Она вновь приложила ухо к рельсу.
– Ага, идет. Довольно медленно и как раз в нужном направлении. Значит, так. Если пассажирский – пропускаем его, там может быть охрана. Если товарный состав – прыгаем. По-моему, как раз товарный. Гляди на меня и делай так же, повторять не буду.
Сергей улыбнулся – она еще находила в себе силы шутить! Правду сказал Тигран: Ева – отличный парень.
Но не всю правду. Она не только парень.
Отломать бы ей клюв и приделать нормальный нос – отбоя от мужиков бы не было.
И дураки. Разве в клюве дело?
Все люки и дверцы в командирском вагоне «Грозящего» были открыты нараспашку, и все равно от духоты плавились мозги. Бронепоезд раскалился – хоть оладьи на броне пеки. В нем все еще пованивало скипидаром. Тигран Арутюнович сидел голый, то и дело отирая тряпкой пот с волосатого торса. Григорий, тоже голый, вел наблюдение. Дрожала степь в горячем мареве. Кривлялся над станцией Волдыри мираж – та же станция Волдыри, но в перевернутом виде. А больше – никакого движения.
– В сон клонит, – пожаловался Григорий. Борясь с дремой, он делал зверские рожи. – Пострелять, что ли, для бодрости?
– Лучше поспи, – сказал ему Тигран. – Я покараулю.
– Фиг тебе. Сейчас моя очередь. Сам спи.
– Я только что подремал, а всерьез не спится. Жарко.
– Ценная информация. Я и не заметил.
– И потом, Алену-то не ты, а я отсюда выставил…
– И я бы ее выставил, – буркнул Григорий. – Жалко девчонку. Тепловой удар – это не хухры-мухры. Глотнул бы спирта – и выставил.
Помолчали.
– Как-то там наши? – произнес Григорий и зевнул с прискуливанием. – Долетели ли?
– А я откуда знаю?
– Наверное, долетели. Иначе погранцы были бы уже здесь. С вещдоками и сожалениями.
– Только если самолет не упал в какой-нибудь глуши. Слушай, хватит, а?
– Самолет у них… Это ж не летательный аппарат, а насмешка над законами физики.
– Они долетели, – твердо сказал Тигран. – Они в Оннели. Вопрос только в том, нашли они Макса или пока нет. То же относится и к Кириллу. Значит, действуем как договорились: ждем минимум трое суток.
– А потом?
– Тоже как договорились. Ты отправляешься на Землю. Можешь не пьянствовать, я тебе открою Проход. Не исключено, что Ева с Сергеем уже там. Если да, ты возвращаешься, и погранцы получают назад свой бронепоезд. Если нет – ты тоже возвращаешься и врешь погранцам, что идешь ко мне, чтобы прекратить операцию. Будешь убедителен – они тебя еще на своем транспорте сюда подбросят. И тогда мы сидим здесь, сколько вытерпим.
– Учи ученого… А может, ты уйдешь, а я останусь?
– Не глупи. Ты пьяный проводник, а я адреналинщик второго рода. Кому легче уйти в случае чего? Если погранцы с дурна ума пойдут на штурм, ты и окосеть как следует не успеешь. Что тогда станешь делать – сдашься или подорвешь себя вместе с этой жестянкой на колесах? Не отвечай, не надо.
– Без меня ты замаешься не спать…
– Высплюсь перед тем, как тебя отправить. Только уж ты давай галопом, одна нога здесь, другая… тоже здесь.
– Учи ученого…
Не в традициях контрабандистов брать за хрип паровозную бригаду. Пусть в массе своей железнодорожники сотрудничают с пограничниками и местными властями, но как на Земле, так и в Центруме люди не подстрижены под одну гребенку, так что и среди путейцев встречаются полезные люди. Особенно в Оннели. Грубо давить на них – не всегда хорошая идея. Сергей прекрасно понимал это, но разве с Евой поспоришь? Через десять минут она уже знала, кто вел паровоз, увезший Макса из Тупсы, где теперь Псих (увы, в рейсе) и кому он мог сдать Макса с рук на руки. Последний пункт распадался на ветви.
Аламея? Сурган? Краймар? Как были три варианта, так и остались.
– Ничего не поделаешь, придется ехать в Пулахту, – вздохнула Ева, перестав щекотать ножом небритую шею машиниста. – Ты это, мужик, не серчай. Прости за дурные манеры. Экстренная необходимость. На вот тебе за беспокойство, жене подаришь.
Позолоченное колечко с фианитом утонуло в лапе железнодорожника и быстро перекочевало в карман. Что для землян дешевая бижутерия, то для обитателя Центрума подчас сокровище. Хоть перекопай всю планету, второго такого камешка не сыщешь ни в какой пегматитовой жиле.
– Руки-то опусти, – убрав пистолет, сказал Сергей помощнику машиниста. Тот по-мальчишечьи шмыгнул носом, помедлил в надежде, что и ему перепадет какая-нибудь компенсация за беспокойство, не дождался и вернулся в тендер колоть поленья. Как видно, совмещение функций помощника и кочегара было на железных дорогах Оннели в порядке вещей.
Сергей отобрал у него колун.
– Дай-ка я… А ты иди к топке. Слышь, старшой! Ходу прибавь.
Ева устроилась на дровах – вроде беспечная, а на деле контролирующая ситуацию. Сергей не посоветовал бы паровозникам дурить.
Спустя час ликвидировали отставание, а еще через полчаса состав шел уже впереди графика, но что толку? Стояние на разъездах съедало весь выигрыш во времени. Однопутка – она и есть однопутка. Стой, скрипи зубами, пропускай встречные составы. Вдобавок машинист принялся со вкусом рассказывать о крушениях, случающихся из-за превышения скорости на разболтанных рельсах, и не скупился на живописные подробности.
– Заткнись! – крикнула ему Ева. – Двигай по графику. Пулахта скоро?
– Скоро.
– Выведешь нас на людей, которые знают, кому твой Псих передал того человека, – получишь еще один сувенир.
Машинист только засопел.
– Найдете того человека – убьете его? – поинтересовался помощник машиниста.
– Я тебя сейчас убью за такие слова! – вызверилась Ева.
Помощник вжал голову в плечи.
– Значит, не убьете? Он ваш друг? Это хорошо. Тогда я вам найду тех, кто может знать. Только… это… у меня тоже жена есть. Как насчет сувенира?
– Найдешь – получишь!
Кажется, помощник машиниста хотел попросить Еву показать ему украшение, но взглянул на нее и раздумал. К тому же получил назад колун, так как к тому времени Сергею надоело крушить поленья.
Стали попадаться деревеньки и возделанные поля – верный признак близости города.
– Что это за фигня растет? – поинтересовался Сергей, не в силах опознать культурную растительность. – Ведь не пшеница?
– Рапс, – ответила Ева. – Кормовая и масличная культура.
– Ага, понимаю. Минеральных масел в Центруме нет, поэтому для смазки используются растительные…
– Ничего ты понимаешь. Почти все это идет на экспорт. Конкретно – в Сурган. Он стоит на пороге дизельной революции. Родион рассказывал тебе о чертежах дизеля, которые мы переправили в Аламею?
– Рассказывал.
– Переправили-то мы чертежи в Аламею, но – зуб даю – сурганскому агенту. У них там еще до нас были прототипы дизелей, уж как они работали – могу себе представить! А мы им – отработанную конструкцию. Самая выгодная наша операция за последнее время. Видел бы ты, какие в Сургане построены маслохранилища! А все для чего? Топливо! В самом Сургане рапсом засеяно все, что только можно, народ недоедает, так сурганское правительство еще и на стороне рапсовое семя покупает…
