Сага о Годрланде - Наталья Викторовна Бутырская

* * *

— Так каков был дар у самого Клетуса? — спросил я.

Дометий пожал плечами, зато ответил Тулле:

— Он умел обрывать нити. Любые. Как иначе объяснить его чистоту? Он ушел из дома и оборвал нити к родичам. Он ушел из хирда и оборвал нити с теми, кто ходил с ним бок о бок несколько зим. Да и нить Набианора, которую должны были на него наложить, тоже сумел порвать. Редкий дар!

— Он, поди, и не знал об этих нитях, — возразил Рысь. — Как же тогда он сумел получить такой дар?

— Неважно, какими словами ты говоришь об этом. К примеру, Клетус с первой руны хотел уйти из дома, но не мог: жалел мать, беспокоился о брате и всё еще любил отца. Потому он просил у богов ледяное сердце или умение оставлять прошлое за спиной. Недаром став хускарлом, он сразу же ушел из рода.

— А как же он выстоял против рунной силы?

На сей раз Дометий кое-что сумел сообщить:

— Клетус с детства учился выстаивать против нее. Даже наставников всегда просил не сдерживать силу и сражался под ее давлением. К тому сторхельту, который был на пиру, он ходил каждую седмицу и выстаивал там по полдня. Иначе бы его не взяли в дружину Набианора.

Я задумчиво почесал в затылке. Разговоры разговорами, а решать что-то нужно. Брать хирдманов Клетуса или не брать?

Нам уже давно нужны новые люди, причем сильные, не ниже хускарла, и опытные. Два десятка хирдманов — только курам на смех. «Сокол» легко вместит и пять десятков. Хирд Клетуса не зря славился на весь Гульборг, и мне хотелось заполучить этих воинов. Но сумеем ли мы их скрыть до самого отъезда? И не захотят ли они уйти, едва мы покинем эти земли? Например, в Альфарики. И снова беда с речью: они не понимают наш язык, мы не знаем их, а все время полагаться лишь на Хальфсена и Рысь… Мало мне двух безъязыких бриттов было?

— Сколько вас и какие у вас дары? — спросил Леофсун.

Их было шестеро, два хельта и четыре хускарла. Дометий хорош в обороне, никто не мог сдвинуть его с места, когда он стоял со щитом. Второй хельт — тот самый меткий стрелок, что обошел Стейна. Хускарл с даром в силу, которого одолел Рысь. Пловец, что мог не дышать дольше обычного человека. Ловкач. И еще один издалека чует любую живность, будь то тварь, человек или просто зверь, к тому же умеет определять их размер.

Насчет последнего Дометий отдельно пояснил, что это важное умение на Арене, где зачастую выпускают зверей или тварей с неожиданной стороны. А тот хускарл через стены и затворы слышал, где собираются открыть потайную дверь, потому что чуял тепло оттуда.

Хорошие дары. Четыре боевых дара, один для выслеживания и один на всякий случай. Это изрядно усилит хирд.

Я переглянулся с Тулле и Рысью. По Леофсуну было видно, что ему тоже пришлись по душе дары фагров. Если бы не стая, я бы и не подумал брать этих воинов к себе, но стая-то была. И я легко могу их принять, могу разделить их дары на всех.

— Тулле?

Полужрец поднял веко над пустым глазом, вздохнул и сказал:

— У этих двоих нет крепких нитей. Была одна, но оборвалась. У них и впрямь нет родни или семьи. Самые старые нити тянутся меж ними самими. Есть от Набианора, едва заметные — наверное, от речи на Арене, но их легко оборвать. Значит, они не знают сарапского языка.

Слова Тулле стали последней каплей на весах, и я сдался.

— Хорошо. Пусть приведут остальных. Я беру их.

* * *

1 Клиент — лицо, пользующееся чьим-либо покровительством.

Они пришли ночью, едва опередив ульверов, что возвращались с Арены. Видать, смешались с толпой и так добрались до нашего дома.

Все шестеро: два хельта и четыре хускарла. Самый приметный — тот, что с даром в силу, но пока он еще не стал настолько крупным, чтоб выделяться среди толпы. У нас схожими размерами мог похвастать только Видарссон. С собой они принесли броню и оружие, уложенные в мешки, а также богатства, что накопили, пока были в хирде Клетуса, и всё это добро они передали мне.

— Зачем? — удивился я.

У нас хирдманы хоть и слушают хёвдинга, но своё держат при себе.

Хальфсен коротко переговорил с Дометием и ответил:

— Таков был порядок у Клетуса. Он покупал оружие и броню и вроде как давал своим людям на время. Если вдруг хирдман погибал или уходил, весь скарб оставался в хирде. А монеты… Их Клетус раздал перед уходом. Они боятся, что ты передумаешь и прогонишь их, потому на всякий случай решили заплатить. Думают, норды жадные до золота.

Я немного подумал и забрал монеты, мешки же сказал оставить.

— Отныне это их собственное оружие и собственные доспехи. Сами пусть следят, захотят уйти, заберут с собой. Скажи Дометию, что он старший среди фагров. Я буду спрашивать с него, а он пусть спрашивает с них. И чтобы все выучили нордский, особенно Дометий.

Фагры выслушали пересказ молча. Я видел, что они удивились моим словам и порадовались тому, что главный по-прежнему Дометий.

— Рысь, тебе придется взять их под свое крыло, раз уж понимаешь их речь. Заодно и фагрский лучше узнаешь.

Тут подоспели и ульверы с Арены, на сей раз Лундвар был с ними, потрепанный, зато живой и с семью рунами. Увидев незнакомых фагров, мои сохирдманы немного опешили, потому я попросил Сварта, чтоб тот рассказал им что к чему. Сам же прикидывал, в какой комнате разместить новых хирдманов и как решить дело с рабами. После первого появления фагров они никуда из дома не выходили, я за этим проследил. Как быть дальше? Может, и впрямь убить? Теперь я могу купить рабов взамен этих, хоть это и выйдет дорого. Но Лавра убивать нельзя, он ходит к Жирным за платой, чтоб нас кормить. Если придет кто другой, Жирные явно обеспокоятся.

Потом я попытался посчитать, сколько у меня монет и какие. Прежде было проще, десяток эйриров или полмарки серебра несложно упомнить, а нынче я держал казну всего хирда, и