При фашизме — Муссолини начал объединять Италию, иногда жестокими методами — но тот, кто считает, что этого не нужно было делать — взгляните на карту Италии за пятьдесят — шестьдесят лет до этого. Феодальная раздробленность! Были люди, которые еще помнили, как на территории, размером с небольшую русскую губернию — уживались с десяток государств. А папская область? Именно Муссолини — придя к власти резко и жестоко ограничил и власть папы и занимаемую им землю. Ему были оставлены только Ватикан — крошечный кусок земли в центре Рима и летний замок Гандольфо. Все другие папские земли — а до этих мероприятий они разделяли итальянский сапог надвое — были реквизированы в пользу Короля. Которому было ни холодно, ни жарко от этого — он просто устранился от управления.
Именно при Муссолини — численность городского населения Италии превысила численность сельского и в Италии появилась приличная промышленность. В основном легкая — после оккупации Франции итальянцы удачно воспользовались ситуацией. Но и тяжелая была — например, Муссолини удалось развить до достойного уровня такие отрасли как кораблестроение, автомобилестроение, оружейное дело. При нем — впервые за, наверное, всю историю современной Италии люди перестали бежать в Североамериканские соединенные штаты как на Землю Обетованную. Тот, кто видел отходящие трансатлантические корабли из итальянских портов с их переполненными как во время войны трюмами — поймет, о чем я.
Муссолини нанес сильнейший удар по мафии. Общеизвестно, что Италия, формально единая — на самом деле оставалась (и сейчас остается) поделенной на индустриальный Север и аграрный Юг. Это не формальное деление, на Юге и на Севере существует два разных типа общества: крестьянская община на юге и гражданское, довольно разрозненное общество на Севере. Муссолини, отдавая явное предпочтение северу, раз за разом посылал армейские отряды на юг, разбираться с мафией. Местности, где мафия глубоко пустила корни объявлялись на военном положении, вместо судов вводились военные трибуналы, озверевшие солдаты в ответ на убийства однополчан создавали карательные эскадроны смерти — из марксизма Муссолини почерпнул, что цель оправдывает средства и применял это правило с методичной жестокостью. В некоторых местах мафия была разгромлена полностью, на Сицилии — вспыхнуло движение сепаратистов, несколько лет велась гражданская война. История Италии при Муссолини — это история войн, больших и малых — и хотя ему не удалось исполнить мечте о mare nostro[117] — он шел к ней, шел последовательно и сделал для нее больше, чем любой итальянец со времен Империи.[118] Надо сказать, что хотя Муссолини, имевший титул Первого министра подчеркнуто лояльно обращался с Его Величеством, на самом деле, он делал все, что в голову въедет, не спрашивая ни королевского совета, ни мнения.
Муссолини погиб в пятьдесят девятом — очередное покушение, явно срежиссированное на Лонг Айленде[119] увенчалось успехом. С этого момента — Италия покатилась в пропасть.
Муссолини оставил после себя систему, которая могла нормально существовать и управляться лишь очень опытным человеком. Одна законодательная власть — девятьсот сорок пять (!!!) парламентариев, из них триста десять сенаторов (в том числе сто пожизненных), вдвое больше депутатов, на треть избираемых народом, на треть выдвигаемых корпорациями, на треть назначаемых Первым министром. Чтобы рулить всем этим, нужны были недюжинная воля политическое чутье, вера в предназначение — ничего этого у преемников Муссолини не было.
Началось все с нижней палаты Законодательного собрания. Как много видевший в жизни журналист и вообще осведомленный человек Муссолини знал, сколь разрушительным может быть рабочее движение в перовом поколении. Это когда рабочие уже работают на заводах — но помнят деревенскую общинность и спайку. Не желая воевать с рабочим движением, решив опередить события — он приказал создать вместо профсоюзов корпорации, в которых были представлены интересы как рабочих, так и работодателей. Этим корпорациям он бросил кость — в виде права избирать из своих рядов треть депутатов для защиты своих интересов. Корпорации моментально увязли во внутренних разборках, причем рабочие участвовали в них ничуть не меньше, чем работодатели, позабыв о своих классовых (по Марксу) интересах. В итоге — во время правления Муссолини, во время индустриализации Италии, потенциально очень опасного времени — число рабочих стачек не только не возросло — но и снизилось!
Последним резервом Муссолини был актив депутатов, которых он назначал лично. Про него можно было много говорить — но еще никто не смог доказать, что Бенито Муссолини назначил человека на тот или иной пост за взятку.
Что произошло после смерти Муссолини? При своей жизни — он очень ревностно отстаивал права мелких торговцев и ремесленников — настолько рьяно — что из-за этого становился посмешищем в просвещенных кругах. Никто и подумать не мог, для чего это делалось — а ларчик просто открывался. Мелкие торговцы и ремесленники — самый консервативный и антиреволюционный класс в обществе, им некуда бежать, у них есть небольшая собственность, небольшое дело — но за них они глотку готовы перегрызть. Так получалось, что они занимали большую часть главенствующих мест в тех или иных корпорациях — они были храбрее и напористее рабочих, у которых просто не было ни времени, ни сил отстаивать свои права — и, попадая в Палату Представителей, были активом Муссолини. Когда Муссолини умер — защищать мелких лавочников стало некому, правительства менялись с регулярностью смены времен года — и мелкие лавочники переходили на сторону оппозиции, делая законодательную власть неуправляемой. Потом случилось нечто более худшее — корпорации начали распадаться — в них больше не видели средства отстаивания своих интересов, правительство их не слышало. На место корпораций приходили профсоюзы, в которых большинство было за рабочими, в том числе за рабочими, зараженными коммунизмом. Так, за какие то двадцать лет политический ландшафт страны изменился до неузнаваемости.
В восьмидесятом году — итальянские коммунисты попытались взять власть в стране.
Двадцать второго мая восьмидесятого года на очередных парламентских выборах коммунистическая партия Италии получила большинство голосов. Ситуация в стране уже была нездоровой — троцкисты поднимали голову, свирепствовал террор, людей теперь похищали не просто так — а чтобы получить деньги на революцию, это называлось красивым словом «экспроприация». Вместе с голосами профсоюзников и фрондерствующих депутатов — назначенцев — у них получилось большинство в нижней палате парламента.
