На мгновение я почувствовал тошноту.
Казалось, мои рефлексы предали меня, заведя так далеко от спасения.
Но это ощущение продлилось не больше мгновения.
Две грубые ракеты попали в атакующий грузовик, и залп болтеров и стабберов пробарабанил по его грубо сваренной броне.
Демара откинулась назад, когда на месте татуировки на щеке появился кровавый кратер, а большая часть мозга была вынесена снарядом через затылок.
Темворс тут же перехватил управление пушкой, стараясь поддерживать высокий темп стрельбы, однако в свою очередь погиб, когда что-то, похожее на болтерный снаряд, разорвало его грудную клетку.
Я понятия не имею, что произошло с водителем, но сильно подозреваю, что ничего хорошего.
Злополучный грузовик перевернулся и покатился, раздавив нескольких зеленокожих, но этого было недостаточно, чтоб завоевать мою симпатию.
— Осторожнее, сэр.
Сзади затрещало лазган, и я обернулся, уже чувствуя носом знакомый аромат.
Юрген стоял с поднятым лазганом, а зеленокожый с большой дыркой в голове лежал лицом вниз в нескольких шагах от него.
— Он близко подобрался к вам.
— Спасибо Юрген, — сказал я, невыразимо обрадованный его видом.
Несомненно, он наблюдал за моими ногами, и когда они исчезли, побежал следом, рассудив, что его место возле меня, и при этих обстоятельствах я не собирался с ним спорить.
Если вы собираетесь оказаться окруженным вопящими, разъяренными видом крови орками, то честное слово, нет никого лучше, чем Валхаллец, кто бы прикрыл вам спину, и не было Валхалльца, с которым бы я охотнее имел дело, чем конкретно этот.
Юрген кивнул, глядя на происходящую резню со своим обычным бычьим спокойствием.
— Вас ждали с нетерпением, сэр. Но каков беспорядок?
— Боюсь что так, — сказал я, вытаскивая свой цепной меч и собрав всю решимость, какая у меня ещё была.
Мой лазерный пистолет, как я рассеяно заметил, уже был в моей руке, без сомнения я достал его рефлекторно, когда бежал с обреченной Химеры.
Я оглянулся, но не было никаких признаков подошедшей помощи.
Осажденная химера продолжала действовать в качестве огневой силы, и я был уверен, что это была единственная причина, по которое окружающие орки еще не бросились вперед и не втоптали ее в грязь.
И как всегда, орочья меткость, стала навечно оксюмороном, похоже что они наносили повреждения друг другу гораздо больше, чем попадали в крепкую броню, промахи и рикошеты выбивали почти столько же орков, сколько устойчивый и дисциплинированный огонь осажденных защитников.
Я нигде не видел модифицированный шагатель, так что я надеялся, что Фелиция успела улизнуть.
Когда смерть уже казалась неизбежной, я отметил возникшее забавное чувство фатализма, захватившее меня, и как я понял во множестве случаев, это была грань пронзительного инстинкта выживания против шансов и ожиданий, которая и позволила мне веком спустя сидеть в тихом кабинете со стаканом амасека и инфопланшетом, записывая свои мемуары для потомков.
(Не то, чтоб потомки никогда не читали их, естественно, Эмберли или кто-то типа нее, в чем я чертовски уверен, так что Император знает, почему я потрудился над этим. Но с тех пор я не был столь откровенен, когда схола заставила меня потерять столько лет в галактике, так что рассказав правду сейчас, я вызову инсульт у Нута[103], видимо это единственная причина всех этих записей)[104].
Во всяком случае, я неоднократно замечал, что если твои шансы выжить минимальны в течение следующих десяти минут, ты склонен укоротить свой взгляд в будущее, стараясь найти способ выжить следующие несколько секунд, и если это получилось, тогда еще несколько секунд.
При всей очевидности, мой следующий шаг был контрпродуктивный в контексте того, где мы были, и что происходило вокруг нас, но бесспорно он дал несколько секунд жизни, в поисках стратегии выживания на следующие несколько секунд.
— Сюда, — сказал я, указывая на сомнительное убежище за грудой распотрошенных частей машин, и оглянулся на битву, бушевавшую позади нас.
Мы понеслись за ближайшее здание, оказавшись в относительно спокойном месте, между двумя зданиями, на краю открытого пространства, на котором парковались машины орков.
Что-то в них было отличным от тех машин, которые мы видели (не упоминая взорванный или отобранные) в последние несколько недель, и я взглянул поближе, чтоб разобраться.
Без сомнений, они не были собраны лучше, чем остальные, или чище, но их броня была толще и большинство из них были всячески разукрашены.
Безвкусные знамена или ужасные трофеи, висевшие на шестах, или драпировка оружейных станин, и на большинстве из них были грубо намалеваны символы, похожие на те, которые я заметил на воротах.
Я указал на них Юргену, который, после всего, был видимо единственным ближайшим экспертом по этим существам и их обычаям в непосредственной близости.
— Что ты думаешь по этому поводу?
Мой помощник пожал плечами.
— Нубы, — сказал он, думая, что этим все объяснялось.
Через секунду я узнал орочье слово, которые он использовал, пытаясь объяснить мне их систему власти и организации (которая сводится к тому, что один большой и угрожающий орк раздает приказы, и все с ним соглашаются или бывают съедены[105], что честно говоря не очень-то отличается от большинства человеческих учреждений, если хорошенько об этом подумать).
Он указал на пару знамен.
— Похоже тут их несколько.
От этой случайной ремарки мои внутренности сжались.
— Ты имеешь в виду, мы по ошибке влетели в своего рода командный пост? — спросил я.
Мой помощник подтвердил.
— Похоже на то.
Но перед тем, как он успел уточнить, дверь в здании напротив открылась от удара, сильного настолько, что дерево раскололось, и огроменный орк, я имею ввиду самый здоровый, которого я только мог видеть с посадки на Перлии, вывалился ревя в желании лично убить людей, которые опрометчиво вторглись в его штаб.
На целую голову выше своих охранников по бокам, которые сами по себе были здоровее и мощнее, чем большинство зеленокожих, которых я видел ранее, он рванул вперед как злющий хищник.
Странное чувство узнавания мелькнуло в моем напуганном мозгу, и все встало на свои месте.
— Твою ж… — выругался я. — Это же Корбул.
Возможно из-за звука моего голоса или из-за запаха Юргена, огромная, клыкастая голова развернулась в нашу сторону, и с воплем, который сотряс каждую косточку в моем организме, самый здоровенный и отвратительный орк во всем секторе рванул прямо на меня.
