Этот бесполезный червяк Перси.
– Как точно изволил сформулировать высокочтимый правитель планеты свой приказ?
– Мы обязаны оставаться в состоянии боевой готовности, – сказал Луна, – но ни один робот не должен покинуть базу.
Лейни медленно улыбнулась: |
– Очень хорошо. Ни один робот не двинется с места. – Она начала расстегивать застежки костюма. – Дайте мне отряд добровольцев и транспорт из резерва. Всем выдать пуленепробиваемые костюмы и ручное оружие. И для меня тоже.
Она вышагнула из костюма. Техи, суетившиеся под ногами неподвижных роботов, старались поменьше пялиться на своего командира, которая стояла на плацу в одном нижнем белье. Скромность не очень высоко ценилась в Империи Драконис, но Лейни перешла всякие границы. Как и всегда.
– Пусть кто-нибудь сходит ко мне домой и принесет какие-нибудь ботинки, – сказала она, протягивая хладожилет двум изумленным рядовым.
Луна стоял неподвижно, уставившись на женщину жабьими глазами с набрякшими веками.
– И штаны, пожалуй, – добавила Лейни.
– Эти козлы стреляют в него! – раздался вопль разведчика.
– Дон Койот! – Впервые голос полковника Камачо послышался на линии связи. – Дон Койот, отвечайте, прошу вас.
Ни звука в ответ. В нейрошлем капитана был вмонтирован передатчик. Конечно, он мог выйти из строя. Но не меньше полдюжины штурмовых ружей стреляло в О'Рурка, когда его парашют опускался на улицу, поэтому более вероятным казалось иное объяснение молчания воина.
Словно монстр из древнего японского фильма ужасов, из руин девятой южной фабрики с грохотом выбрался «Беркут». Наблюдая за тем, как диверсанты расстреливали дона Койота, беспомощно висевшего на легком парашюте, Гавилан Камачо издал дикий вопль ярости и послал «Беркута» вперед, проломив по пути фабричные стены и расстреливая все, что находилось вокруг в радиусе трехсот шестидесяти градусов, из автоматической пушки, вмонтированной в торс машины слева, реактивной пусковой установки справа и из среднего лазера на правой руке.
Фигуры в запыленных голубых комбинезонах брызнули в разные стороны от рушащихся стен фабрики, словно испуганные перепела, когда увидели грозного робота. «Беркут» чуть заметно изменил направление, и его огромная правая нога опустилась сразу на двух человек. Раздались пронзительные вопли, которые быстро оборвались.
Завывая, словно волчья стая, водители Семнадцатого полка разносили зарядами южную стену.
Общеизвестно, что пехота может успешно сражаться с бронированными машинами лишь до тех пор, пока она располагает необходимым количеством бронебойных ракет, проще говоря, огневыми ресурсами. Эта проблема встала сейчас и перед коммандос ОДОНа: у них были только те снаряды, которые они принесли с собой. И ударная часть СНБ, выступив налегке, не имела поблизости источника их пополнения.
Ракеты и зажигательные снаряды барабанили по броне стрелявших роботов, но ограниченный огнезапас не позволял диверсантам сосредоточить сильный огонь на одной из мишеней и расправиться с ней так же, как и с «Фениксом» О'Рурка. Залпы ракет следовали друг за другом, но не оказывали заметного действия на броню роботов «Кабальерос».
Защитные костюмы ОДОНа позволили нескольким диверсантам отбить нападение группы гайчинских разведчиков и охранников ХТЭ. Но против мощного оружия и огромных реактивных пусковых установок роботов они предохраняли не более эффективно, чем тонкая человеческая кожа.
Первая атака на «Хашиман Таро энтерпрайзес» была отбита.
Масамори, Хашиман
Район Галедона, Империя Драконис
15 октября 3056 г.
Сражение закончилось. Однако убийства продолжались всю ночь.
Некоторые бойцы ОДОНа укрылись в нижних этажах административного здания, расположенного через улицу от южной стены территории ХТЭ, но роботы «Кабальерос» выжгли их оттуда. Небоскребы на Хашимане сооружали на века, так же был выстроен и этот, принадлежавший дядюшке Чэнди. Хотя здание и пострадало, его можно было отремонтировать.
Гораздо большую проблему представляло собой неизвестное число коммандос СНБ, проникших на территорию ХТЭ и внедрившихся здесь под видом охранников. Чандрасехар Курита приказал опечатать фабрики. После этого отряды наемников, разведчиков, вспомогательных войск и пеших водителей при поддержке роботов тщательно прочесали территорию. Они скрупулезно проверяли удостоверения у всех находящихся внутри работников корпорации, особое внимание обращая на работников Службы безопасности, сличая эти данные с информацией компьютеров отдела кадров.
Все это вызвало серьезные трения между постоянными сотрудниками ХТЭ и «Кабальерос». В трех случаях настоящие Голубые выказали открытое неповиновение, когда какие-то гайчинские наемники приказали им разоружиться и предъявить документы. Но наемники не были расположены к долгим препирательствам: трое охранников ХТЭ погибли на месте, а двоих отправили на вертолете в Центральный госпиталь Масамори под капельницей, с трубками в носу. После того как известие о происшедшем разлетелось по территории, никто не отказывался от сотрудничества: одни добровольно, другие из страха.
Удалось изловить одиннадцать диверсантов. Одиннадцать мужчин и женщин либо оказались одетыми в черные пуленепробиваемые костюмы ОДОНа, либо их данных не оказалось в компьютере мирзы. Все они погибли. Многие покончили с собой проверенным временем способом, раскусив ампулу с цианидом, спрятанную в дупле зуба, остальных убили при оказании сопротивления. Они унесли с собой жизни еще шестерых охранников ХТЭ и пятерых «Кабальерос», в том числе и двоих водителей роботов.
Мгновение спустя после окончания кровавой бойни, устроенной в небоскребе диверсантами ОДОНа, к главным воротам подъехали два легких грузовика, набитых вооруженными бойцами «Призраков», которые предлагали свою помощь. Абдулсаттах неохотно впустил их на территорию. За пополнение поручилась капитан Макдугал, и полковник Камачо, вопреки своей обычной осторожности, поддержал Кали. Помощь регулярных войск «Дракона» была принята, и их направили на охрану лазаретов, куда все еще поступали раненые.
К операции по проверке документов ни полковник Шимацу, ни воины подразделения «Призраков» не привлекались и даже не подозревали о ней. Дядюшка Чэнди, как и Семнадцатый полк, не видели причин афишировать возможное участие войск СНБ в нападении на ХТЭ, даже перед явными союзниками.
В памяти записывающих камер охраны, расположенных по периметру территории, ясно сохранилось изображение огромного фургона, который совершенно невинно ехал вниз по улице, отделявшей фабричную стену от жилого комплекса, где обитали служащие ХТЭ. Он вырулил на обочину и взорвался, по-видимому, по команде шофера, пожелавшего погибнуть во славу «Слова Блейка». Фургон оказался загружен тремя тоннами всякой дряни, щедро политой бензином. Взрыв снес половину жилого блока и проделал огромную брешь в северной стене фабричной рамы, причинив вред ничего не подозревавшим рабочим и их семьям.
