Ознакомительная версия.
Женщина не дошла до меня метров пяти, после чего я услышала ее напряженное:
– Здесь никого нет.
И тут же голос шефа в моем наушнике:
– Хорошо маскируешься.
А-а, так это за мной. Я отступила от стены, и женщина вздрогнула от неожиданности. Но тут же взяла себя в руки, протянула мне какой-то сверток. Молча развернула – оказалось, там плащ и туфли на каблуках. Переобувалась я стремительно, правда, спортивный костюм и туфли, на мой взгляд, не комильфо, но серебристый сверкающий плащ скрыл и мое лицо, и все мое одеяние, собственно, до туфель. В упаковку от свертка уместились кроссы, после чего женщина сказала:
– Идем.
И мы пошли. Неторопливо покачивая бедрами, посреди освещенного проспекта, лавируя между воинами и их животными, шествуя аккурат на виду у всех. И шли мы неторопливо, уверенно и нагло, в общем, фишка в духе Исинхая.
Вот так, гордые и спокойные, мы и прошли через весь квартал развлечений. Правда, пару раз я получила от женщины замечание:
– Не верти головой.
Это да, виновата, каюсь. Учитывая, что я тут как бы своя, осматривать мне нечего, но так хотелось.
– Еще дом Арва и дом Такоха, – сообщила мне моя проводница. – Далее продолжишь путь сама. Извини, спрятать не можем, воины Иристана хуже полицейских Союза Алтари.
– Ого, – ошарашенно произнесла я, ибо те кадры розыска и разведки находят все и всегда, без вариантов.
И мы идем. Как раз мимо дома, который эта леди назвала дом Арва. И домище примечательный – мерцающие в сиянии голубой подсветки ступени, фонтаны и потоки разноцветной воды, журчащие на перилах, то есть тут перилами никто не пользуется явно, двери с красной подсветкой… Двери открываются… на порог выходит воин в светлых брюках и черной рубашке с длинными рукавами… Ветер взметнул его светлые волосы… Я застыла на месте!
– Ты чего замерла? – прошипела моя спутница.
Замерла?! Да я даже дышать перестала! Потому что из дверей этого дома вышел ОН! Тот самый он, который с синими глазами, волевым лицом, длинными светлыми волосами и загорелым телом. Сердце забилось с утроенной силой, ноги вспомнили о тайм-ауте, руки стали влажными, в горле пересохло. И такое ощущение, что я сейчас упаду в обморок… Или визжать начну, или просто брошусь к нему со всех ног, или… Но я стою, смотрю на него, и сердце бьется все быстрее, быстрее, быстрее…
– Детка, нам идти нужно! – шипит разгневанная служительница квартала развлечений.
Я понимаю это, в смысле то, что идти нужно. Я все понимаю, и в то же время не понимаю ничего. Оглушительно бьется сердце, тело ватное и непослушное, дыхание прерывистое, в горле пересохло, но самое страшное – я не могу оторвать от него взгляд! Не могу! Никак! И даже если бы хотела, но проблема в том, что не хочу! Всем своим существом сопротивляюсь необходимости уходить от него… Что со мной?
А он стоял на пороге дома развлечений, шагах в пятидесяти от меня, и, несмотря на то, что выражения его лица я не видела, возникало ощущение, что воин был в ярости. А еще рядом с ним находилась непрестанно кланяющаяся женщина, словно просящая о чем-то, а воин стоял, весь напряженный.
– Нам нужно идти! – резко и неприязненно повторила женщина.
– Знаю, – простонала я, и уже тише добавила: – Знаю.
И я таки заставила себя вспомнить о необходимости продолжить путь и вообще смыться отсюда! В любом случае первая любовь редко бывает удачной, это во всех любовных романах черным по белому прописано! А теперь нужно идти… нужно. Будь проклят Иристан, кажется, я здесь оставлю не только невинность, но еще и сердце. Потому что оно рвалось из груди, обливалось кровью и дико болело.
А потом случилось нечто!
Он почувствовал меня. Как?! Я не знаю, но он почувствовал!
Светловолосый воин повернулся неестественно быстро. Так стремительно, как будто и не человек. И наши взгляды встретились. Всего на миг, но я вдруг отчетливо поняла – меня искали и нашли! Как он понял, кто я, нестабильный атом его знает, у меня одни глаза и были видны, и все же он почувствовал и узнал!
Рывок! Я никогда такого не видела! Рывок с места, и, оттолкнувшись рукой от перил, воин перепрыгнул и эти самые перила, и всю лестницу в невероятно краткий миг, сократив расстояние между нами вдвое!
И я… вдруг испугалась. Нет, ну это одно дело – смотреть на него и думать: «Ах, я его больше никогда не увижу», и совсем другое, когда эта махина на тебя мчится столь стремительным образом.
– А-а-а! – заорал кто-то.
Потом до меня дошло – это кричу я. И до воина тоже дошло, что я, потому как он, приземлившись, выпрямился и замер, внимательно на меня глядя. Да что там внимательно, он так на меня смотрел, словно ел глазами и никак насытиться не мог. А я почему-то подумала, что он просто обалденный мужчина… когда не совершает резких движений.
Он их и не совершал, в смысле резких, нет, тар-эн сделал один плавный шаг, а затем еще один столь же плавный и тоже по направлению ко мне. Паника, отхлынувшая было, едва он остановился, вернулась вновь. Теперь простой расчет – нас поначалу разделяло шагов пятьдесят, за десятую долю секунды он преодолел примерно двадцать пять шагов, сколько ему понадобится на оставшиеся шагов двадцать? Плевать на расчеты, я начала стремительно снимать туфли!
Одну успела, вторую… Я так и застыла в полусогнутом положении, когда он сорвался на забег, став призрачной, едва различимой тенью, чтобы в следующее мгновение материализоваться рядом со мной. Впритык. Ну а я так и стою полусогнувшись, и одна туфля в руке, вторую собираюсь снять… дособиралась, короче. Оглянулась – та милая женщина бодро улепетывала, и плевать, что на каблуках. В общем, она сбежала, а я осталась.
Выпрямилась, балансируя на одной ноге и продолжая держать туфлю, узрела мускулистую вздымающуюся грудь. Запрокинув голову, посмотрела на воина. Перестала дышать… он вдруг тоже. Стоим, друг на друга смотрим, голова лично у меня от недостатка кислорода начала кружиться. А он, видимо по той же причине, поглупел, потому что первой его фразой было:
– Жива.
И вот тут-то я вспомнила, что это реально достижение, в смысле, то, что жива. И, главное, задышала сразу, причем нормально. А потому что, как вспомню все, через что пришлось пройти, так и силы появились не то что бежать – улепетывать, сверкая пятками!
– Да, – протянула я, – но выжила с трудом.
Воин удивленно вскинул бровь и хмуро спросил:
– Ты меня в этом обвиняешь? – И тон такой нехороший.
– Я тебя вообще ни в чем и никак не обвиняю. Слушай, мне как бы пора уже…
Ознакомительная версия.
