Ознакомительная версия.
Под вечер они вышли к окраине Пустых земель.
– Стоп! – Джагер остановил «луноход» и скинул со спины рюкзак. – Здесь и заночуем.
– Прямо здесь? – удивленно спросил Картридж.
Холмистая равнина уходила за горизонт. Небо впереди, там где невидимое из-за туч солнце заваливалось за горизонт, было иссечено, словно шрамами, пурпурными полосами. Ветер дул с юга и нес с собой запах горькой полыни и прокисшей квашеной капусты.
– Тебе что-то не нравится? – спросил Джагер.
– Я не вижу, где тут можно укрыться.
Картридж смотрел на проводника так, будто был уверен, что тот сейчас улыбнется, наклонится и откроет очередной замаскированный люк, ведущий в тайное убежище, о котором никто, кроме него, не знает.
Джагер действительно улыбнулся, а затем наклонился. Но лишь затем, чтобы выдернуть притороченный к рюкзаку скрученный в тугой рулон кусок брезента. Который он и кинул Картриджу.
– Сделай навес, чтобы под дождем не мокнуть.
– И все? – «Гонг» был в растерянности. Быть может, он что-то неправильно понял? – Вот просто так сядем под брезент?..
– Еще разведем костер и приготовим горячей еды. Маркер, не стой без дела – займись дровами. Скоро стемнеет.
Маркер кинул рюкзак и пошел собирать дрова. Кажется, впервые за все время похода он не стал спорить с Джагером. И это уже казалось странным.
Картридж раскатал брезент и принялся вбивать в землю колышки.
Джагеру нравилось то, что «гонги» перестали задавать ненужные вопросы. Похоже, они наконец-то окончательно уверовали в то, что их проводник всегда знает, что делает. И если он говорит «Прыгай», надо сначала прыгнуть. Потом уже, если жив останешься, можно будет поинтересоваться, зачем, собственно, это было нужно.
А спать нынче ночью под брезентовым навесом было так же безопасно, как в бункере у Юрия Михайловича. Сметая все на своем пути, волна монстров унеслась в сторону кордона. Если кто живой и отстал от строя, так в одиночку он и близко к Пустым землям не подойдет. Странно даже, что за страх внушает это место диким обитателям Зоны? Вот завтра к вечеру, когда все затихнет, начнут вылезать из своих нор затаившиеся до поры твари. Тоже вопрос, на который нет ответа: почему те твари, что пережили хотя бы один выброс, уже не бросаются под солдатские пули, одержимые единственной целью вырваться из Зоны? Что ломается у них внутри? Или же, наоборот, обрастает соединительной тканью, как застрявшая в мышце дробина?
Как бы там ни было, а терять бдительность не следовало. Джагер распределил ночные дежурства, себе взяв первую смену.
Наевшись горячей ячневой каши с тушенкой, «гонги» тут же забрались под навес. Здоровые ребята, молодые, им бы только есть да спать.
Джагер подкинул пару поленьев в почти догоревший костер и присел в сторонке, опершись на поставленную прикладом на землю винтовку. От промокшего бушлата, что он накинул поверх комбинезона, поднимался легкий пар.
Сталкер ни о чем не думал. Ничего не ждал. И ни на что не надеялся. Он словно растворился в обволакивающей его темноте. А нескончаемый дождь смыл с него все, что определяет индивидуальность. Он стал частью Зоны. Хотя сам уже этого не понимал. Все происходило само собой, независимо от воли и сознания проводника.
Сначала Джагер заметил что-то похожее на легкое облачко, плывущее возле самой земли. Или на пылевой смерч, вьющийся над раскаленным песком. Объект двигался со стороны Пустых земель в направлении лагеря, но пока не казался опасным. На всякий случай Джагер положил палец на предохранитель винтовки.
Расстояние до объекта было трудно определить, поскольку в темноте не было видно никаких других ориентиров. Джагеру казалось, что призрачное облако еще далеко, и вдруг он понял, что странный объект замер едва ли не в метре от него. Вытянувшись вдоль вертикальной оси, казавшийся до этого призрачным объект начал уплотняться и обретать форму – черты человеческого тела.
Теперь у Джагера уже не оставалось сомнений, что перед ним триггер – один из самых опасных объектов Зоны. Была ли это аномалия или живое существо, никто не мог ответить на этот вопрос. Триггеры не поддавались изучению. Главным образом потому, что любой контакт с ними заканчивался гибелью.
Джагер даже не стал винтовку поднимать – какой в этом смысл?
Триггер еще немного поигрался с формой и обернулся горбатой уродливой старухой в черном платье и платке, с лицом, иссеченным морщинами, как засохший комок глины трещинами.
– Мама-Зона, – одними губами произнес Джагер.
– Признал, милок, – омерзительно улыбнулась беззубым ртом карга.
– Так, значит, ты…
– Я то, что я есть. А ты видишь то, что хочешь видеть. Я понятно излагаю?
– Более или менее.
Старуха присела на мокрую землю, подобрала под себя ноги.
– Ну, и какие у тебя нынче планы, милок?
– Видишь под тентом двух молодых ребят? Хочу их из Зоны выгнать.
– Почему?
– Не для них это место.
– Сам решил?
– Думаешь, было с кем посоветоваться?
Старуха выдернула волосок из большой бородавки на левой щеке и болезненно сморщилась.
– Вот не пойму почему, а нравишься ты мне, малый… Может, потому что есть в тебе обреченность, с которой ты почему-то не хочешь мириться?
– Может, и так, – не стал спорить Джагер.
Ему-то, собственно, было все равно.
– Значит, снова в Пустые земли решил податься?
– Придется.
– Э, а тут ты лукавишь! – Старуха погрозила сталкеру пальцем. – Лукавишь, милок! Мог ведь и стороной обойти!
– Ну, значит, хотел снова с тобой повидаться, – криво усмехнулся Джагер.
– А вот в это верю, – кивнула старуха.
– Правда, что ли? – удивился Джагер.
Мама-Зона поцокала языком и головой покачала.
– Вы, люди, сами в себе разобраться не можете. А все туда же – в Зону лезете. Думаете, здесь ответы на все вопросы зарыты?
– Нет.
– Так чего же вам здесь надо?
Джагер положил винтовку рядом с собой и почесал за ухом.
– С кем я сейчас разговариваю?
– А то сам не видишь? – беззубо ощерилась старая грымза.
– Я вижу то, что хочу увидеть.
– А! Молодец, молодец! – затрясла кривым пальцем хрычовка. – Слушаешь, что тебе говорят! Молодец!..
– Я задал вопрос.
– При этом не заметил, что он уже содержит в себе ответ.
Джагер задумался.
– А ты не врешь?
– Я никогда не вру! – обиделась старуха.
– Так в чем подвох?
– Подвох?
– Я задал вопрос, но не знаю ответа.
– А, ну так ты просто не к тому обращался.
Контуры Мамы-Зоны, и без того не слишком четкие, начали расплываться. Руки втянулись в тело, ноги превратились в бесформенный комок, лицо расплылось пережаренным блином. Джагер уже было подумал, что триггер уходит в бесформенное состояние, которое, наверное, было самым естественным для него. Но в тот момент, когда в облике Мамы-Зоны уже не осталось почти ничего человеческого, начался новый процесс трансформации. Триггер, или кто он там был на самом деле, стал вновь обретать человеческий облик. Или только форму.
Ознакомительная версия.
