– Как называется эта штука? – поинтересовался я.
– Понятия не имею, – сказал Азим.
– Я тоже. – Асад расхохотался. – Да, мы с тобой те еще охотники.
Азим вырезал из туши несколько кусков мяса, завернув их в пленку, которую достал из своего рюкзака, и мы отправились дальше, предвкушая мясной ужин. Сухпайки следовало экономить, к тому же всем уже до чертиков надоел их вкус, и разнообразие в еде нам совсем не помешает.
– Что мне нравится на этой планете больше всего, – заметил Асад, – так это тот факт, что местные насекомые не проявляют к нам никакого интереса. Бегать по джунглям от скаари – это одно удовольствие. А вот бегать по джунглям от скаари, попутно отмахиваясь от москитов и всяких хищных жучков, – это совсем другое.
– На Сигурде не было жизни от плотоядных жуков, – вспомнил Дюк. – Прямо летающие челюсти какие-то, а не насекомые. Каждый мог по несколько граммов мяса за один раз откусить.
– Они еще в земле живут, да? – уточнил Асад.
– Ага. Стоит наступить неосторожно на такое гнездо, и оттуда вылетает сотня этих фурий. Пока наши яйцеголовые не создали действенный репеллент, территорию приходилось с огнеметом зачищать.
– А трупы они не едят, кстати, – сказал Асад. – Только живое мясо. Ты был на Сигурде во время восстания, сержант?
– Нет, нас перебросили туда позже. Для наведения порядка, так сказать.
– Думаю, это было несложно после того, как по поверхности отработали мониторы, – сказал Асад.
– По-всякому приходилось.
– Пятнадцать лет прошло, а сепаратистское движение на Сигурде уже снова возрождается, – сказал Асад. – Даже несмотря на все зачистки. Альянс рвет на части. Генеральной Ассамблее просто необходима большая война, которая всех сплотит, иначе ей не удержаться у власти и Альянс начнет разваливаться изнутри.
Сержант промолчал. Или он не владел вопросом на уровне дипломата, или же просто не хотел соглашаться из патриотических побуждений.
– Это я не в порядке критики, – сказал Асад. – Поверь, Калифату тоже хватает внутренних проблем.
Вот в это можно было поверить.
Раз сам наследник престола скитается по джунглям чужих планет вместо того, чтобы вести подобающий его положению образ жизни во дворце… Кушать пахлаву и тискать наложниц в гареме. Или чем там наследники еще должны заниматься?
Никогда раньше не думал, что попаду в армию.
Тем более не предполагал попасть в армию будущего.
И уж совсем не мог ожидать, что звездные войны, в которых человечество столкнется с расой Чужих, будут так напоминать партизанскую деятельность отряда повстанцев в какой-нибудь стране Латинской Америки.
К концу первой недели я начал чувствовать себя чуть ли не Че Геварой.
Мы двигались, постоянно меняя направление, но поддерживая курс на северо-восток. Избегали выходить на открытые пространства, дабы нас не могли обнаружить спутники скаари, прятались от флаеров, которые прочерчивали небо над нашими головами несколько раз в день.
Или скаари оказались совсем никудышными следопытами, или две недели нам просто везло. Но потом нам везти перестало.
Азим, шедший впереди основной группы, заметил их первым и подал знак, по которому мы залегли на землю и взяли оружие наизготовку.
Спустя несколько минут визор начал определять цели.
Больше двух десятков солдат Гегемонии двигались по направлению к брошенному нами лагерю чуть ли не встречным с нами курсом.
Если бы нам повезло, скаари бы прошли всего в нескольких десятках метров от того места, где залег наш небольшой отряд.
Но нам не повезло.
Скаари вдруг остановились и потянулись за своим оружием.
– Разобрали цели, – ожил в наушнике голос Дюка. – Стрельба по команде.
На визоре отметились мишени, разобранные моими товарищами. Я навел прицел на бойца рядом с целью, выбранной Дюком. Жаль, оружие левантийцев не соответствовало пехотным стандартам Альянса и мы не могли видеть, куда будут стрелять наследник и его телохранитель.
– Огонь! – скомандовал Дюк.
Шестеро скаари рухнули сразу же после первого залпа.
Реакция чужаков на неожиданную угрозу сильно отличалась от человеческой.
Когда по людям внезапно начинают палить, они предпочитают сначала залечь в укрытие, а потом определить направление, с которого ведется огонь, и начать ответную стрельбу.
Скаари же бросились прямо на нас, преодолевая расстояние гигантскими прыжками.
При передвижении скаари почти не производили шума, а их броня работала в камуфляжном режиме, так что казалось, будто на нас надвигаются бесшумные скользящие цели, ловко снующие между деревьями.
Это было неожиданно.
Но не настолько неожиданно, чтобы я начал мазать.
Если бы разделяющее нас расстояние было хотя бы на двадцать метров больше, мы бы уничтожили их всех еще на подходе.
Но этого расстояния не хватило.
Я снял четверых, когда смертоносная тень пролетела прямо надо мной и опустилась на землю в нескольких метрах за моей спиной. Слева грохотал совмещенный карабин Асада, заглушая и шелест веток, и негромкие щелчки импульсной винтовки Дюка, работающего очередями.
Я откатился в сторону, переворачиваясь с живота на спину и пытаясь обнаружить противника.
Когда красный кружок моего прицела уперся ему в грудь, скаари уже целился в меня. На какой-то миг наши взгляды встретились, а в следующий миг голова Чужого взорвалась после меткого попадания левантийца.
Это он очень вовремя подсуетился.
Не успел труп чужака упасть на землю, как рядом с ним образовались еще четверо бойцов, угодивших под наш перекрестный огонь. Благо к тому времени я уже целился в нужную сторону…
В этой стычке мы потеряли Бо.
Он угодил под разряд «мясорубки» скаари, и несколько сотен миниатюрных снарядов разорвали его тело на части. Собственно, за такой поражающий эффект оружие Чужих и получило свое название.
Джек и сержант отделались легкими ожогами, у Азима было прострелено бедро, зато на нас с наследником не обнаружилось ни царапинки.
Несмотря на требования Азима немедленно выдвигаться в путь, сержант настоял на том, чтобы похоронить рядового Стогова. Точнее, то, что от него осталось.
Похороны были недолгими. При помощи трофейного плазмомета Дюк в считаные секунды выжег в земле яму соответствующих размеров, куда мы сложили останки Бо. Забросать могилу землей и травой тоже оказалось делом нескольких минут.
Прощального слова никто не сказал, вместо него мы почтили память погибшего минутой молчания и двинулись дальше.
У нас еще оставалось свежее мясо после очередного выстрела Азима, но костер этой ночью мы решили не разводить, поужинав сухпайком. Впрочем, насколько я заметил, особого аппетита ни у кого не было. Дюк вызвался нести караул первым, после чего все разошлись на ночлег.
