вторая половина прокуроры.
– Лиз так это. Надо радоваться что адвокат попался. А то ведь многим и палачи попадаются.
Лиза как то сжалась, стала маленькой и беззащитной.
' Ой ёё.' Подумал я. 'Видать попал я в прямо в десятку. Был похоже такой урод у Лизы в жизни.'
Я подошел и обнял Лиз. Она ткнулась носом мне в грудь и сильно вжалась. Секунд через сорок подняла лицо с капельками слезинок на ресницах и сказала.
– Я четыре года с таким уродом прожила. Вон Ирка знает. Из темных очков ни летом ни зимой не вылазила.
– А чего сразу не ушла?
– Не отпускал. Говорил порежет все лицо если. Да хоть что. Хоть в милицию, хоть в побег.
– Какой предусмотрительный субъект! И где сейчас это тело?
– Здесь. В облцентре. Я ведь в этой больнице шесть лет отработала. Потом сбежать пришлось. Ирка вон уже зам. главного врача. А я и на скорую рада была.
– Так и что? Тело тебя не искало?
– Ага как же. До сих пор ищет. Вернее нашел. Вечером притащился в больницу, пьяный как всегда. Хорошо охрана возле палаты. Начал орать. Ну охрана и вызвала наряд. Сейчас наверное в вытрезвителе.
– Дааа! Как интересно вы проводите время, в мое отсутствие. И кстати дорогая, а чего он там орал?
– Да чего он там мог орать то. Мозгов то нет. Матом крыл. Ну пока наряд не приехал.
– Ага. Так значит. Ну-ну.
– Арес! Ты чего задумал. Не трогай его. Тут принцип простой, не трогай говно, вонять не будет. Да и уедем мы завтра.
– Нет Лиз. Тут принцип другой. Какое то тело, в мое отсутствие, оскорбляет мою женщину. А я. Я! Полковник! Должен завтра просто уехать!? При этом заняв позу страуса. То есть мою женщину, мало того невесту, любое тело оскорбит. И все!? Нет Лиз. Так не будет. И очень хорошо что ты все это рассказала. Будем лечить. Возможно даже радикально.
– У него дядя. Это уже Ира.
– И кто у нас дядя. Надеюсь не волшебник.
– Да нет. Он у нас просто непотопляемый. Сидит в обладминистрации с девяносто третьего года. Пересидел уже двух губернаторов. Вечно на каких то третьих, то четвертых ролях. Но при этом один из самых богатых людей области.
– Так это же отлично. Раз богат, значит будет чем извинится перед Лиз.
– Вам виднее. Я предупредила.
– Хорошо дамы, я все понял. Но мне надо в аэропорт. Так что вы посидите пока. А я быстро. Туда и обратно. Лиз не обижайся, просто Балу улетает, проводить надо. Не скучайте, и в этом вам поможет бутылочка которую вы так ругали.
Я чмокнул Лизу, разжал объятия и пошел на выход. На ходу достав телефон начал вызванивать такси. А вот с этим проблема. Ну да около шести утра, на улице за минус сорок. Короче машин нет и будут через час, полтора. В общем пока спускался в приемный покой огорчился до невозможности. Даже поругал себя за то что сразу в аэропорт не поехал. Потом успокоился и подумал, история Лиз и она сама важнее. Опоздаю значит не судьба. Чуть позже телефон передам. А затем меня посетила гениальная мысль. Быстро пройдя пост и махнув сладкой парочке я выскочил на мороз. Да давит не по детски. Проскочив скачками двор больницы я в облаке пара ворвался в комнату отдыха водил скорой помощи. И сразу взял быка за рога.
– Доброе утро мужики. У кого самая лучшая резина на машине?
Народ до моего вторжения степенно чаевничал и обсуждал какие то важные темы, поэтому на мое вторжение отреагировал легким раздражением.
– Ты кто!? Как сюда попал?
– Я больной, у вас лежу в хирургии. Мужики времени нет. Просто скажите у кого самая лучшая резина.
– Шустрый ты больно для хирургии то. А насчет резины вона у Кольки Рено новенький и резина зимняя.
– Да я уже сегодня выписываюсь. Николай пятнадцать тысяч. Мне надо срочно в аэропорт. И Коль подумай прежде чем отказывать, все таки месячная зарплата за два часа.
– Ну месячная у меня восемнадцать.
– Хорошо восемнадцать. И Коля поехали, да нет даже полетели.
Коля глянул на народ. Те чего то кивнули и Коля надев шапку начал одевать полушубок. Тут встрял тот же дядька который засомневался что я с хирургии.
– Ты бы сразу рассчитался, а то по всякому бывает.
– Да не вопрос.
Я достал портмоне и отсчитал на стол восемнадцать тысяч. За это время Николай уже влез в унты. И вот мы летим по замороженному городу, гукая сиреной и пугая тьму всполохами световых сигналов. Скорость за сотку. Дороги пусты и только в редких квартирах горит свет. Проскочив пост Гайцев, Коля просто положил педаль в пол. Да это было и тревожно и радостно. Все таки русские любят скорость. Да и на таком пепелаце я еще не летал. Деревья на обочине просто слились в темную стену. Коля сидел за рулем как орел на воздушном потоке. Само сосредоточение. Все таки сто восемьдесят по замороженной дороге для микроавтобуса, это даже для нового Рено с зимней резиной многовато. Сорок минут и я уже вхожу в здание аэропорта. Да Николай. Профи. Шумахер это детский сад перед водителями скорых. Посмотрел бы я на него в пробке или вот так на ледяной дороге. Спидвей на машине, мать его. А Николай и не устал вроде. Балу конечно был возле бара. Как будто и не пили всю ночь. Опять разминается. И чем? Ага. Конина.
– Здоров еще раз. Еле успел. Пришлось на скорой лететь.
Балу хрюкнул.
– Мог бы и не торопиться. У меня задержка до семи.
– А все равно тачек нет. Вымерзли.
