Тело успешного юриста счищали с асфальта в течение часа. Прибывший наряд полиции уныло принялся за неприятную работу и через какое-то время добрался до содержимого портфеля, найденного рядом с телом погибшего. Несмотря на вызванных агентов безопасности и оцепление района происшествия, информация все же просочилась в прессу. Материалы, добытые при последующем обыске дома Оуэнса, вызвали эффект взорвавшейся бомбы: со своих постов были скинуты сотни человек, десятки отправились в бессрочную каторгу, четверых показательно казнили. Эксперты еще месяц пытались просчитать объем финансовых потерь, вызванных обычным несчастным случаем.
Сотрудники Питера единодушно сошлись во мнении, что их босс просто не смог жить с подобным грузом на душе. Камеры службы наблюдения и химанализ подтвердили ненасильственный характер смерти.
Никто не заметил юношу, наблюдавшего за трагедией с начала до конца из окна соседнего здания.
Работа на Синдикат началась уже на следующей неделе, после того как завершился комплекс по вживлению корпоративной сети и имплантов для повышения вычислительной способности мозга. От собаки в качестве напарника на миссиях пришлось отказаться, так как такое соседство сильно привлекало внимание окружающих.
Новую нейросеть мне отрекламировали как высокопроизводительную, весьма гибкую в перепрограммировании, изначально содержащую в себе ряд идентификаторов для оперативной смены личности. Сам же я мог добавить, что теперь наверняка вся моя переписка и мое местоположение известны боссам, но не особо от этого напрягался. В любом случае отказаться от нее я бы не смог, а вот мысли, как обойти ее недостатки, уже появились и потихоньку воплощались в жизнь. Если вы решили, что меня целиком и полностью устраивает предложение лича, – то сильно ошибаетесь. Тот выбор, что якобы был у меня во время вербовки, не давал мне шанса на отказ. Более чем уверен, что при отрицательном ответе в той памятной беседе он бы просто убил меня или иммобилизовал с целью промыть мозги. Логика простая – если это не сделает он, то сделает кто-то другой, так какой смысл отдавать добычу соперникам?
Самое ценное, что я получил от сделки с Синдикатом, – время на планирование, дабы уйти от всей этой свары начальников, разведчиков, магов, аристократов предельно чисто, не оставив за собой ни единой зацепки. А пока план претворяется в жизнь, почему бы не поработать и не поучиться у мастеров закулисной борьбы?
Нашей задачей было создание искусственной случайности, способной вызвать резонанс в обществе. Мелкий камешек реальности, задетый нами на вершине горы, через некоторое время превращался в неудержимый селевой поток, поглощающий под собой чиновников, предприятия и целые города. Мы не занимались банальными убийствами, словно киллеры; от нас требовалось создать происшествие, декорации для события и его огласку. Например, наведение чиновнику мысли хлопнуть, пардон, по заднице женщину-премьера союзной страны оказывалось куда эффективнее наших самых смелых ожиданий. В тот раз переговоры завершились грандиозным скандалом, подогретым точечным воздействием на женщину. Чиновник навсегда покинул олимп власти, и несколько десятков контрактов так и не были заключены. Фигуранты скандала и рады были замять неприятный момент, но огласка не позволяла быстро решить конфликт. Масс-медиа были нашим союзником и не давали тихо погасить создаваемые нами скандалы. Где-то на фоне всей этой кутерьмы заведомо проинформированные биржевые искины неплохо зарабатывали для боссов Синдиката.
Обычно операция планировалась около недели, еще десять дней занимала подготовка и материальное обеспечение миссии. Всей подготовительной работой занимались компании по найму, не входившие в Синдикат и нанимаемые на целевой планете. В конце концов, мы не таскали из угла в угол запрещенное вооружение и не занимались чем-то предосудительным, да и облик нашей команды был весьма мирным. Со стороны наши действия выглядели максимум чудачествами богатых и не давали повода для подозрений.
Мы меняли документы, облики, характеры, вчитывались в новые собственные биографии и забывали все это через пару дней после успешного завершения дела. Несколько раз приходилось в экстренном темпе переваривать серьезные объемы информации – досье на сотни людей и довольно специфичные разделы знаний. Далеко не всегда удавалось найти подходящую точку наблюдения за объектом, зачастую мы выступали в качестве гостей на банкетах, слетах, конференциях и обязаны были суметь поддержать диалог на любую тему. Все это давалось нелегко, но спасала продвинутая химия, в основном обезболивающего и тонизирующего свойства.
Сами задания в основном проходили в непринужденной, расслабленной обстановке светского общества. Я танцевал с Антониной, моей напарницей, наслаждался пустяковой беседой, вместе мы медленно двигались по залу и приветливо улыбались другим парам, выслеживая объект влияния. Ни разу в нас не заподозрили чужих. Благодаря повальному доверию технологиям, все операции проходили чисто – раз мы внутри помещения, значит, нас пропустил гостевой искин. Охрана опять-таки целиком доверялась автоматике, отслеживающей агрессивное поведение гостей. Мы же всегда были вне подозрений, после некоторых внедренных «улучшений» в программные коды охранной автоматики, за авторством Умника – признанного гения нашего подразделения.
Взлом программного обеспечения проводился штатным техником обслуживающей систему компании, которому «внезапно» – при моем участии – захотелось обновить прошивку аппаратуры, так что никаких следов мы не оставляли. Безусловно, на банкетах прислуживали и люди, но это скорее было данью традиции, так как в век автоматизации максимум, что им дозволялось, – донести блюда от комбайна-повара до стола.
Иногда все происходило довольно просто и без накладок, к примеру, цель внезапно для себя терялась в огромном особняке, брела в поиске лестницы или лифта, но неизменно приходила в нужное нам место. В зависимости от задачи, дальнейшие сценарии могли сильно различаться – либо цель находит документы в кабинете (или думает, что нашла), либо застает любовников (или опять-таки принимает внушенный образ за правду), или же просто шагает в шахту лифта. В любом случае, для намеченных объектов операции все завершается скандалом и оглаской, расторгнутыми договоренностями, подорванной репутацией. И огромными доходами – для нашего босса.
Почему бы просто не внушить образ жертве без всяких блужданий по чужому дому? Вот тут-то и кроется главное затруднение в моей работе. Невозможно убедить человека в том, чего ты сам не знаешь. Нужны его мотивы, его страхи и подозрения; но всего этого никак не узнать, не являясь близким родственником! Без реалистичных декораций «чистое» внушение проваливается, нужно, чтобы хотя бы обстановка была настоящей и убеждала разум в реальности привнесенных извне чувств. Вот если привести человека в настоящий кабинет, дать ему взять в руки кусок пластика с абсолютно любой информацией и надавить чувством удивления, горечи, осознания предательства, гнева и ярости, тогда достигается нужный результат. Страх и подозрение сплетаются с чувствами и самостоятельно рисуют в разуме нужное содержание текста документа. Например, я понятия не имею, от чего лорд Грей взбешенным вылетел из кабинета своих, уже бывших, друзей, но итог остается прежним – сорвался крупный контракт между ними, а светский вечер превратился в свару и букет взаимных оскорблений. Журналисты радовались вместе с нами.
