– А кто возьмется их убеждать? – спросил Зигфрид. – Уж не ты ли?
– Может, я, а может, Кэт – для вас это не имеет значения. Значение имеет только сам факт разговора.
– Я так понимаю, это сделка? – спросил Книжник. – С одной стороны – наша жизнь и свобода, верно?
– Именно так, малыш.
– А что вы хотите взамен? Чтобы мы отпустили вас?
– Это только половина цены. Во-первых, вы отпускаете нас. А во-вторых, убираетесь сами – оставив бронепоезд нам. И никакой торговли – это окончательное условие.
Наступила тишина. Семинарист ощущал, как множество мыслей беспорядочно носится в голове – но никак не может сложиться в единую картину из множества кусочков. Зигфрид рядом также погрузился в задумчивость, впрочем, как и все остальные.
Наступал момент истины. В другой обстановке казалось бы дикостью покидать эту до зубов вооруженную крепость на колесах, но теперь она лишилась своего главного преимущества – мобильности. А это означало неминуемое поражение.
И гибель. Потому что Саранча не берет пленных.
Даже если удастся уйти живыми – куда податься в этом ужасном городе, захваченном мутами всех мастей да ожившими после двухсотлетней спячки боевыми машинами. Выход наружу казался настоящим самоубийством.
Но бездействие выглядело еще более тягостным.
– У меня один только вопрос, – тихо сказал Книжник. – Куда мы пойдем, если покинем броню? Смерть будет идти по пятам и от нее некуда будет скрыться…
– Если не считать одного-единственного места, – так же тихо сказал Назар.
Все уставились на послушника, лихорадочно соображая, что тот имеет в виду. Назар не стал озвучивать свою мысль – то ли не хотел, чтобы подслушали недруги, то ли был уверен, что его и без того поймут.
Зигфрид, видимо, понял первым, потому как грохнул кулаком в дверь и громко сказал:
– Значит, так. Мы пойдем на сделку при следующих условиях…
* * *
Один за другим они спрыгивали на землю и оглядывались. Местность вокруг действительно была оставлена Саранчой – даже убитых не было видно. Надо думать, тела утащили при отходе. Оно и неудивительно: мясо не должно пропадать – иначе чем кормить эту Бессмертную Стаю?
– Похоже, не соврал Пузырь, – произнес Книжник. – Саранча действительно дает нам фору.
Это и было главное условие: Пузыря отпускали первым с тем, чтобы тот договорился с лидерами Стаи. Саранча должна была отойти, чтобы дать уйти тем, кто оставлял бронепоезд. Речь шла о получасе – чтобы беглецы смогли уйти на безопасное расстояние, если под ударом Волны вообще можно было говорить о безопасности. Удостоверившись, что Саранча отошла, отпускали Топора и Кэт. После чего уходили сами.
Так было оговорено. Но когда подлецы соблюдали договоренности?
Не успели они отойти от «Дракона» и пройти пару сотен шагов вдоль Днепра, как в низине зашевелились мертвые кусты и наперерез полезли до боли знакомые серые фигуры в касках. Перекрыли путь впереди плотным строем, взяли их на прицел. Оглянувшись, семинарист увидел точно такую же картину у себя за спиной.
– Так я и думал! – выдергивая из ножен меч, процедил Зигфрид. – Засаду устроили, гады!
– Говорил я, что обманут! – зло сказал Инженер. – А вы поверили этим лжецам, как дети!
На этот раз он был у своего убойного «Вулкана» – вместо них тащил ящики с «глушилкой», без которой большая часть группы уже потеряла бы человеческий облик. Всей огневой мощи группы не хватило бы и на минуту боя.
Они были обречены.
– Хоть ты помоги нам, Ведун, – хмуро сказал Книжник. – Ты же можешь их остановить своей силой!
– Слишком многого ты от меня ждешь, – отозвался Ведун. – Я не могу убивать врагов взглядом и жестами возводить стены. Мои силы ограничены, и сейчас я не могу помочь вам…
– Так помоги себе! – рявкнул Зигфрид. – Или ты думаешь, что тебя они пощадят?!
– А может, он и вправду так думает! – нервно выкрикнул Степан. – Может, он нарочно хочет сдать нас этим убийцам, а?!
– Я знаю, что ты его не любишь, – проговорил Зигфрид. – Но с чего ты взял…
– А с того, что не хочу умирать из-за какого-то самозванца! Из-за лгуна, посягнувшего на святое…
Степан упал на колени – и зарыдал, закрывая лицо руками. Книжник с вялым удивлением посмотрел на это и подумал: а ведь все дело в обиде! Степан отчего-то обижен – может, на Ведуна, которого принял за Предсказателя, а может, на самого Предсказателя, которым Ведун и являлся. Может, он даже молился когда-то на него, просил у своего святого чего-то, чего не получил в результате, оттого разуверился в нем – и мстит?! Очень на то похоже – многие ведь просят у своих богов того, чего не получат никогда в жизни. И обижаются на богов, и бунтуют против них. Одних такие «предательства» собственных божеств ломают, а других – побуждают на великие свершения. Может, в том и есть смысл всех этих несбывшихся просьб и желаний?
Почему-то в минуту смертельной опасности всегда думается на такие отвлеченные темы. Может, оттого, что они не такие уж отвлеченные? Кто его знает, что действительно самое главное в этой жизни.
Саранча приближалась, обходя их со всех сторон. Возможно, их даже постараются взять живыми – чтобы затем слепить из них таких вот безмозглых монстров в масках и касках – и отправить на убой.
Нет, уж лучше смерть! Книжник поднял арбалет, глядя, как рядом поднял свой штуцер Назар. Губы послушника шептали молитву, только Бог его не слышал, не спешил на помощь своему верному адепту…
Или все же услышал?!
Когда надвигавшиеся на них особи повалились вдруг скошенными ветвями, разбрызгивая вокруг кровавые клочья, сопровождавший все это грохот напомнил карающий небесный гром.
Наваждение прошло быстро – стоило просто поглядеть в сторону реки, откуда быстро приближался стремительный и странный силуэт, обладающий при этом высокой огневой мощью. Еще издали он уложил большую часть нападавших, остальных же обратил в бегство.
Однако радоваться счастливому спасению они не спешили. Саранча отступила, но теперь над ними завис, сверкая багровыми объективами и лазерными дальномерами, жуткого вида био, в котором Книжник узнал того самого «кузнечика», только распрямившего опорные конечности. Из-под круто наклоненной матовой «морды» торчали стволы скорострельных пушек, энергично посвистывали сервоприводы конечностей, намекая на то, что машина вполне боеспособна. Что сейчас происходит в его башке, в этих полусгнивших мозгах? Что там – четкое следование программе или примитивное желание убивать и жрать, переваривая любую органику в чреве биореактора?
Ответ пришел неожиданно – в виде звонкого мальчишеского крика:
– Эй, вы что там, испугались? Это же я!
