друга, и кое-чем иногда большим.
То я пройдуюсь рукой опасно близко к киске Лии, то мою грудь чмокнет в сосок неустановленная злодейка, которая быстро скроется за спиной. А, очевидно, Рюн, решила показать, что она тут самая крутая и доминантная и шуточно попыталась трахнуть меня сзади воображаемым членом.
Ну покушения сзади я не прощаю. Так что отвлекшись от почти раздетой и немного вспотевшей от смеха Лии, я быстро развернулась к злодейке. И, к моему удивлению, передо мной оказалась большая и мягкая грудь, которая могла принадлежать лишь одной из нас. Это трусиха Види решила такое проделать? Серьезно? Ей мышечная память покоя не дает? Или же это что-то еще…
В любом случае, меня нагло схватили в мягкий плен, из которого я не слишком активно пыталась вырваться.
— Она у меня в ловушке! — торжествующе объявила девушка, еще прижав грудь с боков, чтобы меня точно всю поглотило. Извернувшись и бросив взгляд наверх, я лишь увидел довольное лицо с такой мягкой, почти материнской улыбкой, что ей, казалось, можно простить все что угодно.
— Молодцом, Види! Так и держи ее, чтобы не сбежала! — Одобряюще произнесла Рюн сбоку, пока я активно нежилась в мягких холмах, в которых впервые оказалась. Какой же кайф…
— Эй, я думала что я первая раз с меня начали! Это что за неуважение к очереди! — где-то там сзади послышался возмущенный голос продышавшейся Лии, и меня, к моему, большому сожалению, оторвали от маленького рая, чтобы мои губы тут же соприкоснулись с другими, а своевольный язык уже вовсю пытался хозяйствовать у меня во рту.
Похоже, у меня было что-то вроде сисечной контузии. После груди Види со мной можно было делать что угодно и я вообще бы не протестовала. Так что меня быстро поделили на три части: Рот за Лией, грудь за Рюн, а Види все больше меня напрягала вниманием к попке.
Не то чтобы меня не возбуждало то, что меня там нагло лапают, это просто было непривычно и немного щекотно. Но по своему приятно. А пока воспрявший от контузии язык сражался в честной схватке с оппонентом со стороны Лии, удачно проскользнувшая меж нами Рюн буквально впивалась в мою грудь и активно массировала второй рукой моя сосок.
Блин, после работы у Элайзы они стали слишком мясистыми и чувствительными. Похоже, меня действительно очень сильно хотят поскорее освободить.
— Для бывшей плоскодонки ты действительно показываешь неплохой рост! — Беззлобно поддела меня девушка, продолжая активно хозяйничать на моей груди — Да и постоянный привкус молока будто сильнее подталкивает меня присасываться!
С этими словами она настолько сильно, будто действительно ждущий еды младенец, втянула сосок в себя, что я забилась в конвульсиях первого оргазма. Благо девушки у меня сильные, насильно удержали меня в том же положении. И при этом жестокие.
Я пыталась оторваться от поцелуя, чтобы попросить всех остановиться, ведь сейчас я очень чувствительна, но мне будто нарочно не давали открыть рот! Завела блин гарем на свою голову и вот, пользуются численным преимуществом и творят что хотят! В книгах все врали, гаремы — зло! Ну разве что кроме моего…
От чрезмерных стараний девушек второго оргазма долго ждать не пришлось. А учитывая, что мой член давным давно старался победить клетку в неравной схватке, организм будто знал, что нужно немного еще постараться и свобода будет перед ним.
Послышался характерный щелчок и мой богатырь между ног, давно набирающий силы, без какой-либо моей помощи, взял и скинул ярмо сам. Ощущения от внезапной свободы после долгого стеснения были настолько божественны, что хоть снова запирайся и ситуацию воспроизводи, но остатки разума эту мысль быстро отбросили как членовредительскую.
С освобождением моего главного калибра меня будто вновь наполнила сила и желание. Желание всех этих девушек передо мной как следует наказать за то что так нагло пользуются моим слабыми местами. Так что я, оторвав Рюн от груди, немного бесцеремонно откинула Лию на спину, от чего вся ее киска, блестящая в приглушенном освещении от многочисленных соков, была передо мной как на ладони.
Девушка протянула ко мне руки из такого пошлого положения, будто зовя меня поскорее ее взять. Я решила не заставлять ее ждать. Блин, у меня столько опыта в сексе здесь, но в доминирующей позиции, тем более с членом наперевес — минимум. Нервы внезапно почти парализовали мое тело, от чего движения стали похожими на таковые у плохо смазанного механизма. Нельзя ударить в грязь лицом, и пусть я не считаю себя мужчиной, но сейчас я будто держу на себе все мужские надежды и мечты вселенной.
Сжавшая меня со всех сторон, вскрикнувшая от этого девушка, только сильнее усиливала давление. Я, конечно, слышала, что в первые разы может не получаться от того, что член не встает от слишком большого напряжения. Но мне сейчас казалось, что можно опозориться еще больше — кончить прямо сейчас, спустя секунду после входа.
Я легла на Лию, беря в крепкие объятия, успокаивая одновременно и ее и себя. Ей явно было больно и непривычно и мне пришлось пообещать себе не двигаться ни на миллиметр, пока не увижу разгладившегося лица на ней. Она вновь потянулась ко мне за поцелуем, которые девушка похоже очень сильно любила. Постепенно, тщательно выдерживая ритм, мои бедра начали двигаться.
Это было удовольствие, с которым я сталкивалась впервые. И пусть оно было другим, несравнимым с женским, которое мне довелось испытать раньше, но это было классно. Классно после всех этих страданий что я испытала, изменений и пересмотров жизни, просто отдаться первобытному инстинкту, который из меня не могло ничего вытравить, пока у меня вообще есть член. Инстинкту вставить его куда надо и как следует натрахаться.
Наши с Лией вжимались друг в друга, кружа одним им известные танцы, периодически соприкасаясь с вишенками сосков. Черт, нужно избавиться от этого слабого места, я же так очень быстро кончу! Я попыталась отсоединиться от девушки под предлогом смены позиции, но меня лишь сильнее сжали а в ухо влетел эротичный шепот на грани слышимости: «Не отпускай меня!»
Такой искренней просьбе я отказать не могла. Это даже меня больше воодушевила и мой член начал терзать девушку, заходя на полную длину, будто пытаясь достичь самых потаенных ее мест. Она была такая мягкая, тугая и нежная, что ощущения были будто от молокоотсоса, с которыми я, к сожалению, была не понаслышке знакома.
Я выходила на финишную прямую. Вспоминать о
