— Так я при оружии был, — горячо возразил Алексей. — Как-никак, почти два кило высококлассной стали. Да и сам, как вы говорите, тоже отдавал металлом. Наверно, поэтому и не тронули. Помню, правда, когда к берегу почти доплыл, снизу кто-то щекотаться начал. Я ещё подумал, наверно, какая-то трава мешается. Но всё равно было как-то страшновато.
— Может, и трава, а может, и болотницы с вами игрались. А как металл почуяли, так напасть и не решились, — Гертруда остановилась на крыльце и задумчиво повернула голову к амбару с пленниками. — Кстати, а нет ли у вас сейчас некого гнетущего чувства?
Проследив за взглядом, Алексей тяжело вздохнул.
— Сложный вопрос. Если вы имеете в виду смерть трёх человек, безусловно, жаль, что так получилось. Но если бы я не выстрелил, то последствия… Один раз я уже прокололся. Кузнец погиб, помните?
— Нет-нет, — поспешно перебила Гертруда. — Видимо, я не совсем удачно выразилась. Речь идёт не об ушкуйниках. Просто у меня появилось некое гнетущее чувство, словно где-то рядом появилось нечто… Впрочем, — досадливо махнула рукой. — Не буду морочить вам голову. Возможно, на меня действительно дурно повлияли все треволнения дня. Слишком много сегодня пролилось человеческой крови, а кровь, словно огонёк в ночи, просто манит на себя целое сонмище бесплотных сущностей. Чую, придётся проводить обряд над покойниками. Так будет спокойней.
— Молитву прочтёте? — понимающе глянул Алексей.
Гертруда грустно усмехнулась.
— Ах, Алексей, увы. Если бы молитвы помогали, мир бы давно уже стал намного чище и прекрасней. Нет. Надо всего лишь засыпать место их вечного упокоения смесью из золы и соли. Только зола должна быть обязательно из кузни. Поверьте, для отпугивания духов нет ничего надёжней. Или обыкновенное серебро. Но согласитесь, это будет слишком уж расточительно.
— Да уж, — согласился Алексей, быстренько прикинув площадь могилы. — Дороговато получится.
— Поэтому сейчас я займусь нашими бедняжками, — продолжила Гертруда, — а потом схожу к Гордою, посоветую. Он как раз только что распорядился схоронить тех душегубов.
— Не знаю, — скептически пожал плечами Алексей. — Честно говоря, дело хозяйское, но лично мне это кажется не очень хорошей идеей. Хоронить бандитов и убийц на родовом кладбище, это знаете как-то… Оскорбительно для предков, что ли. Короче, я бы не стал.
— Что вы, конечно же нет! — ужаснулась старушка. — Откуда такая честь. Вовсе не на родовом. Тела душегубов предадут земле рядом со скотомогильником. Это в противоположной стороне, ближе к болоту, — Гертруда махнула рукой куда-то на север. — Здесь недалеко, с полверсты. Возможно, это и несколько жестоко, но другой участи они не заслужили, согласитесь.
— А чего тут жестокого, правильное решение…
Сурово насупленный Лар медленно прошествовал в амбар, удерживая перед собой какой-то дымящийся закопченный таз. Следом торопился сын с затейливо изогнутой длинной кочергой.
— Куда это они с углём-то? — Алексей недоумённо проследил за процессией. — Золу готовить?
Старушка тяжело вздохнула.
— Нет, не золу. Боюсь, мой ответ вам не очень понравится. Незваных гостей идут спрашивать. Железом калёным. Поверьте, на это лучше не смотреть. Идёмте, — ускорила шаг. — Поверьте, мне и самой это не по душе, но вепсы в своём праве. Сколько они всего от этих душегубов натерпелись, не приведи боже…
— Да я понимаю, — пробормотал Алексей.
Не повезло ушкуйникам. А вообще, сомнительная ценность такой информации. Сунут раскалённую кочергу в лицо, в чём угодно признаешься. Хотя современные психотропные средства ничуть не лучше. Тут хоть относительно небольшие увечья, а там прощай, психика, навсегда. Считай, после профессионального допроса личности больше нет. Живая ходячая кукла, да и только.
Уже на пороге дома сзади настиг сдавленный жуткий вопль. Девушки испуганно дёрнулись.
— А что испугались, голубушки? Не робейте, — успокоила Гертруда. — То вашим обидчикам допрос чинят. Заходите в избу, заходите, — приглашающе распахнула дверь. — Сейчас мы с Лушей вас немного подлечим, а потом и вечерять будем…
Когда за окном начало смеркаться, в дверь деликатно постучали. Весело чирикающая женская половина дома пугливо умолкла.
Алексей заспанно встрепенулся, нащупывая ружьё. Ровное тепло каменной кладки сморило почище любого снотворного. Чтобы не смущать заметно робеющих пленниц, как пришёл, сразу взобрался на печь и не успел и заметить, как задремал. Кажется, не проспал и пяти минут, а за оконцем вечер уже.
Свесился с печи и вопросительно взглянул на Гертруду.
— Свои, — успокаивающе махнула старушка.
Луша открыла засов и посторонилась.
Сняв шапки, через порог ступили Гордой, Лар и Онтей.
— Проходите, проходите, — Луша поспешила к столу. — Вечерять будете? Полба вон в печи ещё горячая…
— Благодарствуем, хозяюшка, да сыты уже, — Гордой степенно уселся за стол. — Совет небольшой мы держать пришли. Как там наши пигалицы-то, отживели малость? — кивнул на занавеску.
— Отживели, — усмехнулась Гертруда. — Мы с Лушей их уже подлечили, отвару дали.
— Подлечили это хорошо, — Гордой рассеянно оглядел стены, словно видел впервые. — Думаем вот, не стеснят они вас, или на ночь к бабке Фёкле их определить? — словно между делом взглянул на внимательно слушающего Алексея. — Дом у неё что надо, своих молодых с внучками к сестре недавно спровадила, так чего зря таким хороминам пустовать? У неё малость поживут, а завтра-послезавтра родня их приедет, заберёт. Что скажешь, хозяйка? — пытливо взглянул на зардевшуюся Лушу. — Тесновато ведь вам будет тут вшестером-то. Олекший вон один за двоих идёт, — шутливо кивнул на печь. — Глянь, каков добрый молодец, едва умещается.
— Не знаю, — Луша застенчиво пожала плечами. — Как-нибудь потеснимся…
Мужчины скептически переглянулись.
— Кхм, потеснимся, — хмыкнул Гордой. — Ладно, тогда так, — веско прихлопнул по столу. — Тесниться нам никак негоже. С Фёклой я уже поговорил, пигалиц приютить для неё только в радость. Так что, лапушки мои, — с усмешкой покосился на украдкой выглядывающие из-за занавески девичьи лица, — собирайтесь скоро. Ждёт вас изба другая, ночку-другую отдохнёте, а там и к батяньке с маманькой вернётесь… А ты, Олекший, слазь, разговор есть, — повернулся к печи. — Ишь, пригрелся там в тепле, как кот лесной, разве что не мурчит.
Невольно улыбнувшись, Алексей мягко спрыгнул на пол и уселся за стол.
Да, а ведь так оно и есть. Кот. Только в другой реальности. Наверно, потому так Маркиз тогда сразу и подобрел. Словно давнего другана повстречал. Да и Чеширский тоже не иначе как бестолкового товарища по играм не воспринимает.
