Федор наблюдал с утеса над пристанью, как местные и пришлые дроу управляются с починкой килботов. Торчать в лагере он считал излишним, чтобы не мозолить глаза маджаи, не мешать заготовке фуража и починке обмундирования. В поселке тоже старался появляться как можно реже. Он прогуливался по окрестностям или же любовался морем. Увы, с каждым часом оно пусть незаметно, но отступало все дальше.
Вот-вот, едва законопатят последнюю щель, должна была начаться погрузка армейского скарба и запасов продовольствия. Команды были укомплектованы местными моряками, суда сданы в аренду ополчению. Знатное приношение шиндилринцев богу слизи Гаунадару порадовало главного адепта секты, помогло скорейшим образом уладить все формальности и даже скостить оплату.
Отож загнал черепах в прибой и грубой щеткой драил им панцири.
То и дело взгляд комиссара натыкался на нервного Борьку, который со вчерашнего дня не мог вести себя спокойно и почти не отходил от берега Донигартена. По большей части бегемот валялся под пристанью, на мелководье, иногда бегал к Яме Кровавой слизи и окунал в нее нос. Свой шестиколесный бассейн он полностью забросил.
– Его время пришло, – пропел над ухом комиссара ветер.
Дул он здесь исключительно с моря, и плавание наперекор стихии предстояло нелегкое. Но такое уж было свойство местного климата, неизменное от века. В результате воздушные потоки сталкивались над Гауной. Раз в несколько лет это приводило к ливням и даже грозам. Особенно во времена разлива магмы.
Федор покрутил головой. Старый прорицатель на пару с Минджуку обнаружились поблизости – они неторопливо шли к пристани. Волосебугу словно услышал мысли Стволова и ответил на них, призывно помахав комиссару рукой.
Тот спустился с утеса и проследовал за подозрительной парочкой. После достопамятной истории с веревкой и туфовым «ковчегом», отшельник и особенно его помощник внушали комиссару некоторое подозрение. А пакостная попытка Минджуку продать военачальников коровичам так и вовсе тянула на грубую провинность. Недаром Боксугр профилактически штрафовал этого ушлого гоблина.
– Чье время пришло? – спросил Федор.
– «Личинки» речного монстра. Мы должны отпустить Бориса, – пояснил Минджуку. – Сир Прорицатель уже все захватил для обряда.
– Что значит отпустить?
Гоблин с готовностью раскрыл горловину мешка. Показалась связка перьев.
– Борька вернулся домой, – простучали ритуальные кости. – Море Донигартен – родина его предков. Если мы не отпустим его сейчас, он будет нам жестоко мстить.
– Ну так пусть плывет, – проворчал Федор. – Дезертир толстокожий!
– Он не может без вашего одобрения, сир. Вас связывают слишком прочные ментальные узы.
Словно подтверждая «слова» камней под ногами, бегемот выскочил из-под пристани, метнулся к Стволову и прижался мордой к ноге. Все его движения были чрезвычайно дергаными, пасть то и дело открывалась, из нее обильно сочилась слюна. Штанина моментально намокла.
– Ладно, Наср с тобой, приятель, – Федор вздохнул и потрепал боевого товарища за ухом. – Плыви, камрад! Еще что сделать? – спросил комиссар у отшельника. – Надеюсь, целовать его не придется?
– Не сегодня! – «хрюкнул» бегемот.
– Давайте удалимся отсюда. Как бы чего не случилось, – сказал Минджуку.
Дроу, латавшие посудины, с любопытством посматривали на пришельцев. Чтоб избегнуть их праздного внимания, экспедиционеры отошли от верфи на сотню-другую шагов, и Волосебугу приступил к ритуалу. Для начала он пощекотал перьями нос Федора, потом ими же – морду Борьки. Потом ненадолго примерил Стволову мерзкую маску, погремел у него над ухом глиняной фигуркой… Борьке заметно полегчало, он развалился в прибое и заревел от счастья. Однако уплывать не торопился и как будто чего-то требовал от колдуна.
– Так я и думал, – прошумела волна. – Отойдите, друзья. Если я правильно помню…
Волосебугу достал из мешка погремушку и отослал помощника с Федором подальше.
Через пару минут его мерного танца с Борькой начала происходить удивительная метаморфоза. Морда отяжелела, вытянулась, тело стало быстро увеличиваться в размерах, лапы превратились в массивные ласты. Из задранной к небесам глотки зверя вырвался восторженный рев. Как будто в ответ на этот вопль, сверху громыхнуло, сверкнула молния. Порыв ветра бросил в физиономии Федора и Минджуку пригоршню небесной влаги. Заморосило.
– Ну дает, Борис! – восхищенно протянул комиссар. – Сейчас же проглотит нашего прорицателя!
Однако бывшая «личинка», достигнув размеров в половину дракона-зомби, мотнула огромной башкой и кувырком через спину упала в море. Поднялась колоссальная волна. Над водой взметнулся остроконечный хвост наподобие драконьего, со свистом рассек воздух и пропал в волнах вслед за Борькиной тушей.
– Плыви, друг бегемот! – напутствовал боевого товарища Стволов.
Волна вынесла на берег мокрого, отплевывающегося Волосебугу с прилипшими к черепу седыми космами. Федору с Минджуку пришлось волочь утомившегося колдуна в поселок. Идти самостоятельно он практически не мог.
* * *
Поначалу рапторы, несмотря на завязанные глаза, ревели на каждой волне. Их разместили на одном килботе, заперев в отдельных клетках. По счастью, в экспедиции их было всего трое.
Черепахи с хорхоями расположились на другом плоскодонном судне. Солдат распределили так, чтобы килботы и шмаки не затонули от перегруза. Всего из Гауны отчалило пять судов. Помимо армии Шиндилрина, они несли в трюмах скопившиеся в поселке товары – изделия из кожи хорхоев, костную муку, мешки с горохом, соусы из плесени, лишайников и дождевых червей, бидоны с пиявками… Засуха не должна была помешать торговле.
Торжественное отплытие армии из Гауны было грубо сорвано появлением морского монстра – вчерашнего Борьки. Пресноводный гигант с шумом возник из волн и всем видом показал, что готов передвигать корабли своей мускульной силой. Даже хвостом поработал, подталкивая килбот с командным составом.
Поколебавшись, Фундис позволила Заковым подчиненным связать корабли в цепочку с помощью крепких ремней. К носу ведущего килбота приладили плавучий «аркан». В него-то и продел Борька скрученый в кольцо хвост. Затем поднатужился и поплыл в открытое море с приличной скоростью. Прямоугольные паруса пришлось спустить, чтобы не тормозили ход.
– Не зря тащили бегемота через все Подтеменье, – похвалился Стволов, пристроившись рядом с маджаи. – Не такой уж он был и засранец!
Фундис с гордым видом стояла на носу корабля в компании капитана Куузатта Морехода, и встречный ветер трепал ее белые волосы. Искоса глянув на комиссара, она поморщилась, демонстративно отвернулась и задала капитану незначительный вопрос об особенностях судовождения в водах Донигартена. Куузатт с готовностью пустился в пространные объяснения, стараясь увлечь собеседницу мимикой и жестами. Девушка закивала с предельно заинтересованным видом.
