систему и выходящие из нее, будет прикрывать летающий щит?
Это открывало определенные возможности…
Но, отложив в сторону эту задумку, а также оценку шансов и возможностей, он сосредоточился на угрозе жизни и здоровью – ведь, в конце концов, эти возможности никогда не откроются, если его флагман и остальные корабли ОГБР погибнут в этом бою. А вероятность такого исхода возрастала с каждой минутой, потому что турбоионные орудия, и в особенности эта безумно опасная гравипушка, находились высоко на склоне вулкана, который только что сам поднялся еще выше. Это означало, что, как только база достигнет орбиты, эти орудия можно будет с помощью простой полубочки нацелить вниз, на поверхность Миндора.
В любое место. Включая кратеры, где в текущий момент прятались «Память Алдераана» и остальной флот ОГБР. Место, которое они не могли сейчас покинуть, потому что выйти на дневную сторону планеты означало подставиться под вспышки на Таспане и погубить всех так же решительно и бесповоротно.
Для всеобъемлющего, но лаконичного описания ситуации Лэндо понадобилось всего три слова.
– У нас, – объявил он, – проблемы.
Бисеринки пота выступили на лбу Калриссиана, пока он смотрел, как вулкан, медленно вращаясь, поднимается в ночное небо Миндора. Подошедший адъютант доложил, что осталось восемьдесят секунд до выхода на позицию для атаки ближайших турбоионных пушек, а потом еще двадцать – до выхода на позицию всех орудий, включая гравитационное.
– Фенн, – прошептал генерал в личный комлинк, – пожалуйста, поделись хорошими новостями. Нам это очень нужно…
Его слова достигли ушей Фенна Шисы в тот момент, когда глава Хранителей лежал ничком за остатками разнесенной взрывом стены внутри пехотного бункера гравитационного орудия рядом с командиром и шестью другими бойцами отряда наемников. Все они были окутаны клубами дыма, густо усыпаны каменной крошкой и изо всех сил старательно изображали из себя несколько сотен кровожадных мандалорцев. Эти усилия были направлены на то, чтобы произвести впечатление на две полностью укомплектованные штурмовые роты, которые удерживали оборонительные позиции с каждой стороны от взрывозащитных дверей, способных, судя по их виду, выдержать взрыв термоядерной бомбы. Цель спектакля заключалась в том, чтобы отвлечь штурмовиков от настоящих нескольких сотен кровожадных мандалорцев, которые в любую секунду должны были проделать в стене дыру на фланге их позиций.
Или хотя бы в любую минуту.
Он искренне надеялся на это.
– Пока ничего хорошего, Лэндо! – Фенну приходилось кричать, чтобы перекрыть рев бластерного огня и грохот тяжелых орудий и взрывов термодетонаторов. Он водрузил свою винтовку поверх груды булыжников и не целясь выстрелил в клубы дыма. – Это место защищено покруче сокровищницы хатта! Наша взрывчатка оставляет только царапины! Может, у твоих десантников есть что-то посильнее?
Генерал на мостике «Памяти Алдераана» потер глаза. После увиденного у него не осталось сомнений в том, что никто из десантников, кроме тех, кто находился внутри укреплений, не выжил. Он глубоко вздохнул.
– Ладно. Переходим к плану Б.
Он отрывисто выдал ряд таких распоряжений, от которых весь мостик воззрился на него в оцепенении, разинув рты.
– Все понятно? – рявкнул генерал. – Приступайте!
Офицеры дернулись обратно к своим рабочим панелям, а Лэндо повернулся к C-3PO:
– А ты чего ждешь?
– Я? – Дроид прижал ладонь к груди. – А что мне делать?
– Этот корабль мон-каламарианский. А заградители кореллианские, – пустился в объяснения Калриссиан, стараясь не сорваться. – Они говорят на разных языках.
– Ах да, разумеется. – C-3PO издал шум помехи, до крайности похожий на высокомерный смешок. – Ни разу не встречал прилично воспитанный кореллианский механизм, а вот «Память Алдераана», несмотря на ее грубоватый юмор, – исключительно утонченная машина. Даже, можно сказать, элегантная…
– Отлично, прекрасно, – не стал дослушивать генерал. – У этих кореллианских кораблей также нет вычислительных мощностей, способных выполнить эту задачу, и мы должны дать им доступ к процессорам «Памяти».
– Батюшки! Это же потребуется…
– Самый способный и искушенный протокольный дроид во всей Галактике, – закончил фразу Лэндо, обольстительно улыбаясь. – Приступай.
C-3PO охнул:
– Генерал! Это вы про меня? Как приятно. Я так благодарен…
– Приступай к работе, а потом благодари сколько влезет. – Лэндо отвернулся и снова нажал кнопку личного комлинка. – Фенн, ты и твои парни пусть отходят назад.
Секунду-другую в эфире была тишина, а затем раздалось угрюмое:
– И далеко?
– Как можно дальше. Когда гравипушка откроет огонь, мы ответим массированным ударом.
– Ты видел здешнюю броню? Чтобы пробить ее, надо стрелять часами!
– Это если мы будем стрелять по броне.
Снова тишина.
– Я еще не закончил. Лэндо, не жди нас.
– Фенн…
– Нам не уйти. Делай что должен. Спасай флот.
– Ты не понимаешь, что сейчас произойдет…
– Мы мандалорцы. Ради этого мы и живем. И так умираем.
– Прекрати нести чушь! – Лэндо закусил нижнюю губу и, пожевав ее секунду-другую, глубоко вздохнул, стараясь сохранить хладнокровие. – Тактический контроль, доложите: «Копейщик», «Палео» и «Невоспетый» уже на позиции?
– Так точно.
– Когда «двойные семерки» достигнут цели, приступайте по готовности.
* * *
Сигнальная система в кабине Веджа Антиллеса выдала предупреждение о том, что истребитель рискует попасть под дружественный огонь. Бросив быстрый взгляд на экран сканера, пилот обнаружил, что к парящему вулкану из тени Миндора движутся три переоборудованных кореллианских грузовика. А чуть позади них странной, чуть скошенной линией растянулись четыре уцелевшие «двойные семерки». Ведж никак не мог понять, что они затеяли, а времени на догадки не было; все три грузовика уже кренились на один борт, исполняя медленную «бочку» – старый флотский прием, позволявший максимально подавить противника огнем. Огневые характеристики их главных орудий были ограничены их способностью избавляться от излишков тепла и перезаряжать конденсаторы, однако во время «бочки» корабли имели возможность постоянно вводить в бой свежие орудия, пока только что выстрелившие пушки снова набирали заряд.
Антиллес резко увел свой Х-истребитель по дуге прочь от взлетевшего вулкана и врубил связь:
– Истребители Республики, прекратить атаку и отходить! Здесь скоро будет очень жарко! Повторяю: отходим!
Истребители брызнули в стороны, как тараканокрысы, на которых неожиданно упал луч солнца. Орудия «Копейщика», «Палео» и «Невоспетого» открыли синхронизированный огонь, в строгой последовательности выдавая бортовые залпы, чтобы держать турбоионные пушки и гравипушку под постоянным обстрелом перегретой плазмой. Это делалось не столько для того, чтобы нанести сколько-нибудь значительный вред орудиям, сколько ради того, чтобы таким жестким методом помешать их собственной стрельбе: рассеянная радиация, которую создавал заградительный огонь, не позволяла сканерам орудийных установок навестись на цель.
Две турбоионные пушки были успешно обезврежены республиканскими десантниками, а другие три открыли на полной мощности огонь на подавление по векторам выстрелов противника. Бесшумные взрывы осветили борта кореллианских кораблей, и очень скоро
