вновь нажимает на спуск. — Понеслось говно по трубам! Получай, сука! А-а-а-а-а-а-а!!!
Николай Петрович поливает из всех стволов да так, что мне, стоящему сзади, становится жарко от ракет, нагревающих воздух при старте. И остаётся только смотреть на этого «ребёнка», который забавляется с новой игрушкой.
Вот гляжу я на стену, которая крошится и разваливается, будто сделана из бумаги, и понимаю, почему Николай Петрович согласился работать на меня. Доступ к большому бюджету, грозные игрушки и свобода действий — вот что его мотивировало.
Буквально за полминуты дед не только сносит стену, но и разрушает здание! Его чудо-ракеты сносят все опоры, а массивная крыша доделывает начатое, складываясь внутрь.
Николай Петрович успокаивается, только когда подымается пыль. Его люди наверняка смотрят на него с небольшой завистью, ведь каждому хотелось бы пострелять из такой пукалки. Да я бы и сам не отказался, вот только моё тело долго не выдержит нести подобный вес.
— Ну что? Мы её прикончили? — нарушаю немую тишину.
— Если я попал хотя бы пару раз, то ей пиздец, — с придыханием сообщает Николай Петрович. У него такой голос, будто он только что кончил…
— Нужно убедиться наверняка. Подождём, пока пыль осядет, и понаблюдаем за движениями. Даже если она сдохла, то наверняка ещё тёпленькая и покажется на тепловизире.
— Согласен… — говорит дед и замолкает на полуслове. — ЖИВА! Убегает, паскуда! Сейчас я её жахну шокером!
— Куда?.. Куда она побежала?! — вопрошаю я и пытаюсь найти хотя бы крошечное пятно тепла. К несчастью, крыши довольно сильно нагрелись и мешают пользоваться тепловизором.
— Сейчас увидите! — слышится далёкий свист. Несложно догадаться, что это ракета вылетает из мортиры. — Не уйдёшь, сука… Не уйдёшь…
— Мы с вами, ребята, выступаем в роли балласта, — я устало вздыхаю. — Николай Петрович и сам бы справился…
— Попал!
— О чём я и говорю…
— Вон там! Вон за тем зданием! Лежит в отключке! Бежим! — дед срывается с места и несётся к проулку между грудой кирпичей и ещё целым помещением. Конечно, «несётся» он с оговоркой на массу снаряжения, которая точно более половины центнера.
— Вот и постреляли… — с досадой констатирую. — Вот тебе и охота…
— Вы слышите? — ошарашивает один из бойцов. — Вертолёт?..
— Что-то есть… — прислушиваюсь и окидываю взглядом небо. Замечаю яркую точку и отключаю тепловизор, чтобы рассмотреть объект получше. — Не понял… Тепло есть, а так ничего нет...
— Николай Петрович! Код 8-1-42! Воздух! — кричит во всё горло боец, обнаруживший странное пятно.
— Чего?! — дед моментально останавливается и долго смотрит вверх. — Догони меня кирпич! Это же грёбанная невидимка!
— Но что это?.. — я переключаюсь с одного режима на другой, тщетно пытаюсь понять природу явления.
— Сейчас узнаем! — дед прицеливается в летательный аппарат, который зависает над нами, обдавая мощными потоками воздуха. — У папочки для тебя кое-что есть!!!
Новая очередь быстролетящих ракет устремляется ввысь. Они врезаются в объект, и тот почти сразу теряет маскировку…
— Винтокрыл! Второго класса! — оглашает всё тот же боец.
— Южная Империя?.. — негромко произношу свои мысли.
— Ух, сейчас повеселимся! — дед окончательно сходит с ума и выпускает последние ракеты, хранящиеся у него в «рюкзаке». — Сука! Я пустой! А вы чего встали?! Огонь!
— Ага… Из автоматов по такой хреновине… — ворчу и думаю, где бы укрыться от ответного огня. Но вместо этого винтокрыл начинает шататься из стороны в сторону и едва не теряет один из четырёх двигателей. — Если он упадёт, нам пиздец!
— Тикаем отсюда! Я запустил по нему наш «фейерверк»! — орёт во всё горло дед, а затем бросает и пушку, и «рюкзак». — Бежи-и-и-им!!!
— Ничего не меняется… — разворачиваюсь и спринтую лес. — Почему бы не сразиться с грудой металла, держа в руках автомат! Гениально!
— Валим-валим-валим! — Николай Петрович настолько преисполнен желанием убежать, что умудряется обогнать нас, хотя у меня была фора в сотню метров.
— Погоди-ка… Мне ведь не нужен автомат… — я вдруг вспоминаю о своём Даре. — Надо испытать моего болванчика в реальном бою…
Правда, сперва надо убежать как можно дальше от винтокрыла, который вот-вот рухнет. Оборачиваясь через плечо, я вижу, как ракета пикирует прямо на дымящуюся махину. Возможно, у противников была какая-то система защиты, но почему-то она не работает.
И самое интересное: а чей это винтокрыл? Есть шанс, что мы подбили одну из птичек Канцелярии, которая могла выслеживать Камиллу. Либо её дружки, намеревающиеся забрать столь важную особу.
Я бы поставил на второй вариант, ведь зачем нашим «королям» использовать невидимость? Прилетели бы как в прошлый раз, да забрали бы эту дамочку, бегающую на четырёх лапах.
Ракета всё приближается и приближается…
Винтокрыл в последний момент пытается уклониться, одной из сторон задеваю верхушки деревьев, но всё-таки попадает под удар. Снаряд взрывается прямо возле повреждённого двигателя.
Я отворачиваюсь от яркой вспышки, а затем вновь бросаю взгляд на побитую махину, дабы понять, куда она будет падать. И это мудрое решение, ведь три других винта продолжают крутиться, отправляя эту груду железа в неконтролируемый полёт.
Та ещё раз проходится по деревьям, вырывая их с корнем, затем сносит под ноль то здание, в котором меня пытали, а в оконцовке падает на склад, и без того разрушенный Николаем Петровичем.
Я бегу со всех ног мимо сосен и берёз, опасаясь нового взрыва, но, к счастью, винтокрыл лишь загорается и не думает взрываться. По крайней мере, пока что…
Мы занимаем позиции за толстыми стволами хвойных деревьев и ждём, как обстановка будет развиваться дальше. Вылезут ли из горящего космолёта «зелёные человечки», или же эта попросту сгорит дотла.
— Хреново дело… Мой дрон зацепило… — сетует Николай Петрович. — Мы остались без глаз. Придётся действовать по старинке.
— Какие будут указания? — спрашивает боец.
— Надо вызвать подмогу… Пусть хотя бы полиция сюда пожалует, а лучше вообще позвать Чистильщиков!
— А они нам помогут? — интересуюсь я.
— Должны. Я узнал эту пташку… Южная Империя… Нам нужна помощь!
— Так в чём проблема?.. Зови!
— Они глушат сигналы… Черти… Надо, чтобы кто-то пробрался к машинам, выехал из зоны действия глушилок и передал послание…
— Дым заметят в любом случае, — парирую я.
—
