Капитан Орлов высунулся из душного тесного салона и заорал на других солдат. Те, забыв об искалеченных пассажирах, запрыгнули внутрь. Двери закрылись, и автобус плавно тронулся.
— Эй, так нельзя, — я поднялся на ноги, но тут же упал.
Автобус тряхнуло. Вдали прозвучал взрыв.
— Сиди и не рыпайся, капеллан!.. — потребовал майор. — Я не намерен с тобой спорить. Потом отпустишь мне грехи. А сейчас заткнись и…
Я выхватил из кобуры «Полюс» и нацелил его на майора.
— Что?!! — взревел майор. — Перечить!!! Мне???!!!
Автобус вновь тряхнуло.
Я опрокинулся на сиденье. Рука отклонилась от цели, и майор прыгнул на меня. Он перехватил руку с иглометом и дважды ткнул кулаком мне в челюсть. Я слизнул кровь с разбитых губ и разозлился. Откинув голову, я с яростью стукнул лбом в лоб Розова. Раздался треск. Майор обмяк и свалился на пол автобуса.
Капитан дернулся в мою сторону, но мой взгляд остановил его. В этом взгляде он увидел свою смерть.
— Водила, тормози танк!! — приказал я.
Солдат с радостью выполнил мое распоряжение.
Двери распахнулись.
Я посмотрел на двух солдат, которые не стали вмешиваться в сражение с майором. Они нарочито отвернулись к окнам и упорно всматривались в пейзаж снаружи. Их не интересовала перепалка офицеров, и к тому же я почувствовал, что душой они на моей стороне.
— Русс, надо помочь Розову, — сказал Орлов. — Он так неудачно ударился об пол. Как бы не случилось сотрясения.
Орлов посмотрел на меня. В его глазах я прочитал поддержку. Он на моей стороне.
— Ты что-нибудь видел, солдат? — спросил капитан водителя.
— Ничего, господин капитан, — отчеканил тот в ответ. — Но, по-моему, господин майор был малость нетрезв.
— Да он был пьян как сапожник, — возмутился Орлов, склоняясь над Розовым.
В автобус стали заскакивать люди.
— Черт!!! — выругался Орлов, — Я ему сколько раз говорил: не пей перед полетом!!! Теперь уже поздно!!! Орлов поднялся:
— Он мертв.
Я покосился на тело майора, вокруг головы которого расплывалась кровавая лужа.
— Солдаты, перенесите тело в хвост автобуса, — велел Орлов, садясь на свое место и демонстративно отвернувшись от меня.
«Зачем ему нужно меня выгораживать?» — задался я вопросом.
— Русс, приготовься к нескончаемым рапортам, когда все кончится, — не поворачиваясь ко мне, произнес капитан Орлов.
Перепуганные и израненные пассажиры спешно заполняли автобус.
Мы взяли на борт всех, кто был способен уехать. Двери закрылись, и автобус стартовал к зданию космовокзала, накрытому силовым куполом. Водитель лавировал по космобетону, который лопался от взрывов то справа, то слева. Автобус обсыпало осколками, словно в снегопад, и трясло, как в эпилептическом припадке. Женщины визжали. Мужчины скрежетали зубами, стараясь удержать себя от истерики. Кто-то не выдержал, но паникера успокоил приклад одного из солдат. Никто не запротестовал против такого обращения. Люди поуспокоились и дальше ехали уже молча с ожесточенными выражениями на лицах.
Автобус несся на силовой купол, словно торпеда.
— Если нас не заметят и купол не откроют, то конец, — обрадовал капитан Орлов.
— Должны заметить, — процедил я сквозь зубы и поразился сам себе:
«Откуда такая уверенность?»
Купол приоткрылся, будто кто-то приподнял его, и автобус влетел в брешь. Края силового поля захлестнулись, восстановив единство.
— Есть!!! — хлопнул кулаком в ладонь Орлов.
Автобус беспрепятственно добрался до здания космовокзала и, остановившись, распахнул двери. Пассажиры поспешили покинуть неуютную машину, точно спасались с палубы тонущего «Титаника».
Я усмехнулся.
— Чего смеешься, Русс? — спросил Орлов.
— Историю одну вспомнил про древний корабль, который утонул, — ответил я.
— Расскажи, — попросил он.
— Слышал про «Титаник»?
— Самый величественный водный корабль?.. Слышал.
— Когда судно начало тонуть, один из пассажиров первого класса понял, что шансов на спасение у него нет. В первую очередь женщины и дети, а шлюпок на всех не хватит. Тогда он решил встретить смерть достойно, а для смелости прикончил все запасы ирландского виски, имевшиеся в наличии в баре первого класса, и прихватил с собой виски в фляжке, — я утер пот со лба. Напряжение бегства от смерти сказалось и на мне. — Судно раскололось на две части. Он в это время находился на корме и выплыл, когда воронка от ушедшей под воду кормы засосала почти всех, кто был в радиусе действия ее вращения. Когда барахтавшиеся в воде люди умерли от холода, он остался жив и был спасен шлюпками корабля «Карпатия», подоспевшими на помощь потерпевшим кораблекрушение. Три бутылки ирландского виски спасли его от холодной смерти.
— И что? — спросил Орлов, не понимая, куда я клоню.
— Лишь на палубе «Карпатии» он протрезвел и понял, насколько ему повезло. На радостях пассажир заказал себе еще виски и к вечеру скончался от алкогольного отравления, — закончил я историю.
— К чему ты мне это рассказал?
— Глупо вырваться из-под обстрела, чтобы вновь окунуться в него и попытаться достичь своей части. Если и достигнем, то к тому моменту, когда все закончится. Если нет, то наша жертва будет совершенно бессмысленна. Мы никому не поможем.
— Твое предложение? — поинтересовался Орлов. Он уже был готов согласиться со всем, что я предложу, кроме разве что измены.
— Переждать атаку, когда все стихнет, и ехать в часть.
— Поддерживается, — сразу же согласился Орлов. — А история клевая!
— Не то слово. Что будем делать с телом? Я кивнул в хвост автобуса, где лежал мертвый майор Розов.
— Придется с собой брать. Нам еще рапорты писать, как все случилось. Да и солдатам этим тоже.
Солдаты никуда не уходили от автобуса. Они сели на космобетон и раскурили сигареты, уложив автоматы на колени.
— Ну и что теперь? — поинтересовался я.
— Пошли на вокзал, — предложил Орлов. — Может, удастся по стаканчику пропустить.
— Перед написанием рапорта лучше оставаться трезвым, — не согласился я.
— Тогда просто пожрем.
Всякая власть есть непрерывный заговор.
О. де Бальзак
Здание амберского космовокзала напомнило мне обыкновенный земной флаеровокзал. Никакой величественности, как на Луне, и монументальности. Все предельно просто. Двухэтажное здание, похожее одновременно на коробку и пирамиду. Роботы-носильщики, снующие по вестибюлю. И уйма военных: от солдат до офицеров с черными повязками, украшенными гербом полка — крестом, пересеченным молниями. Солдаты разводили гражданских по двум залам ожидания. Все выглядело тихо и провинциально.
