Ознакомительная версия.
Александр позволил зенитчикам занять места возле своих орудий, а потом спокойно покрошил их из пулеметов. Очень удобно, когда под рукой сразу два МГ, не надо перетаскивать с места на место, только успевай сам туда-сюда перебираться. Единственно, немецкие патроны ухитрились подложить свинью – в лентах, в числе прочих, оказались и трассирующие пули. Это, конечно, удобно с точки зрения прицеливания, но в ночном бою здорово демаскировало. С некоторым запозданием Александр вспомнил читанное когда-то, что многие немецкие пулеметчики снаряжали ленты целым комплексом патронов, вставляя по очереди трассирующий, зажигательный, бронебойный и обычный. Тем не менее менять что-либо уже не получалось, а потом и вовсе немцы повалили такой толпой, что думать стало некогда.
Александр просто тупо лупил по бегущим в его сторону немцам. Те, надо сказать, были хорошими солдатами и, моментально разобравшись в ситуации, вместо того, чтобы дуром переть на пулеметы, с трудом вытаскивая ноги из топкой грязи, начали падать, прятаться за кочками и кустиками, искать ямки и, естественно, густо и довольно точно шмалять из своих винтовок в сторону возмутителя спокойствия. Это, конечно, с точки зрения Александра, было уже лишним, но, с другой стороны, примерно такого результата он и добивался. Пока фрицы окончательно разберутся, что к чему, пока начнут действовать осмысленно, пройдет какое-то время, а именно его диверсант и стремился выиграть. Требовалось немного, главное, дать Павлу время разобраться с комендатурой, пока все остальные заняты на станции и за треском собственных выстрелов не услышат автоматной стрельбы у себя в тылу. Поэтому он скупыми, теперь уже прицельными очередями удерживал немцев, не давая им поднять головы.
Пули активно цвиркали над головой, это было неприятно, но особой опасности пока не ощущалось. Не было здесь среди немцев призовых стрелков, и с такой дистанции, да еще снизу вверх, попасть в цель они могли только случайно. Иное дело, когда огонь ведет такое количество народу, точность и статистика меняются местами, но винтовки, несмотря на дальнобойность, оружие не слишком скорострельное, и это тоже играло на руку Александру. Единственный же пулемет, начавший было работать из окна какого-то дома, снайпер заткнул одной короткой, злой очередью, моментально и навсегда.
Сколько так продолжалось, он не мог сказать – такой бой он вел впервые и счет времени потерял моментально. Продолжающие вспыхивать и периодически взрывающиеся за спиной цистерны тоже не добавляли душевного равновесия, равно как и желания смотреть на часы. Надо удерживать немцев, а в одиночку это оказалось ой как сложно. Однако когда на него по дороге неторопливо двинулся, лупя из пулемета в белый свет, как в копеечку, немецкий полугусеничный бронетранспортер, последняя лента была расстреляна как раз до половины. Хорошо, немецкий пулеметчик, похоже, так и не разобрался толком, куда стрелять, и бил просто «в сторону» цели. Александр же разобрался и потому буквально со второй очереди заставил гробоподобную дуру не только прекратить огонь, но и вовсе отвернуть влево, съехать в канаву, толкнуться рылом в ее противоположную стену, да там и замереть, слабо чадя развороченным двигателем. Поднявшиеся было в атаку немцы, увидев, что случилось с боевой машиной, тут же снова залегли, но для стрелка это было как сигнал: теперь за него взялись уже всерьез и пора делать ноги.
Не торопясь, без лишней суеты, но и не мешкая, он расстрелял остаток ленты. Снова натянул на плечи брошенный немецкий китель. Пригибаясь, чтобы кто-нибудь сдуру не заметил его перемещения, диверсант пробежал к той самой пожарной лестнице. Со щелчком зацепил за верхнюю скобу карабин – и лихо съехал вниз. Альпинистом он никогда не был, ни обычным, ни промышленным, но опять же изучал основы, мало ли от кого и как придется сваливать, в его работе могло случиться что угодно. Конечно, ночь и самый центр боя – это не площадка для тренировок, сердце вначале ухнуло куда-то вниз, к пяткам, а потом, напротив, подскочило к самому горлу, стремясь выпрыгнуть вместе с остатками ужина и тем несчастным шнапсом. Но в этот момент ноги уже коснулись земли, тело, подчиняясь инстинкту самосохранения, вновь заработало самостоятельно и лишних вопросов испуганному сознанию не задавало.
Снова щелчок – и альпинистское снаряжение брошено, сэкономленные секунды надо использовать с толком. Александр, сжимая пистолет, бросился в сторону и тут же, за углом, нарвался на двух фрицев. Автоматы, камуфляж… Все это мозг зафиксировал автоматически. Похоже, те самые умники, которые учинили погром в лагере, и шансов против них у киллера было немного.
Спасла его, скорее всего, немецкая форма, на миг сбившая немцев с толку. Все же испуганный до потери соображения, паникующий и бегущий куда-то без оглядки «зольдат» в такой ситуации – картина вполне уместная, обыденная и ожидаемая. Наверняка таких не один и не два, одно дело – встретиться с врагом в бою, и совсем другое – когда тебя выдернули из постели, кругом неразбериха, противоречащие друг другу приказы, зарево пожаров, взрывы и стрельба. У необстрелянного человека, который давным-давно служит в относительно тихом и спокойном гарнизоне вдали от фронта, подобное может вызвать настоящий шок. Конечно, большинство давно уже пришли в себя и ведут бой, но ведь есть и малодушные трусы, которые все еще паникуют. Что может чувствовать по отношению к такому слабаку великолепно обученный и не единожды рисковавший шкурой под вражескими пулями солдат спецподразделения? Пожалуй, только презрение, но вряд ли агрессию. Секундная заминка, а большего и не требовалось. Дважды хлопнул ТТ, и киллер перешагнул через свежие трупы, не останавливаясь подхватив автоматы, один – в руку, второй – за спину. Ну, не удержалась его куркулистая душа от того, чтобы не наложить лапу на оружие. Запасные магазины искать не стал, но… Как говорят американцы, «не хватит пяти – не хватит и двадцати пяти». С небольшой группой фрицев справиться двух рожков хватит за глаза, а против роты что два, что четыре особой роли не играет.
А теперь бегом, бегом… Немцы вот-вот разберутся, что по ним не стреляют, и пойдут в атаку. Что будет, по их мнению, делать спасающийся диверсант? Убегать, конечно, или, может быть, прятаться. Он никак не может оказаться в числе тех, кто наступает, а раз так, самое место именно в цепи немецких солдат. Вряд ли кто-то ночью обратит внимание на комплектность формы, успел китель набросить, и то ладно, а там уже, что называется, возможны варианты.
В принципе, так и получилось. Осталось только выскочить из-за вагона и присоединиться к бодро атакующим фрицам. Ну еще швырнуть вперед гранату, благо запас оставался неплохой, целых четыре штуки. Вот одной и пожертвовал. Конечно, метанию гранат Александр обучен не был, но тут главное запулить ее вперед и вовремя рухнуть, что тоже осталось незамеченным, в какофонии боя, когда все стреляли, не особенно заметно, что с крыши в ответ огонь уже не ведут. Зато взрыв гранаты немцы заметили и тут же вновь залегли, открыв ураганный огонь и смачно ругаясь на своем лающем языке. Александр, напротив, поднялся и, зажимая окровавленными руками (крови вокруг хватало, и вымазаться было в чем) лицо, шатаясь, побрел в тыл. На общем фоне ночного боя фигура тяжелораненого, уходящего в сторону от места боя, не привлекла никакого внимания. Конечно, с кем-нибудь другим подобное вряд ли прошло бы, но гарнизонные солдаты, изрядно дезорганизованные ночным боем… В общем, грешно было не попытаться, а удача, как известно, улыбается смелым. Оставалось только доиграть роль, а скрывшись в темноте, он перестал изображать ходячий труп и припустил со всех ног.
Ознакомительная версия.
