в чёрный комбинезон, серый плащ, чёрные штаны и клёпанные чёрные сапоги с задёрнутыми носами, перед всем Йефенделлом стоял Сергей, нет… Император Сергей Самозванный.
[Сергей: Вы думаете, зачем я собрал вас всех здесь… Вы, наверно, ждёте, что я скажу вам что-то важное, что-то ошеломляющее, что-то, ломающие ваши ожидания… Довольно наивно, не правда ли…]
[Толпа: …]
[Сергей: Хе… Ну, по сути, то ничего подобного я в своей новости не вижу... Кхм... Что ж…]
[Толпа: …]
[Сергей: Я!!! СЕРГЕЙ И!!! ОБЪЯВЛЯЮ ПОЛНОМАСШАТБНУЮ ВОЙНУ АЙ-ГАКИО, КВАТРИНИЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ, АВАГАРЛИЙСКОМУ ОРДЕНУ И ВСЕ ОСТАЛЬНЫМ ГОСУДАРСТВАМ, НАХОДЯЩИМСЯ НА ЭТОЙ КОНТИНЕНТЕ!!!]
[Бернадет: …]
Яркий утренний свет протиснулся ярко-розовым оттенком под веки девушки, и её глаза резко распахнулись.
[Бернадет: …]
Это была небольшая комната. Её окружали деревянные дощатые стены, крохотное, закрытое занавесочкой окно, широкая двухместная кровать, пара полотенец, тумбочка и огромный деревянный таз с уже остывшей водой.
[Бернадет: …]
На полу кто-то валялся. Точнее говоря, чья-то черноволосая бошка беспардонно уткнулась носом в пол.
[Бернадет: …]
Голова у девушки ужасно болела, будто там копошились мыши, золотые волосы были взъерошены, а руки и ноги жутко ломило, будто она лежала полдня на холоде.
[Бернадет: …]
И, видимо, так и было, потому как всё её тело было облеплено какой-то рубашкой и портками. От них нехило так воняло, и они были насквозь мокрыми – где-то даже виден был иней, оставшийся с прогулки на свежем воздухе.
[Бернадет: …]
Девушка еле-еле поднялась с постели. Голова была пустой, думать о чём-либо было попросту невозможно из-за жгучей боли.
[Бернадет: …]
Всё, на что вообще решилась Бернадет, так это подойти к валяющемуся на полу незнакомцу и поднять его на ноги.
Прямо сейчас она не думала о том, что она всего лишь то воскресла из мёртвых – её тело даже, можно сказать, двигалось интуитивно.
[Бернадет: …]
Девушка уложила тело на кровать и, схватившись за своё лицо, села на мягкий матрас, уткнувшись себе в колени. Ей надо было немного посидеть в тишине перед тем, как начать адекватно размышлять.
[Бернадет: …]
***
[Бернадет: …]
«Я умерла?…»
[Бернадет: …]
«Тогда… В корчме Дыона Сергей напал на меня и… Я помню лишь, как моя голова отлетела в сугроб… Неужели…»
[Бернадет: …]
«А может я и не умирала… Но что тогда? Я спала столько дней в… Комнате не пойми кого?»
Ярко-голубые глаза девушки упали на истерзанное тело зверолюда.
«А нет… Это Тавагото… Он же тогда тоже был в корчме... Что с ним? Почему он такой израненный?»
Нежные пальца Бернадет медленно ощупали живот аптапаро, его плечи, руки и ноги: он весь был переломан, исцарапан и обескровлен. Было удивительно, как его сердце вообще продолжало биться. Судя по его телосложению, он уже давно должен был умереть.
«Он… Может его тоже избил Сергей?... Нет… Он бы не пережил драку с ним… Он же обычный аптапаро…»
Голубые глаза девушки неотрывно следили за дыханием зверолюда, будто в нём было что-то важное.
«Но почему он в таком состоянии… И я в мужской рубашке… Если его поставили меня охранять, то почему он избит до полусмерти?… А если он меня откуда-то спас, то почему я цела?…»
Девушка поднялась с кровати и слегка стеснительно приблизилась к шкафу – там не было особо много вещей, но всяко лучше, чем пропотевшие рубашка и портки.
[Бернадет: …]
Нацепив на себя какую-ту зелёную рубаху и серые штаны (всё из того самого набора, в котором Тавагото явился в Йефенделл), Бернадет медленно двинулась к выходу.
[Бернадет: …]
Её ладонь коснулась ручки…
[Тава: Стой.]
[Бернадет: ..?]
Позади неё раздался едва различимый сиплый голос.
Девушка удивлённо развернулась: очи Тавагото были открыты, а его опухшие губы истошно выговаривали едва понятные слова.
[Тава: Не… Выходи…]
[Бернадет: Ты… Ты же Тавагото, верно?]
[Тава: Там опасно… Я не хочу снова тебя потерять…]
[Бернадет: Ты слышишь меня? Ты Тавагото?]
[Тава: …?]
Девушка еле могла разглядеть зелёные козлиные зрачки из-под вздутых гематомами век, но сейчас они явственно сверлили её взглядом.
[Тава: Да… Я Тавагото… А ты Бернадет Мьюриксон…]
[Бернадет: Мьюриксон?.. Откуда ты это взял? У меня никогда не было фамилии…]
[Тава: Так… С могильной плиты…]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: Получается... Я… Умерла?]
Голубые глаза девушки опустошились, она удручённо опустила свои руки, а лоб покрылся складками морщин.
[Тава: Да… Это было… Вроде бы неделю назад… Когда Сергей убил тебя.]
[Бернадет: Но… Я…]
[Тава: Не волнуйся… Я воскресил тебя…]
Вспухшие, покрытые кровавыми трещинами губы Тавы расплылись в широкой улыбке.
[Бернадет: К-к-как…]
[Тава: Я… Ха-ха… Я и сам не знаю…]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: Ну… Спасибо…]
[Тава: Да… Я понимаю, что ты меня практически не знаешь, но я… Хе…]
[Бернадет: …]
[Тава: Я люблю тебя… Нет уже смысла что-то скрывать или откладывать…]
Девушка не могла не отреагировать на это скептически и слегка отстранённо. Перед ней был полуживой труп практически незнакомого для неё человека. Несомненно, круто, что он признался, но вот какого ответа он вообще ожидал – было непонятно, тем более в таком странном и сумбурном диалоге.
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: Тогда… Я пойду?]
[Тава: Зачем… Он же снова тебя убьёт…]
[Бернадет: …]
[Тава: В этой гостинице работает Циллиана… Сюда часто ходит Филимон… Я не держу тебя здесь… Но здесь попросту безопаснее…]
[Бернадет: Тогда… Понятно…]
[Тава: Я рад… Я… Я сделаю всё… Чтобы ты больше не умирала…]
[Бернадет: Эмм… Спасибо…]
[Тава: …]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: Тавагото?]
[Тава: …]
Девушка окликнула аптапаро, но он уже отрубился.
[Бернадет: …]
***
[Тава: …]
Мрак ночи неясным полотном покрыл комнату.
Из крохотного окошка скзвозь рыжую занавеску сочился молочный лунный свет.
Бернадет уже спала на своём месте: Циллиана, к удивлению, очень легко восприняла тот факт, что её подруга взяла и воскресла. Именно она и постелила ей матрас, причём в своей комнате, а не у Тавы – в основном по инициативе самой Бернадет.
[Тава: …]
Непонятно, где вообще пропадали утром Мун, Циллиана и начальник гостиницы: по крайней мере, сейчас они все были на местах.
Сероволосая девочка привычно раскинулась на кровати, уткнувшись своими ножками в израненное лицо аптапаро.
Естественно, они осмотрели его ближе к полудню вместе с Циллианой и Филькой, но ничего критичного не обнаружили (по крайней мере, по сравнению с позавчерашним днём это ещё
