– А, ты уцелел, – слабо проговорил он, когда я оказался рядом, и покрытые шрамами мускулистые руки его напряглись. – А я даже встать не могу. Все, отбегался.
– Нет, этого не должно быть… – прошептал я.
Кто угодно может погибнуть в бою, но только не Визерс, смелый и опытный… Кроме того, почему в этой схватке, затеянной исключительно ради того, чтобы избавить от проблем меня?
Неужели я виноват в его смерти?
– Да, – сказал десятник, и взгляд его остекленел.
Кто-то из наших высморкался наземь.
– Все, каждому свой срок, – проговорил Пугало, закрывая Визерсу глаза. – Бери его. Возвращаемся-то к храму, и если чего, то мы преследовали отряд-то врага от самых ворот.
Свое любимое «то» он вставлял чаще обычного, и это означало, что тивахо волнуется.
– Все уяснили? – как-то так вышло, что теперь он оказался во главе десятка, и никто не стал возражать.
То ли такая договоренность существовала изначально, то ли просто все понимали, что лучшего командира среди нас не найти – рассудителен, опытен, сражается так, что любо-дорого посмотреть, да и авторитета ему не занимать.
Стась поднял Визерса на руки, точно ребенка, и мы пошли назад.
То ли Пугало откуда-то знал город, то ли нам просто повезло, но к площади с храмом мы вышли с другой стороны.
Пыль осела, и на том месте, где недавно стояло величественное строение, высилась груда развалин. У чудом сохранившейся арки входа растерянно топтались двое инквизиторов в грязных балахонах, с ними о чем-то спорил спешившийся Лорд Проклятый.
Немного дальше под Белым Страхом ждали чего-то два или три десятка нашей роты – я разглядел огромную фигуру Оо, рядом с ним стройный силуэт Вихря, услышал визгливый голос Дудочника.
– Как удачно, – пробормотал Пугало. – Смешиваемся с толпой.
И мы бочком-бочком, вдоль домов, никем не замеченные, прокрались к своим. Удивленных взглядов на нас не пожалели, и большая часть их досталась трупу Визерса и мне.
– Ты с кем это дрался? – спросил протиснувшийся навстречу Рапошан. – Хорош!
Ну да, видок у меня был еще тот – весь в пыли, без шлема, а от кольчуги только и осталось, что название, причем выглядит оно так, словно его жевали смоченными кислотой зубами, дыра на дыре, половины вовсе нет.
– С врагами, без вопросов, – ответил я, – пока вы бока неведомо где пролеживали.
Рапошан захихикал:
– Да уж, всем бы так пролеживать…
Он осекся на полуслове, глянул в сторону, и я обнаружил, что к нам идет Лорд – в отличие от меня, чистенький, без единого пятнышка на доспехах, но зато мрачнее грозовой тучи.
– Пугало, Рыжий, ко мне, – бросил он. – Эх, Визерс-Визерс, не уберег ты себя.
И командир наш горестно покачал головой.
Мы отошли в сторону, и Лорд предсказуемо начал расспрашивать о том, что случилось в храме. Услышав, что ва-Рингос убит, он радостно заухмылялся и даже похлопал меня по плечу.
– Пугало, вы в числе прочих идете со мной, – сказал командир роты, когда наш рассказ был завершен. – А ты, Рыжий, вместе с тем громилой отправляйтесь в лагерь. Тело надо отнести, а ты в таком виде для драки не годишься, уж не сомневайся…
Я тупо кивнул – в лагерь так в лагерь, какая разница?
– Драка? Но город-то взят, – сказал Пугало.
– Зато остался замок, где засел поиметый тридцать раз герцог, чтобы его… – Лорд сплюнул. – Пошли, и быстрее, я едва отговорился от того, чтобы нас приставили разбирать этот завал… Труп Верховного им нужен, видишь ли, и вообще они не уверены, что он мертв.
Ругавшимся меж собой инквизиторам достался сердитый взгляд.
Нет, эти парни, хотя они и слуги Желтого Садовника, мне стали неопасны – не чета ва-Рингосу, это видно даже отсюда и даже мне, хотя я в магии понимаю не больше, чем свинья в воздухоплавании: морды растерянные, в глазах страх, голоса звучат истерично, как у спившихся торговок. Нет, можно не опасаться… какое-то время.
Лорд Проклятый взобрался в седло, Белый Страх тяжело заплескался на ветру, и наши двинулись в глубь города, туда, где над домами виднелись зубчатые стены замка. Мы же со Стасем затопали в обратную сторону, я с обнаженным мечом в руке, поскольку ножны мои куда-то исчезли, а он с телом Визерса.
Город действительно был взят. Нам навстречу попадались группы солдат, но все из войска Желтого Садовника – одни деловито бежали куда-то, другие шарили взглядом по домам, прикидывая, куда бы вломиться в первую очередь, чтобы пограбить, добраться до женщин. Со всех сторон поднимались столбы дыма. Светило, глядевшее через его пелену, казалось тусклым, изредка доносились крики и плач.
Выйдя к воротам, мы обнаружили, что над ними нет черного солнца и стяга Синеглазого, их место заняло полотнище с гербом нашего нанимателя – желтый лев на голубом поле.
– Это вы куда? – спросил двинувшийся нам навстречу от одной из башен Торил. – Эх ты, Визерс…
– Да, – сказал я, а Стась молча кивнул и, как мне показалось, всхлипнул.
– Мы же с ним, мы же… – бородатый и могучий десятник как-то весь сгорбился. – Проклятье! Я думал всегда, что он еще и меня переживет, и новым Лордом станет, а тут… Эх…
Он махнул рукой и пошел прочь.
Распахнутые настежь ворота остались позади, мы прошли мимо брошенного на обочине тарана. Потянулось заваленное трупами поле, по которому еще недавно мы шли на приступ, закаркали слетевшиеся клевать покойников вороны.
Наших убитых и раненых обозные оттаскивали назад, тем же, кто не принадлежал к Проклятой роте, приходилось хуже. Я слышал, как справа, под стеной, кто-то надрывно стонет, на одной и той же ноте, не останавливаясь и вряд ли понимая, что издает какие-то звуки.
Кое-где торчали лестницы, под ними валялись тела упавших с большой высоты, попавших под удары бревен и камней, истыканных стрелами, а кое-где и угодивших под расплавленную смолу.
Уж на что я привык за последнее время к смерти, так меня замутило.
– Что тут у вас? – спросил тоненький голос прямо мне в ухо, и я обнаружил, что на плече сидит зеленая бабочка.
Надо же, Затворник… Появился, когда не ждали.
– Война, – сказал я. – Ты по делу или просто так, любопытствуешь?
Бабочка пошевелила усиками, как мне показалось, возмущенно.
– Война, говоришь? – поинтересовалась она, а точнее обитающий в горах маг. – Интересно, дай-ка я посмотрю, вспомню, на что она похожа.
И, сорвавшись с моего плеча, насекомое устремилось вверх.
– Ты с кем разговаривал, провалиться мне в задницу? – спросил Стась.
– Сам с собой, – ответил я.
– А, это бывает, – пробурчал одноглазый, несший нашего бывшего десятника с такой легкостью, словно тот вообще ничего не весил.
Мы прошли мимо участка земли, такого черного, словно тут бушевал сильнейший огонь – в его центре валялась изуродованная груда плоти, и только по белой чешуе можно было узнать дракона. Недалеко я разглядел пару тел в желтых балахонах – инквизиторы, павшие в битве с летучим ящером.
