– Зря вы хотите им продать оружие, – заметил Айзек, пригласив к себе полковника.
Со своей спутницей они предпочли на время разъединиться, чтобы каждый действовал в одном направлении, но разными методами. Кто знает, какой способ лучше, раз имеешь дело с абсолютно непредсказуемыми людьми? Логика, или чувства?
– Почему – зря? – спокойно спросил Кречетов.
– Я понимаю, деньги нужны, но вы не подумали, против кого будут направлены винтовки? И сколько крови может пролиться благодаря вашей сделке?
– Само по себе оружие не стреляет. Зато порою бывает необходимо для предотвращения кровопролития. На вооруженного так просто не нападешь. Да и сколько его? Капля в море.
Заявление о море здесь, посреди суши, невольно резануло слух Айзека, напомнив, что собеседник не имеет к горцам никакого отношения.
– Оружие можно использовать иначе, – полковник посмотрел на собеседника с явным вопросом, и Айзек продолжил свою мысль. – Вы не подумали, как будете жить дальше? Нет, Альянс охотно примет вас, но мало поселиться где-то, гораздо труднее найти собственное место в жизни. Надо же зарабатывать деньги, обеспечивать достойное существование, а думаете, это так легко? Я не умаляю ваших способностей, только бизнес – работа трудная, намного труднее, чем, скажем, у ученых или военных. Сможете ли вы им заниматься?
– Почему обязательно бизнес? Разве мало иных дел?
Разговор шел с глазу на глаз. Есаул решил присоединиться к казакам, приводя в порядок трофейные винтовки. Если же порою бравый офицер опрокидывал с подчиненными чарочку, так ведь даже цари не гнушались выпить со служивыми. Тут главное – соблюдать некоторую дистанцию, чтобы отношения не переросли в панибратские. И кому какое дело, что казаки сумели неведомым способом достать у местных добавку? Тем более – официально аборигены не пили, и откуда взялся перегнанный невесть из чего отвратительный самогон, осталось тайной за семью печатями.
А где пропадал Бестужев, было неведомо. Так офицер, вне службы – свободный человек, сам давно понимает, когда надо остановиться. Придет, никуда не денется.
– Как ученые вы отстали от нынешнего уровня, а больше… Только не поймите меня превратно. Я вам желаю лишь добра, вот и хочу помочь определиться.
– Вы, или те, кто стоит за вами? – прямо спросил Кречетов.
– Ну… Скажем так, не только я, – признался Айзек. – Очень влиятельные люди, причем, даже не из Порта, а с самой Земли решили сделать вам взаимовыгодное предложение.
– Даже так… Кто же эти «влиятельные люди»?
– Члены парламента. Выше их лишь президент, однако можно не сомневаться, он тоже поддержит ваши кандидатуры.
– Наши? То есть, вы нашли работу, или же службу, для меня и всех моих спутников?
– Разумеется. Вы же и сами не согласитесь разделиться, да и без помощников большие дела не делаются.
– И что вы предлагаете?
– Место правителя горных районов Зенграба, – с некоторой долей торжественности сообщил Айзек.
– В общем-то, довольно лестно, – без малейшего удивления прокомментировал полковник. – За исключением некоторых мелочей. Например, насколько я знаю, таковой должности в природе не существует. И далее по пунктам – мы здесь чужаки, соответственно, известны мало, потом – с чего ваши члены парламента решили, будто кто-то из нас хочет власти? Зачем она нам нужна? Мы – путешественники, исследователи, но не авантюристы. Какой нам в том смысл?
– Как? – искренне удивился Айзек. – Это же власть! И потом, знаете, какой доход можно извлечь из санториума? Да вы озолотитесь! Да так, что потом можно будет смело перебираться в места более цивилизованные, если вам придет такое в головы.
Ни возражать, ни соглашаться Кречетов не стал. Вместо этого он устремил на собеседника пристальный взгляд и спокойно спросил:
– В чем ваш интерес? Только не говорите мне о трогательной заботе к затерявшимся в веках людям, заботе настолько большой, что она заставляет предпочесть их любому аборигену. Даже пользующемуся определенным доверием части населения Джаваду. Равно как проснувшейся тяге к просвещению жителей Зенграба и стремлению приобщить их ко всем достижениям вашей цивилизации.
Хотелось полковнику добавить – каким именно достижениям, ибо кое-что из нынешних социальных реалий понять он успел, однако побоялся продемонстрировать собственное, далеко не лестное, отношение к слишком многому в жизни Альянса.
– По-моему, вполне закономерно, что мы заинтересованы в сохранении мира там, где присутствуют наши люди, – может, чуточку наигранно улыбнулся Айзек. – Что может быть лучше единого государства? Не нынешнее же состояние, когда в горах нет ни мира, ни войны.
– Что ж вы раньше о нем не позаботились?
– Всему свое время. Вы же умный человек, понимаете – заниматься всем сразу невозможно.
– И какие ему будут отведены границы?
– Горы, разве не ясно? – даже удивился Айзек.
Кречетов не спеша извлек из портсигара самодельную папиросу, настоящие успели закончиться, прикурил, и только тогда изрек:
– Разве не проще – весь этот мир? Проблем у вас сразу станет меньше. Даже военных не потребуется держать.
Айзек поперхнулся и невольно закашлялся.
– Вы что? Каким образом управлять целой планетой, не имея ни толковой связи, ни развитой демократии?
Последнее явно сорвалось с языка по привычке.
– Связью можете поделиться. Зато приобретете союзника. Разве столь велика плата? Да и маршруты между Портами будут охранять сами аборигены. Уж намного выгоднее, чем оплачивать присутствие здесь войск, непонятно на каких правах. Раз Зенграб не включен в Альянс, тогда он тоже имеет определенные права в качестве суверенного образования. Я уже молчу, почему первопоселенцы данного мира должны ютиться в далеко не самых лучших для жизни местах, когда вокруг простор, и наверняка есть гораздо более пригодные участки. Не по милости ли прежних президентов?
– Неужели вам будет мало такой огромной территории? – попытался контратаковать Айзек. – Вдобавок, может, иные участки и получше, но самое ценное на планете растет здесь.
Кречетов сделал себе в памяти еще одну зарубку, и если невзначай уточнил, то лишь для полной уверенности в собственном построении:
– Прекрасно. Но если здесь появится еще кто-то, вполне вероятен конфликт между старыми жителями Зенграба и новыми колонистами.
Собеседник небрежно пожал плечами.
– По-моему, настоящий правитель всегда сумеет сдержать своих людей, даже если это – дикие горцы.
Папироса неожиданно быстро закончилась. Полковник положил ее останки в импровизированную пепельницу, достал ее непочатую родственницу и спросил:
