и искорёженный, он скользнул вниз, к земле.
Ещё один залп, нужно отбить, как и первый… измотанный до предела мозг нехотя проецировал в пространство материю. Тусклые искры разрядов, импульс — перед летящими навстречу снарядами вновь выросла стена огня, новые вспышки и разрывы заполнили небо, заставляя испуганно вздрагивать воздух.
В густеющем полумраке она увидела чёрточки, промелькнувшие на фоне земли — ещё одна волна ракет? Она не успела их заметить?..
Спешно развернувшись, Рин снова напрягла последние остатки сил — со скоростью мысли в небе начал формироваться новый фронт газового облака. Но едва она начала, на земле расцвели маленькие алые пятна, увеличиваясь с угрожающей быстротой. Не успела…
Залп РСЗО накрыл длинную колонну на дороге из города. В пылающем аду грузовики вспыхивали как свечки, сметало и выворачивало из земли деревья, вздымало в воздух и перемешивало тонны земли и камней.
Её затрясло от страха и негодования. Она же могла успеть!.. ещё чуть-чуть, самую малость! Если бы только не Вега! Если бы не постоянно сковывавший её страх! Если бы она знала, как сделать это быстрее! Если бы только заметила вовремя…
Следом за второй волной пошла третья, целая вереница огненных шаров усеяла близлежащие кварталы и небольшую деревушку на окраине. Ракеты летели кучно, одна волна за другой, но сил и смелости остановить новую атаку у Рин уже не оставалось. Она испуганно смотрела на стираемый с лица земли город и ничего не могла поделать.
В грязно-дымном месиве, расцвеченном длинными языками пламени, метались жуткие тени. Ей казалось, это люди — охваченные огнём, кричащие, плачущие от боли. Но живых там уже не было.
Лишь в этот момент она осознала жестокую правду. Даже отогнав Вегу, она все равно проиграла.
***
Вокруг были одни руины. Рин, мелко дрожа, сидела на земле и стискивала онемевшие кулаки. Она была ошеломлена настолько, что не могла даже плакать.
Удар был бесчеловечным. Реактивные системы залпового огня, снаряжённые термобарическими и осколочными головными частями, буквально перемололи и выжгли всё на площади в десяток километров. Дома, машины, повозки и скарб несчастных, измученных беженцев были разбиты в клочья, тут и там виднелись посеревшие от грязи и пыли фрагменты колёс, доски, мятые и обгоревшие листы железа. И вокруг витал жуткий, смрадный запах смерти, гари и жжёной плоти.
Рин старалась не замечать трупы людей, буквально устилавшие всю землю — это их она подвела, не смогла спасти, это за их жизни она была в ответе. Их надежды она не оправдала.
В лучах вечернего солнца скорчившийся на земле ретранслятор словно довершал безысходность картины.
— Какого чёрта ты делаешь…
Рин вздрогнула от знакомого холодного голоса — теперь в нём чувствовался грозный стальной звон. Алголь, опустившись на землю с тёмных небес, сверлил её взглядом и неотвратимо приближался, ступая по горячей, похрустывающей щебнем и обломками битого кирпича земле.
Рин подняла голову, пытаясь сфокусировать взгляд. Его фигура расплывалась, нависая грозной тенью. Ретранслятор бесцеремонно схватил её за шиворот и, тряхнув, поднял на ноги — девушка вцепилась в его плечо. Колени предательски дрожали.
— Отвечай! — тихо, но чётко произнес он, не сводя с неё тяжёлого взгляда.
— Я… я не… прости… — отведя глаза в сторону, тихо пробормотала Рин.
Алголь наотмашь ударил её по щеке — девушка со вскриком упала на колени. Не поднимая глаз, она прижала ладонь к покрасневшей скуле.
— Ты чего боишься, а? — с нескрываемым отвращением он наклонился и сгрёб её за грудь: — Страшно убивать? А смотреть, как люди гибнут из-за тебя, не страшно? Ты — ретранслятор! Забудь, что ты была человеком!
Рин, закусив до крови перемазанную в пыли губу, посмотрела в сторону — повсюду были разбросаны фрагменты тел, обломки домов и куски обшивки машин. От одного взгляда на труп ребёнка, растерзанного взрывом, её чуть не вывернуло наизнанку.
— Это — война, — всё так же тихо, с нажимом произнёс он: — Война! Здесь нет правых и виноватых, нет плохих и хороших. Есть только враг. А к врагу пощады нет. Вставай…
Отпустив девушку, Алголь выпрямился. Его взгляд буквально сжигал на месте: — Встань и дерись! Иди и сражайся, как ретранслятор, за тех, кто умер! А если ты струсила, тогда я сам тебя прикончу.
Увесистый ледяной ком страха возник в животе от его слов. Сейчас Рин как никогда боялась, что он действительно убьет её, — в этом она даже не сомневалась. Не отнимая руки от скулы, девушка медленно поднялась на подкашивающихся ногах и выпрямилась: — Я… я буду драться…
— От тебя сейчас толку как от трупа, — пренебрежительно бросил ей Алголь, поворачиваясь в сторону — где-то там, в нескольких десятках километров, уже поднимались в воздух самолёты противника. Рин стыдливо всхлипнула и снова опустила голову — всем своим видом она сейчас выражала смирение и готовность подчиняться. Он знал — она исполнит любое его слово.
— Найди выживших, собери их вместе, помоги людям и потуши пожары, — распорядился он, активируя один за другим модули ретрансляции. Впереди его ждала ещё одна битва.
— А как я это сделаю?.. — жалобно воскликнула Рин, едва не плача. Такого унижения и стыда, как сегодня, она не испытывала никогда. Но Алголь был прав — в бою от неё толку сейчас не будет. Максимум, что она сейчас могла сделать, — помочь выжившим. Если бы только она знала, как…
— Ты же ретранслятор, — Алголь поднялся в воздух и медленно, покачиваясь, стал подниматься на высоту запуска двигателей: — Придумай что-нибудь. Всё в твоей власти.
Через несколько мгновений рёв турбины наполнил воздух, унося его прочь от пепелища. Рин стояла в самом центре и, растерянно опустив руки, смотрела в землю.
На душе было настолько паршиво, что впору было умереть. Она стала ретранслятором, получила колоссальную силу, но даже с ней ощущала себя беспомощной и жалкой. Даже с этими силами она по-прежнему была бессильна… Стиснув кулаки, Рин беззвучно содрогнулась всем телом.
Словно повинуясь чьей-то воле, в небе собрались тёмные дождевые облака, и на истерзанную землю, утопая в пепле, закапали блестящие капли дождя. Небеса, наконец, пролили слёзы по тысячам погибших, смывая с земли кровь и копоть пожарища.
Запах пыли и смерти медленно, мало-помалу вымывался из воздуха. А посреди тёмного, почти чёрного от наступающей ночи пепелища, стояла поникшая девушка, и изо всех сил старалась не замечать, как по её щекам стекают два горячих, почти не различимых среди дождевых капель ручейка.
***
Он стрелой поднимался в чернеющее небо, оставляя за собой бледный огненный хвост. Двигатель торжествующе ревел, выдавая максимальную тягу и с
