«И как это понимать?» – подумал Смычок, хмуро глядя на зияющий дверной проем. Что теперь он здесь не на правах арестанта? Или же Костино состояние было настолько тяжелым, что он вообще не должен был прийти в себя? Впрочем, пока сталкер ломал голову, внутрь уже заглянул растрепанный Коля. Встретившись с Костей взглядом, службист беззлобно усмехнулся и спросил:
– Очнулся, гонщик? Шеф тебя видеть хочет. Идти сможешь?
– Наверное… – Все тело ныло, будто его катком переехали, но Смычок, стиснув зубы, чтобы не застонать, все-таки сел на раскладушке, а потом и встал, пусть и опираясь на стену рукой.
– Выглядишь погано, – признался службист. – Но «калоша», честно говоря, еще хуже. Наши механики за головы схватились, когда увидели гору металлолома, в которую ты ее превратил…
– Что с Сергеем? – спросил Костя, пропустив замечание о летучей машине мимо ушей.
– Это который с тобой был в кабине? Живой. Состояние стабильное. Ты ему жизнь спас, Смычков. Можешь гордиться.
– Уже горжусь… – буркнул сталкер, ковыляя к выходу из каморки.
Оказавшись в коридоре, Смычок взял небольшую паузу, чтобы отдышаться. Коля терпеливо ждал. Спросить, может, напрямик, дежурят ли их люди у дома, подумал Смычок, глядя на службиста исподлобья. Да не признается ведь наверняка. И Разуваев, скорей всего, тоже… А с другой стороны, может, он зря волнуется? Большая часть бандитов, включая Исая, мертва, следовательно, наказать Костину семью за его «подвиги» просто некому.
И все-таки надо попросить Разуваева, чтобы приглядел за его женщинами, а то мало ли что?
С такими мыслями Смычок брел к кабинету майора. По счастью, каждый следующий шаг давался сталкеру чуть легче, чем предыдущий. Коля молчал; Смычок чувствовал на себе его рассеяный взгляд до тех самых пор, пока не скрылся за дверью разуваевского логова.
Несмотря на хмурый взгляд, настроение у майора явно было приподнятое. Сталкер это понял сразу, едва вошел.
– Садитесь, Смычков. – Майор указал на уже знакомый Косте стул.
Затем Разуваев откинулся на спинку и, дождавшись, когда гость усядется поудобней, произнес:
– Скажите, Смычков, как так получилось, что вы оказались на борту нашей гравиплатформы вместе с… – он вытянул шею, чтобы заглянуть в разложенные перед ним бумаги. – Сергеем Логвиновым?
– Долгая история, – пожал плечами Костя.
– Что ж, мы с вами, кажется, никуда не спешим, – кивнул Разуваев и, сложив руки на груди, выжидающе уставился на собеседника.
И Смычок, откашлявшись, заговорил.
Рассказывать пришлось довольно долго, хотя Смычок постарался опустить все ненужные детали. Разуваев слушал внимательно, не перебивая, с непроницаемым каменным лицом. Лишь раз он вздрогнул – когда сталкер впервые употребил слово «трассер».
Единственное, о чем Костя соврал, так это о Картузе: в его версии событий они с Сергеем нашли предателя уже мертвым, лежащим среди хлама в обнимку с рюкзаком. Признаваться Разуваеву в убийстве «красного» сталкера Смычок по понятным причинам не хотел. Но, судя по взгляду службиста, он, конечно же, обо всем догадался без лишних слов.
– А в тех двоих, на кладбище, стрелять пришлось, – пожал плечами Смычок. – Там выбор был небогатый: или мы – их, или они – нас.
– Ну, учитывая особые обстоятельства, – кивнув, сказал Разуваев, – это было оправданно.
– А потом я притащил Сергея на «калошу» и отогнал ее… как смог, обратно, в Искитим. Дальше вы знаете лучше моего, потому что я при падении отключился. Как там Сергей, кстати? Коля сказал, жив?
Майор кивнул:
– Да. Врачи говорят, он будет в порядке. По крайне мере от пули не умрет точно.
– Значит, все было не зря. – Смычок криво улыбнулся самым уголком рта.
Разуваев покивал, соглашаясь, а потом, шумно выдохнув, облокотился на столешницу и в упор посмотрел на Костю.
– Сказать по правде, я удивлен, – медленно произнес майор. – В сложившихся обстоятельствах многие бы не стали возвращать упомянутые вами «трассеры» в Институт, а просто перепрятали бы их до лучших времен. Ну чтобы вернуться за ними, когда все уляжется.
– Совру, если скажу, что не думал об этом, – признался Костя. – Но, взвесив все за и против, я решил, что лучше всего вернуть их вам.
– Почему же?
– Хотя бы потому, что артефакт крайне редкий, следовательно, если он на черном рынке появится, вы об этом рано или поздно узнаете. Ну а там сложить «два и два» для вас труда не составит. Но на самом деле я даже не этого больше всего боялся, а того, что с женой и дочкой что-нибудь может случиться. Бандиты ведь четко дали понять, что моя семья у них на прицеле. Вот я и решил, что без вашей помощи мне не обойтись.
– Звучит убедительно, – признал Разуваев.
Он взял паузу, которая, как показалось Смычку, длилась целую вечность. Потом майор посмотрел на Костю исподлобья и сказал:
– Идите домой. Семья заждалась.
– Вот так вот запросто? – Из груди Смычка вырвался нервный смешок. Он явно не верил в подобный исход. – Но я ведь, как минимум, вашу «калошу» разбил.
– Зато вернул «трассеры», – равнодушно пожал плечами Разуваев. – Что гораздо ценней. «Калошу» починить труда не составит, а вот «трассер» воссоздать человеку, увы, не под силу. Единственное, о чем я вас попрошу, – не покидать Искитим. Как минимум, до тех пор, пока мы окончательно не разберемся с этой лабораторией.
– Да это без проблем, только… что насчет лекарств? – севшим голосом спросил Костя.
– Коле скажите, чтобы заглянул. Распоряжусь, чтобы он вам выдал кое-какое количество на первое время.
– Похоже на сказку наяву, – признался Смычок.
– Это точно, – подтвердил Разуваев. – Никогда бы не поверил, что «белый» сталкер однажды принесет мне сразу два «трассера». Что до лекарств, то я свое слово держу. Идите, Смычков. Только, повторюсь, без глупостей. Если я прошу вас остаться в городе, останьтесь – во избежание новых конфликтов. Договорились?
– Договорились, – кивнул сталкер.
Майор кивнул в ответ, и Костя неловко поднялся и потопал к двери, все еще не веря в свою удачу.
Когда он уже собирался перешагнуть порог, Разуваев окликнул его:
– Смычков!
– Да? – Сталкер вопросительно посмотрел на службиста.
– Вы, кстати, как насчет – легализоваться? Не планируете? А то у нас тут, судя по всему, вакансия штатного сталкера открылась…
– Я подумаю, – пообещал Костя, с трудом сдерживая улыбку.
– Подумайте, – кивнул Разуваев. – И еще учтите, что сотрудники Института официально получают некоторое количество «блокаторов»… в качестве компенсации за вредность.
Сказав это, майор отвернулся, словно бы забыв о Смычке.
Только оказавшись за дверью, Костя позволил себе перевести дух. Сердце бешено колотилось в груди.