— Нам надо спуститься, — сказал я, ни к кому не обращаясь. — Иначе — зачем мы сюда шли? На стены полюбоваться?
— Наверняка есть способ снять защиту, — магистр Таралит с тоской поднял глаза к своду пещеры, туда, откуда застывшим дождем стекали золотистые нити. — Как-то хозяева проникали в собственный дом?
— Хозяева давно ушли и заперли дверь на замок… Мало ли кто залезет…
Это подала голос эльфийка. После ультразвуковой атаки на тварь Хаоса Миллинитинь охрипла, но молчать не собиралась.
— Проще было обрушить тоннель, — проворчал мастер Дравар. — Значит, те, кто тут жил, предполагали, что кто-то может прийти в гости.
— Для твоих родичей завалы — не помеха. Как будто здешние хозяева не знали о гномах! Еще как знали!
Рыцарь Валис хохотнул и добавил:
— Гнома только помани сказкой о подземном городе — он любую скалу прогрызет, как червяк — яблоко.
— Но никто не знал, где находится город, — возразил старый орк. — Я никогда ни о чем подобном не слышал.
— Не суди по себе, вы, зеленокожие, вообще ничего не знаете, — съехидничала эльфийка. — Откуда вам, пришельцам, знать о прошлом?
— Ошибаешься, девка, мои родичи живут в степи сотни лет. И кое-что понимают лучше тебя, ведь ты помнишь эту землю совершенно другой…
Опять начинались уже порядком надоевшие мне споры.
Один магистр Таралит не принимал участия в общих препирательствах. Да и Асаль-тэ-Баукир подозрительно притих. Помня, что духу-мозголому трудно как-то воздействовать на окружающее пространство, когда он покидает щит, я постарался коснуться умбоном нашего боевого мага. Магистр, углубившись в свои мысли, не обратил внимания… А у меня в голове крутились мысли о рамках металлоискателей в аэропортах и фейсконтроле на входе во многие клубы. Как эта система различает «своих» и «чужих»?
— Или я сошел с ума, или я помню эту лекцию! — неуверенно пробормотал магистр.
— Чего помнишь? — заинтересовался Убуш-ага. — Неужели знаешь, как обратиться к духам этого места?
— Я не специалист по иллюзиям, особенно иллюзиям, маскирующим ауру. Правда, пару раз я посещал лекции знатока этого направления в магии, премудрого Вотроса Беородуса. К сожалению, тогда я был молод и глуп, и меня больше привлекала война, чем искусство обмана, и ходил на эти лекции я не ради знаний, а ради одной его юной ученицы. Однако, к моему удивлению, мне кажется, что я что-то запомнил из этой науки. Мне кажется, что здесь защитная вязь настроена на определенный тип ауры. Точнее, на определенные знаки в ауре. Думаю, что сумею создать иллюзию…
Гном хмыкнул:
— Так кажется или можешь?
— Не уверен, но попробую, — чуть более твердо отозвался мастер Таралит. — Только помолчите хоть немного!
Маг что-то беззвучно зашептал. В голове у меня раздалось хихиканье Асаль-тэ-Баукира. Заинтересовавшись, я прислушался к тому, что колдует мастер Таралит. Оказалось, что он слово в слово повторял заклинания, которые ему подсказывал дух-мозголом.
«То-то бедолага вспомнил то, чего и не знал, — мысленно рассмеялся я. — Надеюсь, у вас получится!»
Набормотавшись, магистр Таралит облегченно вздохнул и приказал:
— Пропустите волка вперед! Я не уверен, сначала проведем опыт на животном…
— Еще чего! — возмутился я. — Маня — не лабораторная крыса! Экспериментируй на себе!
Маг злобно взглянул на меня, но ничего не ответил. Повисла тишина, которую в конце концов прервала эльфийка:
— Ну что же ты, умник? Или люди не способны отвечать за то, что сделали?
Мастер Таралит тяжело вздохнул, зажмурился и шагнул на лестницу.
Ничего не произошло. Мне даже показалось, что золотистые нити, свисающие со свода до мрамора ступеней, расступались перед магом, обтекая его. Осторожно спустившись до подножия лестницы, мастер Таралит обернулся и помахал рукой:
— Спускайтесь!
Рыцарь Валис кивнул и вступил на лестницу. За ним потянулись все остальные…
Никогда не забуду раздавшиеся крики. Гном, спотыкнувшись, кубарем скатился вниз. Эльфийка взвыла ошпаренной кошкой, Лагаиси завизжала, рыцарь молча сбегал по лестнице, но было видно, как его мощное тело на каждом шагу сотрясается от боли.
Наверху оставались только я с начавшим мелко дрожать Маней и старый Убуш-ага. Нужно было в конце концов решиться — и мы начали спускаться вслед за остальными. Где-то на середине лестницы мне словно кипятком обожгло щеку. Старый шаман, вздрогнув, уронил посох, но подхватил его другой рукой и, не особо торопясь, зашагал рядом с моим гиено-волком. Маня, хоть и дрожал от страха, видимо, никаких неприятных ощущений не испытывал. Наоборот, когда меня замутило от боли, подставил пушистый бок, чтобы я мог уцепиться.
Когда все оказались внизу, на мозаичной брусчатке площади, я недоуменно взглянул на тех, кто корчился от боли…
Хуже всех выглядела эльфийка — бледная как полотно, с трудом стоящая на ногах, она тихонько поскуливала, не в силах кричать. Лагаиси, мастер Дравар и рыцарь тоже едва удерживались от стонов, лишь гном злобно шипел, поминая предков Горного Царя.
«Что еще за дискриминация по расовому признаку? — подумал я. — Что, вход — только для орков?»
Но тут меня осенило:
— Ну-ка, у кого что болит, раздевайтесь! Чтобы болячки — наружу!
Опять в дело пошел «универсальный исцелитель». Горящая огнем щека, стоило прижать к ней смоченную в «исцелителе» тряпицу, сразу успокоилась. Остальным тоже полегчало. Правда, замотанная в бинты эльфийка решила дать себе отдых после всех этих треволнений. Хрипло вздохнув, она потеряла сознание и опустилась на мостовую. Сердобольный Маня, поскуливая, улегся рядом со своей любимицей и принялся сосредоточенно вылизывать ей лицо. Думаю, ни одна дама, упавшая в обморок, не вытерпит такую обработку, так что Миллинитинь пришлось быстро вернуться в наш грешный мир.
— Уйди, противный! — оттолкнула она капающую слюнями морду.
Но не тут-то было! Маня — зверь добросовестный. Решил вымыть предмет своего обожания — не отступится ни в какую, даже если этот самый предмет будет активно вырываться. Прижал эльфийку лапой, как кошка слишком шебутного котенка, и продолжал с наслаждением облизывать.
— Маня, да оставь ты ее! — я потянул волка за загривок, отрывая от обмусоленной жертвы. — Она и так чистая!
«Что-то не верится», — говорило выражение Маниной морды.
— Правда — чистая. А вот почему ей так досталось — это еще нужно понять…
Получившая свободу Миллинитинь шустро вскочила и принялась стирать с лица волчьи слюни. Маня сел на хвост и обиженно посмотрел на эльфийку.
