— Не курил, — уточнил он.
— В тот вечер, точнее ночь, когда ты не пришёл из ресторана домой, ни кто не придал этому значения, тем более что и Люська куда-то исчезла. А через день нашли в пригороде её труп, и менты сразу стали связывать его с твоим исчезновением. Но управляющий сумел убедить их рассматривать хотя бы две версии убийства, и очень скоро выяснилось, что Люська давно уже работала на конкурентов, какая-то фирма, я уж и не помню какая, пыталась завладеть активами банка, а ты им здорово в этом мешал, вот и решили тебя убрать. Все и поверили, что тебя убрали, даже панихиду справили, только я одна знала, что ты живой и верила, что вернёшься. Люськиных убийц скоро поймали и они рассказали, что пытались убить тебя, но ты каким-то непонятным образом исчез. Им конечно ни кто не поверил, но знаешь как там, в ментовке, нет тела — нет дела. Вот, и списали тебя на пропавшего без вести, а объединять дела по убийству, и по пропаже оснований не нашли.
— Ты как здесь-то оказалась? И почему двери своим ключом не открыла? Я же давал тебе его.
— Сама не знаю, что-то сегодня весь день не на месте была, весь день сюда тянуло, вот я сразу после работы и поехала, не надеялась, конечно, тебя застать, но как видишь, застала. А ключ, почему то не открывал замок, вот я и подумала, что ты мог изнутри закрыться на щеколду, и начала звонить, минут десять стояла, звонила без перерыва.
Аня всё рассказывала и рассказывала, а Алексей всё слушал и слушал. Потом, он, молча, встал, достал из бара бутылку коньяка, налил себе полный стакан и залпом выпил. Глубоко затянулся сигарой.
— Ты всё-таки скотина Мещеряков, я перед ним тут распинаюсь, а он решил нажраться, в одиночку, хоть бы мне предложил рюмку, — и она заплакала.
— Аня не плачь, не надо, — подошёл к ней Алексей сел рядом и обнял за плечи. — Спасибо тебе что звонила, наверное, это твой звонок вырвал меня сюда, иначе я мог бы затеряться где-то между реальностями, хотя, может, это было бы и к лучшему.
Девушка уткнулась ему в грудь и окончательно разрыдалась.
— Не надо Аня не плачь, — успокаивал он её, — ты даже не представляешь как мне плохо. Ты извини меня, я постараюсь тебе всё рассказать и объяснить, но боюсь, ты не поверишь, в это очень трудно поверить. Но это будет немного позже, а сейчас мне надо самому всё осознать и попробовать жить со всем этим дальше.
— Значит, я не поверю, — вырвавшись из его рук и вмиг перестав плакать, резко сказала девушка, — я не поверю. А кто тогда поверит? Она? Та, с которой ты всё это время пропадал неизвестно где? В каком кабаке, ты устроил очередную драку, Мещеряков?
Алексей налил себе ещё один стакан коньяка, плеснул немного золотисто-коричневой жидкости во второй и протянул его Ане.
— Да, — ответил он, — та, с которой я всё это время был, она поверит, потому, что знает, мир устроен далеко не так, как мы себе представляем. И я верю, что она жива, только затерялась где-то между реальностями, и не родившийся наш сын тоже жив, и он родится, а я найду их, и мы поселимся в маленьком домике, на краю города, на Днепровской круче и будем вместе растить детей.
— Мещеряков, ты что бредишь, — в ужасе прошептала девушка, — какой сын? Какие реальности? Реальность только одна и она вот перед твоими глазами.
— Нет, милая Анна, ты глубоко ошибаешься.
— Ладно, согласилась девушка, пускай будет и так, давай я тебе хоть эти все порезы обработаю, йодом замажу да забинтую.
Ему действительно ни кто не поверил, а он и не старался, кого-либо убеждать. Просто снова начал ходить на работу. Налаживать несколько разболтавшееся без него хозяйство, а ещё перестал ездить на машине. На следующий день Алексей пошёл в салон и купил себе нового двухколёсного друга. Он носился по городу на мощном БМВ и в дождь и в снег и в слякоть. На работу и с работы, по служебным делам и на отдых. И как не убеждал его управляющий, что человек его статуса должен ездить в середине транспортного средства, а не верхом на нём. Он всё равно не изменял своей новой привычке. Алексей даже имя ему дал — Имануил.
— Почему Имануил, — спросил его управляющий.
— Не знаю, просто похож он на одного моего знакомого Дракона.
Сергей Викторович просто пожал плечами, ничего не сказав. Да после многомесячного отсутствия у Алексея появились некоторые странности, но эти странности совершенно не влияли на качество его работы, а это для управляющего было главным. А странности? Да у кого их нет.
А в выходной день, рано утром, Алексей неизменно седлал своего друга и летел за город, там, на высокой Днепровской круче, садился на землю, свесив ноги, и просиживал так в глубокой задумчивости до самого вечера. В эти короткие выходные дни его не останавливало ни что ни снег, ни дождь. Ему было всё равно, какая пора года на дворе, он просто ехал загород и сидел, сидел на высокой круче, погружаясь глубоко в себя.
Так было и этим ранним июньским утром. Солнце поднималось далеко на востоке, и вот его первые робкие лучики окрасили воды нежным розовым цветом. Алексей сидел на своём месте, свесив ноги и нашёптывая такое дорогое имя, как будто звал её.
— Что ты там, братан, всё время шепчешь, — услышал он сбоку такой далёкий и такой знакомый голос. Он резко повернулся, рядом, в своей неизменной, кошачьей позе, свернувшись клубочком, лежал крылатый друг.
— Им, — подскочил Алексей, — ты откуда?
— Чудак человек, вроде и знаешь всё, а вопросы странные задаёшь. Из дому я. Меня королева прислала и Князь.
— Да мне плевать, кто тебя прислал. Ты мне лучше сажи, что с Катериной, она жива?
— Этого я не знаю.
— Так какого лешего ты припёрся, — в сердцах крикнул Алексей.
— Значит, вот так мы теперь встречаем старых боевых друзей.
— Извини, друг. Не могу я жить, вот здесь пустота, — и он взялся рукой за сердце, — пустота и холод. И умереть не могу, не в силах.
— Это потому, что ты полюбил по-настоящему.
— Но ты же должен знать. Я видел, ты бросился за нами в пропасть и летел следом. Что там было дальше? Я сознание потерял. Куда Кати делась? Ты должен был подхватить её.
— Извини, братан, но я не успел. Ты пронзил Демону сердце и тот умер, умер навсегда, но, умирая, он не успел разжать руку и утащил Катерину в какую-то реальность. Сам полетел дальше в небытие, а она застряла, где-то. Мы пытались её вычислить, но пока ничего не вышло. А ты не сознание потерял, ты просто провалился к себе домой.
— И что теперь будет, я здесь, а она там. И это вот благодарность за спасение мира?
— Этого никому не известно, кроме как Вершителю Судеб. Он в очередной раз перетасовал колоду, и может, оставил вас в покое, а может, приготовил ещё какой-нибудь финт, кто знает. Но судя по тому, что разделил, на покой надеяться тебе не приходится.
