало. Участились случаи пожаров.
Сняв перчатки, Максим подышал на руки и размял их. Сегодня его отделение в дозоре, поэтому о полноценном обеде со сменой первого и второго блюда говорить не приходится. Но и без еды они, разумеется, не останутся. Товарищи передали уже вскрытую и предварительно разогретую на огне банку тушёнки. На освободившемся костре уже висел котелок, в котором закипала вода. Дальше попить горячего чая и будет совсем хорошо.
Заедая разогретую консерву сухими галетами, Максим не забывал посматривать по сторонам, чтобы вовремя предупредить товарищей если твари снова решат пойти в атаку. Конечно, кроме него за обстановкой наблюдали ещё операторы дронов, пилоты то и дело бороздивших небо истребителей и наверняка много кто ещё. Но собственным глазам доверяешь как-то больше, особенно если от этого, возможно, зависит твоя жизнь и жизни товарищей.
Пока он рассматривал горизонт, параллельно пережёвывая консерву, мысли летели то в одну сторону, то в другую.
-Вкусная консерва. Откуда их берут? Сколько не покупал на гражданке, никогда таких вкусных не было. Обычно гадость какая-нибудь или половина жир и жилы, а здесь, погляди, почти одно мясо. Вот значит куда все хорошие консервы уходили – на склады госрезерва.
-Ещё две недели назад здесь было спокойно, -продолжал размышлять Кузнецов. -Постреливали, конечно, но количество массивных штурмов и попыток прорваться за два месяца можно пересчитать по пальцам, а за одну только последнюю неделю их уже три штурма отбили и каждый такой, что если бы не поддержка летунов и арты, то нас бы раскатало как паровым катком.
-Говорят, что раньше твари отвлекались на норвежцев и шведов, поэтому мы тут жили как в пансионате. Получается всё, нет больше ни шведов, ни норвежцев, добили их, сели, переварили и вырыгнули обратно в виде ходячих полутрупов. Причём, что характерно, очень резвых и сильных полутрупов, способных прыгнуть с места выше своего роста или поднять килограмм эдак пятьдесят и, не слишком напрягаясь, метнуть так метров на тридцать – сорок. Хорошо ещё что тупые – прут и прут напролом, без всякой фантазии. Но тупые они только если поблизости нет контролёра. Если эту сволочь сразу не выследить и не грохнуть, то проблем не оберёшься и без потерь бой не закончишь.
С мыслей о том, как там норвежцы и шведы, вроде крупные прибрежные города ещё держатся, хотя говорили об этом месяц назад, как сейчас неизвестно, Максим закончил расправляться с консервой и протянул чашку за чаем, куда его щедро плеснули. Чай – общий, но вот сахар уже свой. Добавив по вкусу, боец с удовольствием отпил крохотный глоток горячей, сладкой, крепкой бурды. Такой чай бодрит сильнее чем кофе.
Пока у тебя есть под рукой горячий чай можно было жить.
-Ребят, приготовится, -прервал идиллию командир. -Птичники заметили движение в нашу сторону.
Птичниками называли операторов дронов. Опытный птичник мог управлять сразу несколькими машинками, наблюдать сверху или даже сбрасывать на голову тварям что-нибудь взрывающееся, но не слишком тяжёлое. Только приходилось уворачиваться от плевателей враз сбивавших любой замеченный дрон метким кислотным плевком. Эти твари и для вертолётов представляли опасность, если те спускались ниже определённого предела.
Услышав предупреждение командира, Максим поторопился, хватанул последний глоток,
