Ознакомительная версия.
— А почему я?
— Потому что вы — принц. Вы спасли этот народ от тирании, теперь вы за него в ответе.
— Но люди заслужили награду, — пытаясь разобраться в неожиданном для него повороте ситуации, попробовал объяснить Горн. — Они столько вынесли…
— Согласен. Келир предоставит вам информацию о состоянии финансов города. Часть средств можно распределить по барам и увеселительным клубам, чтобы освобожденные могли отдохнуть и развлечься. Впрочем, проявите фантазию. Волею Провидения эти люди стали вашим народом. Подумайте о них сами и поступайте, как сами сочтете нужным.
Горн вновь вспомнил о самом главном.
— Если это мой народ, я хотел бы избавить людей от нейрофонов! — уверенно потребовал юноша.
— Я же сказал, не стоит! — тоже повысив голос, возразил Рыцарь. — Их много. Они свободны. Это грозная и неуправляемая сила. Избавив людей от нейрофонов, вы не только лишитесь возможности контролировать ситуацию, но и не сможете связаться с нужным вам человеком, не сможете найти того, кого ищете. Зачем ломать старое, чтобы построить новое? Все линии связи станции теперь принадлежат нам. Какой смысл избавляться от уже работающей отшлифованной до блеска схемы?
— Но что же тогда изменилось? — ужаснулся от понимания правды юноша. — Какая же это тогда здесь «свобода»?!
— Скажите своему народу, что нейрофоны нужны только как временная и исключительная мера безопасности, надобность в которой скоро исчезнет. И сами посмотрите на реакцию людей. Они даже не обратят внимания на эту поправку к биллю о «полной свободе». Конечно, как обычные живые люди, они никогда не станут работать, если решат, что у них есть выбор и можно легко прожить и без этого. Но если мы не дадим им выбора, никто не заметит, что их вновь принуждают! Свобода заключена в сознании! Рабовладельцев нет — значит, нет рабов! «Мы делаем, что и раньше, но делаем для себя, чтобы заработать денег и обеспечить себе будущее!»
— Но мы ведь и в самом деле хотим творить над ними насилие?! — напомнил принц.
— А как иначе заставить гладиаторов сдерживать желания, например, при появлении на улице никем не охраняемых красоток из центра? Как уговорить поваров готовить, а официантов — подавать на стол? Мы принудим людей делать их работу, но мы объясним, что это необходимость, нужная вовсе не нам, а им! И стимулировать рабочий процесс не обязательно лишь угрозами. Повысьте им в два раза зарплату, уменьшите рабочие смены. На какое-то время денег в бюджете хватит… Свобода — это не простор для движения в любую сторону, свобода — это мысль о том, что ты сам решаешь, куда тебе двигаться! В этом абстрактном понятии главное — не быть, главное — думать!
— Сейчас вы говорите как Хонтеан!
— Хм! Не удивительно, на самом деле мы во многом с ним сходимся…
Рыцарь нахмурился, вспоминая о чем-то важном, и его взгляд стал колючим, даже враждебным.
— Клирд?! — Хамовник вопросительно посмотрел на телохранителя Горна.
— Нет, сэр! Никак нет! — отрапортовал сержант.
— Ни разу?
Глорид был очень серьезен.
— Нет, сэр! — подтвердил Клирд. — Этот человек — Избранный. Он несколько раз попусту рискнул жизнью, несколько раз позволил себе глупость, несколько раз ошибся и все это время руководствовался одними эмоциями. Провидение помогало ему без усилий с его стороны — ему просто везло. Этот человек совершенно чист!
— Это вы обо мне?! — побелел Горн.
— Разумеется, о вас! — как-то грубо отмахнулся Глорид.
— За мной, что, следили?! — возмутился юноша.
— Чему же вы удивляетесь?! — глядя в упор в глаза принца, осадил некогда добродушный и вежливый Рыцарь Ордена. — Идет война, юноша! Жрецы Времени и Хамовники Провидения изживают друг друга! Эта война не закончена, в ней нет и не может быть перемирия! А вы долгое время находились под влиянием одного из самых опасных и могущественных врагов Ордена! Мы обязаны были проверить! Когда вы сами изъявили желание что-то сделать, мы позволили вам начать революцию, но не для того, чтобы спасти гладиаторов, а чтобы узнать, кем вы являетесь не на словах, а на деле!
— И теперь знаете, кто я? — растерялся, заметив ненависть в глазах Рыцаря, Горн. Глорид кивнул.
— Кто угодно, но не Жрец Времени.
— Почему нет? — растерянно, но вместе с тем с издевкой уточнил принц.
— Эмоции, — отозвался Хамовник. — Жрецы Времени никогда и ничего не делают по воле сердца, их ведет разум. Они способны ощутить прилив чувства, способны выйти из себя, способны даже радоваться, грустить, смеяться и плакать, но это только самые поверхностные ощущения, не так, как у обычных людей. Ран и ссадин не остается. В глубине сознания Жрецов Времени лежат твердый расчет и уверенность, что в выбранной тактике нет ошибок. А вы? — Рыцарь насмешливо покачал головой. — Вы же вообще никогда не руководствуетесь разумом!
Вам не к чему было лезть в пекло, устраивая этот переполох в хорошо функционирующей системе города! Вам совершенно незачем было отправляться без оружия в логово самого свирепого зверя в городе! К тому же оба приставленных к вам сержанта не почувствовали у вас ни одной малейшей попытки изменить ход Провидения… Даже когда это стоило сделать, чтобы уберечь себя от опасности.
— Неужели, если бы не моя проверка, вы бы сидели и ждали, заперев рабов вместе с Хозяевами на недели или месяцы полета до Ланстайла?! — все еще не мог поверить в жестокость Хамовников юноша.
— А кто вам сказал, что до Ланстайла недели? — усмехнулся Рыцарь Ордена. — До Ланстайла три дня пути!
— Столица так близко? — глаза Горна стали большими от удивления. — Значит, вы не могли не знать о существовании «Айсберга»?
— Что-то опять не улавливаю логики, юноша! — тоном недовольного учеником учителя заявил Глорид. — Вы слишком взволновались и говорите глупости! Да, мы знали об «Айсберге». Гладиаторские бои — эксперимент Ордена. Не мы, правда, его финансируем, но зато и не вмешиваемся в дела таких станций. Нам важно получить статистические данные, как Провидение вытаскивает людей из самых безвыходных ситуаций…
— О небо… — ужасаясь, пробормотал Горн.
— Но, будь даже некая планета в одном дне пути от некой станции, — не замечая, как перекосилось лицо юноши, продолжал Рыцарь, — неужели эту станцию обязательно должны были заметить на гиперскорости? Не зная, что она там, ее можно было увидеть, только пройдя на расстоянии в несколько сот километров. То есть едва не врезавшись! Вы говорите эмоциями, ваше высочество! И еще. Я сказал, что Ланстайл в трех днях полета от станции, но я не сказал, что он рядом!
— А разве это не одно и то же?
— Нет, принц. Я открою вам великую тайну: Ланстайл — особое место. До него трое суток полета абсолютно из любой точки галактики!
Ознакомительная версия.
